Утраченный рай - Марина Серова

Глава 6

Вот и закончился наконец этот немыслимо долгий и сложный день. День, принесший столько загадок, разгадок и новых загадок. За окнами стемнело. Мы с Максимом сидели в глубоких креслах гостиной и допивали бутылку французского коньяка. Туся мирно спала у себя в комнате. Я напоила ее успокоительным и уложила в постель часа три назад. Она хотела во всем разобраться, но я сказала, что на сегодня с нее хватит, и пообещала объяснить все завтра. Надо признать, что весь день бедная девочка держалась на удивление мужественно. Слегка очухавшись после того, как провела несколько ужасных минут под дулом пистолета, она горячо и увлеченно рассказала оперативникам, а потом и прибывшим следом сотрудникам ФСБ все подробности таинственного нападения. А потом у нее нашлись еще силы кокетничать с Папазяном, который, разумеется, тоже примчался вскоре после моего звонка. А вот бедняга Виталий, которому досталось больше всех остальных, чувствовал себя неважно. Мы опасались, нет ли у него сотрясения. Поэтому, после того как он дал показания, один из сотрудников милиции по просьбе Максима отвез его в больницу. Правда, через пару часов Виталий позвонил и сказал, что сотрясения не обнаружили, и он отправился к себе домой отлеживаться и приходить в чувство.

Мне, уже который раз за сегодняшние сутки, пришлось давать показания. Причем не только о сегодняшнем покушении, но и пересказывать события вчерашнего вечера — теперь для сотрудников ФСБ.

С Алексеева сняли подозрение в убийстве жены, поскольку у него было стопроцентное алиби на момент ее кончины. Всех, с кем он был на даче, обзвонили. Они подтвердили, что Максим находился там неотлучно. Кроме того, он не подпадал под описание соседки-свидетельницы. Правда, Гарик сказал мне, что пока не полностью отброшена еще одна версия. Ведь Алексеев мог нанять киллеров для убийства Доры. Но в связи с сегодняшним происшествием, придававшим всему делу несколько иной аспект, Максима решили пока не задерживать. Он только дал подписку о невыезде до полного выяснения обстоятельств гибели его жены. Но, разумеется, Гарик попросил меня проследить за ним, а еще попытаться вызвать Алексеева на откровенный разговор и что-нибудь выведать. Я обещала, поскольку это входило и в мои планы. Потом попросила рассказать, как, со слов опрошенных, выглядела картина преступления. Оказывается, дело было так. Алексеев сидел в своем кабинете. К нему зашла Туся и принесла кофе. Уже собиралась уходить, как вдруг в дверях кабинета столкнулась с человеком в маске, держащим пистолет. Он замер на секунду. Потом толкнул ее на пол и велел Алексееву сесть рядом с ней. У Максима в письменном столе было оружие, но он не успел его достать. Поэтому он выполнил приказание. Еще через мгновение в кабинет вошел Виталий. Он был в своей комнате и заметил, что кто-то прошел по коридору в сторону кабинета. Он решил посмотреть, кто пришел. Человек в маске втолкнул его в кабинет и тоже усадил на пол. Потом, угрожая пистолетом, стал требовать у Алексеева ключи от сейфа и от хранилища картин. И тут появилась я.

Интересное получалось кино. Только что-то в нем было не так. Что-то не укладывалось в рамки сюжета…

Когда суматоха наконец закончилась, все разъехались и я уложила Тусю спать, ко мне подошел Максим.

— Таня, не хочешь выпить коньяку? Думаю, сейчас это самое то, что надо. И ты еще обещала поговорить со мной. А то у меня что-то голова идет кругом. Я ничего не понимаю.

— Хорошо, Максим. Я думаю, нам обоим есть что сказать друг другу.

Наша беседа за коньяком растянулась на три часа. Я, для почина, начала первой. Но быть искренней до конца я не могла. Не в моих правилах предавать интересы клиента. Поэтому я не призналась, что работаю на Завадского. Пришлось все представить немного иначе, хотя и близко к истине.

— Самое первое, что я должна тебе сказать, — я частный детектив. Ты сегодня, наверное, о чем-то подобном уже и сам догадался. В течение последнего времени я помогаю ФСБ проводить расследование о контрабандном вывозе предметов искусства за рубеж. Они подозревают тебя в причастности к этому делу.

Максим удрученно покачал головой и спросил:

— А ты? Не удивлюсь, если и ты подозреваешь меня. Особенно после того, как я втянул тебя в эту нелепую авантюру — изображать мою жену. Ты, наверное, думаешь обо мне бог знает что.

— Я действительно пока мало что понимаю в этой истории. Может быть, ты мне объяснишь, что творится на самом деле? Я ведь знаю, что твоя жена вовсе не находилась ни в какой клинике. Что между вами произошло? Если ты ни в чем не виноват, помоги мне во всем разобраться. И не бойся быть откровенным со мной. Я частный детектив и поэтому не обязана отчитываться ни перед кем. Поэтому если не сочту нужным, то не стану никому передавать полученную от тебя информацию.

— Да, пожалуй, настала пора хоть кому-то рассказать всю правду. Я ведь действительно ни в чем не виноват. Конечно, о покойниках или хорошо, или ничего. Но это именно из-за Доры я попал в столь дурацкую ситуацию. Из-за нее на меня пали подозрения в причастности к контрабанде. И я почти уверен, что сегодняшний киллер нанят ею. Но кто убил ее — для меня непостижимая загадка.

— Максим, давай-ка ты расскажешь мне все последовательно и подробно. И если это в моих силах, я помогу тебе избежать неприятностей.

— Хорошо. Все началось чуть больше двух лет назад. Тогда я впервые встретил Дору на каком-то вернисаже. И влюбился если не с первого взгляда, то уж точно с первого разговора. Она была так непосредственна, так оригинальна. Смело рассуждала об искусстве, на все имела свой собственный взгляд. К тому же была очень хороша собой. Я удивился, как это мы не повстречались раньше. Оказалось, что она недавно в Москве — приехала из Краснодарского края. Там, в Причерноморье, говорят, когда-то обитали скифы. Вот и в чертах ее лица, и в характере было что-то скифское — необузданность, страстность, какое-то почти первобытное ощущение жизни, тяга к наслаждению. И вместе с тем она была очень эрудированна, обладала тонким вкусом и оригинальным складом ума.

До чего все мужчины одинаковы! Если женщина привлекает их, они наделяют ее всеми чертами своего идеала, представляют ее такой, какой хотели бы видеть. И не замечают того, что есть на самом деле. В этом наша сила — уметь казаться мужчине той, о которой он мечтает. Что бы, интересно, сказал Максим, если бы увидел тот зимний пейзаж на стене в Дориной квартире? Но вслух я, разумеется, ничего такого не сказала. Спросила о другом:

— А Дора тоже сразу выделила тебя среди всех?

— Тогда мне казалось именно так. За ней увивались толпы мужчин. Но она явно предпочитала мое общество, несмотря на значительную разницу в возрасте. Я же был ослеплен внезапно настигшей меня довольно поздней любовью — мне ведь было уже под сорок. Я вообразил, что она — моя судьба, что мы созданы друг для друга, ну и тому подобный романтический бред. Дора старательно поддерживала во мне эти ощущения. Наше бракосочетание состоялось менее чем через полгода после знакомства. Я был безмерно счастлив. И она, казалось, тоже. Эта полоса безмятежного счастья длилась несколько месяцев. Но потом я вдруг стал замечать то, чего не видел ослепленный страстью. Она словно отгораживалась от меня, отстранялась. Любящие существа стремятся раствориться друг в друге, раскрыть полностью свою душу. Она же, напротив, что-то скрывала. На свадьбе не было никого из ее родных или давних друзей. И она не хотела ничего рассказывать о себе — только самые общие сведения. Ничего личного, интимного, того, что и создает близость между супругами. О родителях говорила только, что семья ее была неблагополучной и что она очень рано начала вести самостоятельную жизнь и больше почти не виделась с ними. Все это, конечно, можно было понять. Но она ни разу не рассказала мне ни о каком-нибудь радостном или печальном воспоминании детства, ни о своих мытарствах в юности. Ничего. И в ответ на мою откровенность она все больше замыкалась. Дальше все пошло еще хуже. Я жаждал больше времени проводить наедине с нею. Ее же интересовали только светские рауты, мои влиятельные и богатые знакомые, элитные тусовки. Я понял бы, если бы она тянулась к сверстникам. Но нет, она активно стремилась завоевать расположение и дружбу всяких старых толстосумов с большими связями. И она не искала людей интересных, талантливых, оригинальных. Ее привлекали только богатство и власть. А ведь первое время после нашего знакомства казалось, что ее во мне привлекает, прости за нескромность, моя неординарность. Так же, как и меня в ней. Словом, отчуждение наше все увеличивалось. У Доры появились какие-то свои дела, в которые она меня не посвящала. Она стремилась меньше оставаться со мной наедине. Хотя на людях блестяще разыгрывала любящую и заботливую жену. Я дошел до того, что обратился к знакомому психологу. Он оказался человеком действительно мудрым. Поэтому сказал: «Я мог бы завалить тебя тестами, уговорить посещать тренинги, запудрить мозги всякими психологическими экзерсисами. Но я считаю себя твоим другом. И поэтому выскажу свое мнение. Мне кажется, что все довольно просто. Ты человек более чем состоятельный. Она — девушка с периферии. Все ее богатство — выигрышная внешность и довольно бойкий ум. Но при этом она очень амбициозна. Поэтому, прости, я думаю, что Дора просто банальная „золотоискательница“. Она поставила перед собой цель — найти в столице богатого мужа из высших слоев общества, который, помимо сказочного материального обеспечения, ввел бы ее в свой круг. И она добилась этой цели. Вот и вся любовь». Как ты понимаешь, Танюша… А кстати, это твое настоящее имя?