Ревизор: возвращение в СССР 23 - Серж Винтеркей

— Зачем она так со мной? — опять расстроилась Галия и все с сочувствием на неё посмотрели.

— Я этого боялся, — с досадой проговорил Загит. — И что с ней теперь, делать? Не драться же со старой дурой.

— Да, это хуже всего, — мрачно согласился Ахмад. — Эх, был бы мужик… Зачем же все так сложно-то?

— Был бы мужик!.. Ай, — махнул рукой Загит.

— Спокойно, — проговорил я. — Специально пригласил сегодня Васю, чтобы обсудить контрмеры. Есть у нас одна идея, не знаю, получится ли… Зависит от того, насколько баба Лиза впечатлительная.

— Бабушка Лиза, — горько улыбнулась Галия. — Так и буду её теперь звать! Как она могла!

— Предлагай, сынок. Виновата старая карга, надо ее наказать. Так ей и надо! — поддакнула мама и мы все рассмеялись.

— Есть у нас мысль, — продолжил я, — показаться Васе прямо вот так, в форме, в Смелом, желательно, когда уже стемнеет…

Когда до всех дошло, что мы затеяли, началось сначала робкое похихикивание, а потом, когда Вася рассмеялся громче всех, домочадцы перестали стесняться и расхохотались все от души. Каждый, душу даю про заклад, вспоминал, как познакомился с ним впервые, и какое впечатление произвела его необычная внешность.

— Только неожиданно надо появиться, — заметил Ахмад, просмеявшись.

— Ещё фонариком снизу лицо подсветить, — подсказал я. — И голосом замогильным сказать: баба Лиза, я по вашей телеграмме.

В общем, все решили, что стоит попробовать. Не напугается она негра в форме, ну, в конце концов, Вася настоящий милиционер, найдёт убедительные слова, чтобы забыла баба Лиза о внучке, внуках и правнуках навсегда. Пятнадцать лет не интересовалась, и дальше не надо.

Глава 11

Москва. У дома второго секретаря Гагаринского райкома КПСС.

Самедов нервно ходил взад-вперёд по двору жилого дома в ожидании Володина. Так и не придумав, чем компенсировать потерю контроля над Группой молодёжного общественного контроля ПВС, он решил, что стоит доложить Володину о том, что произошло и договорился с ним о встрече. Сказать всё равно придётся, лучше уж сразу…

— Что случилось? — спросил второй секретарь, протягивая ему руку с озабоченным видом.

— Мне не дали «Комсомольский прожектор», Герман Владленович, — без обиняков ответил Самедов.

— Как это? — неприятно поразился Володин. — Это же целиком и полностью была твоя идея.

— Ну, вот так. Назвали всё это «Группой молодёжного общественного контроля» и старшим назначили Валиева, главу Комитета по миру. Под его началом работает большинство комсомольцев, кроме одного, молодого, но раннего…

— Понятно, — с досадой проговорил Володин. — Ладно. Позвоню завтра на Старую площадь знакомому, узнаю, как так вышло. И можно ли переиграть. Ты бы сразу сказал, что возможны проблемы, поддержать твою кандидатуру было бы намного легче, чем пытаться переиграть назначение. Вся надежда только на то, что это не официальная позиция, а так, баловство. Общественная работа.

— Ну так кто же знал, что там такие интриги со стороны этого Валиева будут. Он валенком прикидывался всю дорогу. А потом раз — и из пешек в дамки. Спасибо, — ответил Самедов, попрощался и побрёл к своей машине.

И что ему в МГУ спокойно не сиделось? — с досадой посмотрел ему вслед Володин. — В такое место его пристроил козырное, и что он сделал первым делом? Сразу же на жопу в лужу сел. И как он такими неуклюжими действиями планирует там репутацию нарабатывать? С чего вот он решил, что в Кремле он один амбиции имеет, и никто не захочет перехватить его инициативу? Да там такие матерые зубры, кого угодно прожуют с костями и не подавятся… Ковыляет, как побитая собака теперь. Только на луну завыть осталось от разочарования…

* * *

Насмеявшись от души, обсудили, как Васе лучше добираться до Смелого. Загит рассказал, что они ездили поездом до города Ромны, а там ещё тридцать километров, на автобусе добирались часа полтора. Вася тут же позвонил в какую-то справочную и узнал, что поездом до Ромен ехать минимум двенадцать часов, то есть, туда и обратно — сутки в поезде. Не вариант…

Рассказал ему, как сам добирался самолётом до Брянска, а там на такси. Дал, на всякий случай, адрес таксиста Феди Глебова и телефон их диспетчерской в таксопарке. Подумал, что раньше выходных Васе не вырваться, всё-таки, служба, но, чтобы ему ещё раз, до поездки, ко мне не приезжать, дал ему сразу денег на расходы, сто пятьдесят рублей. Вася попрощался с нами со всеми и уехал.

* * *

Москва. Лубянка. Кабинет зампреда КГБ СССР.

— Разрешите, Николай Алексеевич? — зашёл в кабинет Вавилова полковник Воронин.

— Заходи, Павел Евгеньевич. Что принёс?

— Заключение Левина по Диане Эль Хажж.

— Ну и что там, вкратце?

— Эгоцентричный тип личности, склонный к самолюбованию, — начал Воронин, — с собственной системой ценностей, позволяющей легко нивелировать ценность человеческой жизни. Выраженный нарциссизм, к счастью, не патологический. Но с серьезными перегибами.

— И как он советует с этим чудом работать? — скрестив руки на груди, откинулся в кресле Вавилов, внимательно глядя на полковника.

— Сказал, что работать с таким агентом можно, но нужно делать это очень аккуратно. Необходимо хвалить и восхищаться любым его достижением. Не давать чрезмерно сложных заданий на пределе возможностей, чтобы не вводить её в панику, не вызвать негативных эмоций и неудовлетворённости собой… Чтобы у агента заведомо была возможность выполнить задание на «отлично», гордиться собой и жаждать получить еще одно задание, за которого его будут хвалить, а он будет получать положительные эмоции, подтверждая для себя одновременно свою значимость и исключительность.

— Мудрено, но в целом понятно, — задумчиво проговорил Вавилов. — По обучению что?

— Агенту требуется индивидуальная программа обучения, подчёркивающая его исключительность в собственных глазах.

— Это как? — усмехнулся Вавилов.

— Следует говорить агенту, что с ним работают лучшие инструкторы КГБ, — нашёл глазами нужное место в заключении Воронин, — и обучение производить на эксклюзивной базе. К примеру, после обучения вождению автомобиля, дать поездить на бронированном лимузине и сказать, что это личная машина Генерального секретаря…

— Н-да… Витиевато… И что ты обо всём этом сам думаешь, Павел Евгеньевич? — спросил Вавилов.

— Закрепим за ней инструктора, — пожал плечами тот, — и пусть обучает