Я (не) прощу тебя. Измена мужа (СИ) - Рябинина Юлия Валериевна

– А что там? – наморщив лобик, спрашивает.

– Иди и посмотри. Это же сюрприз, – улыбается муж только губами, в его глазах по-прежнему холод.

– Пап, а ты любишь меня? – вопросы ребенка детские, прямолинейные и такие неудобные в данный момент для взрослого мужчины, который всеми возможными способами мне пытается доказать, что Кира не его дочь.

– Конечно, люблю, – отвечает муж, и вздох разочарования слышится изо рта Кристины.

Округлив глаза, оглядываюсь на девушку, потом перевожу взгляд на мужа.

– Значит, девочку вы заберете? – взлетают брови представителя органов опеки и попечительства вверх, а лоб бороздят морщинки.

– Да, девочку я заберу, – утвердительно кивает муж, одновременно с ответом он открывает дверь внедорожника и сажает Киру на сиденье.

Я краем глаза замечаю огромную, упакованную в разноцветную бумагу коробку. На душе заскреблись кошки.

– Вот и отлично. И это лучший вариант. Ксения Михайловна – это я к вам обращаюсь. Пожалуйста, не травмируйте ребенка. Лучше бы по-хорошему договориться с мужем, чем прибегать к крайним мерам. Но вам все равно придется подписать бумаги. Вызов был. Жалоба была. Я обязана буду по ней отчитаться, – объясняется женщина и снова протягивает мне планшет с бумагами.

Меня от противоречивых чувств раздирает на части. И, кажется, что, если я подпишу эти бумаги, то потеряю что-то очень ценное и важное.

Чувствую, как на плечи мне ложатся теплые ладони. Поднимаю глаза. Аркадий коротко кивает головой. Мужчина прикрывает меня собой от пронзительных глаз Игната.

– Не бойся, я помогу, – бормочет так тихо, что это могу слышать только я.

– Я не могу, – всхлипываю, а в следующую секунду воздух вздрагивает от утробного рычания мотора.

Хлопнув глазами. Отталкиваю Аркадия, но, вместо автомобиля, вижу ту самую представительницу органов опеки, которая кладет в сумочку утолщенный белый конверт и стайку полицейских, направляющихся к служебному автомобилю.

– Он уехал? – не удерживаюсь от вопроса, утверждающего факт.

– Да. Игнат Георгиевич торопился, но с ним мы уже завтра все детали проживания вашей дочки обсудим. Создадим комиссию, и посетим ваш дом. Надеюсь, там не возникнет никаких вопросов. Ксения Михайловна, вы подписали документики?

Мне ничего не остается делать, как поставить свою роспись.

Женщина, добившись своего, суетливо прячет документы в папку.

– Подождите, а как я смогу увидеть дочь? Мне можно вам позвонить? Или …

– Ну, здесь мы вам не помощники. Это только с мужем вам договариваться, а так, теперь через суд. Вот если бы мы девочку забрали к себе, вы могли бы ее навещать, а так… Ничем помочь не могу.

Женщина, круто развернувшись на каблуках, мелкими шажками, не оборачиваясь, направилась прочь, оставляя меня в полном недоумении.

Кристина, недолго думая, и тоже, по виду, растерянная, прыгнула в припаркованный неподалеку перламутровый кабриолет, уехала с места событий.

– Что это сейчас было? – задает глупый, но вполне уместный вопрос мать.

– Я думаю, что сейчас мы наблюдали за тем, как можно быстро и за деньги лишить человека самого важного…

– В какой-то степени ты права, Ксюш, – подтверждает мои слова Аркадий. – Но в данной ситуации закон был на их стороне. Так что деньги здесь сыграли не главную роль.

Глава 12

Два дня проходят, словно в тумане.

Я вроде бы и кручусь, как белка в колесе. Устройство на работу. Переезд. Но чувство неудовлетворенности и какого-то томительного трепета внутри не покидают меня ни на минуту. Я постоянно думаю об Игнате и о Кире. Эти две ключевые фигуры полностью занимают мой мозг, поэтому решение проблем дается с трудом, через силу.

Мне кажется, будто кто-то специально все свалил в один котел, и я непрестанно в нем варюсь. И когда мне в очередной раз звонит Лена, с обидой в голосе интересуясь, не нашлось ли у меня для нее свободного часика, я на мгновение остановилась. Вздохнула. И согласилась с ней встретиться, но при условии, что подруга приедет ко мне. Девушка сразу же соглашается и обещает заехать прямо после работы.

Жду подругу в кафе, расположенном рядом с домом. В квартире разговаривать о чем-то личном не хочется. Уверена, вездесущая родительница не даст нам посекретничать, потому лучшей альтернативой для меня становится кафе.

Ленку вижу как раз в тот момент, когда официант приносит мне чай, сразу же для подруги заказала латте.

Девушка торопливо переходит дорогу и стоит только ей увидеть меня, активно начинает махать рукой. Поднимаю руку в ответ.

Ленка ускоряет шаг. По ее возбужденному состоянию, и по блеску в глазах понимаю, что у нее есть, что мне рассказать, а у меня, в свою очередь, есть, что у нее спросить.

Залетев в кафе, Ленка через секунду останавливается возле нашего столика и падает на мягкий стул.

– Боже, Ксюша, какая же ты счастливица. Дорогая, работа – это ад кромешный. Знаешь, вот насколько я люблю свою работу, настолько же я ненавижу тех, кто на ней работает.

Спохватившись, Ленка приподнявшись, подтянулась ко мне, чмокнула в щеку:

– Ты плохо выглядишь, – не поленилась прокомментировать мое состояние подруга.

– На это есть причина, – холодно ответила ей.

– Да знаю я твою причину. По Игнату, наверное, скучаешь, хоть и не признаешься себе, – и тянется к моей чашке с чаем, у меня же от ее умозаключения чуть слова скверные с языка не слетели. – М-м-м, а чай с чем?

Тянет носом Ленка ароматный запах чая, делая вид, что не замечает моего состояния.

– Боже, Ксюша, да я же шучу. Ну, что ты, в самом деле, – рассмеялась подруга, а я напряглась, – у тебя такое лицо сейчас, как будто ты мне на голову готова кружку кипятка вылить.

– … и ты права, – киваю головой. – Отдай мой чай.

Я забираю у подруги чай. Обескураженная и растерянная, смотрю на разводы на гладкой поверхности.

– Эту всю дичь устроила Кристина.

Совсем невпопад произносит Ленка, но я прекрасно поняла их смысл. Подняла на подругу выразительный взгляд.

– Я сама до сих пор в шоке. Я когда об этом узнала…

– Но как у нее так вышло, Лен? Как она смогла все это подстроить? – перебивая подругу, задаю наболевшие вопросы.

– Сейчас все расскажу. Только дай хоть горло смочить. Все пересохло.

– Ваш латте, – очень вовремя появляется официант, и ставит перед Ленкой чашку с кофе.

– О, благодарю, – расплывается в улыбке и как только официант уходит: – Ксюшка, так ты на меня не злишься? Боже, дорогая, если бы я знала тогда про Кристину, ну, ты понимаешь, я бы никогда… Да я б ей сама… дала таких люлей… Теперь-то понятно, зачем она ко мне явилась. Прощупывала почву.

Девушка прерывается, делает глоток, а я не перебиваю ее, слушаю.

Ленка заходит издалека, и, возможно, это к лучшему, ясность нужна мне сейчас как никогда. Да и у меня в голове, в мыслях настолько все перемешалось, что хотелось бы этот комок уже распутать. Поэтому я готова была выслушать Ленкин рассказ полностью.

– Какая почва, Лен. Кристина – это бывшая Игната. Она и так могла прийти к нему без предварительных мостов.

– О, нет, Ксюша, не соглашусь с тобой. А откуда ты узнала, что Кристина – это несостоявшаяся невеста Игната? – выгибает бровь Ленка, когда до нее доходит смысл моих слов.

– Да все от оттуда же, Лен. Ты знаешь, я вообще сейчас думаю, что вся эта ситуация – это насмешка судьбы. Не более. Аркадий, ну, тот, который Озимков, он оказался другом Игната и, как и Кристина, бывшим.

– Что? – удивляется Ленка.

– Представь мои чувства, когда я узнала об этом.

– Шок?

– Типа того, – киваю. – И знаешь, что самое комичное было во всем этом?

– Ну?..

– Озимков, как и ты, «сватал» мне Кристину в адвокаты.

– Вот ведьма ж. Всем головы повскружила.

– Что это значит?

– А то, знаешь почему я о тебе сразу вспомнила при разговоре с Кристиной?! – с любопытством устремила на нее взгляд. – Сейчас все расскажу. Вообще, Кристинка – она дочка бывшего прокурора по Ленинскому округу, а теперь Александр Сергеевич засел в областной прокуратуре, вот у Кристинки от безнаказанности голову-то и снесло.