Киднеппинг по-русски - Николай Стародымов

— Прежде всего то, что нам нужно действовать активнее. Самолет совершает посадку где-нибудь в промежуточном аэропорту, в каком-нибудь Козолуповске. Там Галаева задерживаем на трое суток на основании подозрения в причастности к похищению ребенка…

— Санкции нет. Или ты тоже предложишь мне для задержания человека задействовать личные связи?

— Погодите, Палыч! Коррективы можно будет вносить и позже, сейчас нужно выработать основные пункты плана… В принципе можно и не задерживать этого Галаева — главное, не дать ему до операции добраться до Чечни… А потом уже будет поздно — поезд к тому времени уйдет… Так что сейчас у нас нет времени на проработку всех деталей. Когда самолет вылетает из Москвы и когда прибывает в Грозный? Есть ли у него промежуточные посадки?

— Надо уточнить. Во всяком случае, ночь у нас в запасе имеется — это точно. Ну и вторая причина, по которой нам не позволят посадить самолет, — интересы ocтaльныx пассажиров рейса и лишний расход топлива.

— Владимир Павлович, на карту поставлены две жизни — нашего товарища и мальчишки, за которого вымогают деньги с человека, обратившегося к нам за помощью. Если мы не примем все зависящие от нас меры, за их жизни нельзя будет дать ни полушки. Да и банда вымогателей останется на свободе.

Струшников немного посидел молча, побарабанил пальцами по столу. Потом кивнул Олегу на дверь:

— Ладно, иди!

Самопалов кивнул, поднялся с полукресла. в котором сидел, и направился к двери. Полковник поднял трубку телефона, утопил клавишу. Олег уже закрывал за собой дверь, когда услышал, как начальник произнес в микрофон:

— Алло, это Струшников. Генерал у себя? У меня срочнейшее, не терпящее отлагательства дело…

В кабинете Олег набрал номер телефона квартиры Максимчука. Он недолюбливал жену друга, она платила ему тем же. Но сейчас, когда Сане угрожала явная опасность, он считал необходимым успокоить ее, сказать несколько ободряющих слов.

— Алло! — раздался в трубке детский голос.

— Женя, это ты? Здравствуй, это дядя Олег говорит. Маму позови к телефону.

— А мамы сейчас дома нету. Она к Семеновым ушла.

Чертыхнувшись, Олег набрал новый номер.

— Я слушаю. — Веселый голос Семенова слышался на фоне ревущей музыки и взрывов хохота.

— Самопалов. Максимчучка у тебя?

— Ты откуда звонишь, Олег? Из дома? Заходи, у нас тут весело.

— Максимчучка у тебя? — переспросил уже раздраженно Самопалов.

— Здесь она, здесь, вон она за столом восседает. Привет тебе шлет… Позвать?

— Не надо, — со злостью ответил Олег. И произнес совсем не то, что собирался сказать: — Передай ей, что ситуация изменилась. Завтра и послезавтра Сане будет угрожать смертельная опасность.

Сказал — и дал отбой. Через минуту телефон зазвенел. Он трещал долго, бесконечно долго. Но Олег так и не поднял трубку…

Окрестности Грозного.

Поселок Старая Сунжа. Дом главаря банды.

18.00

Красивый, ухоженный дворик был густо засажен деревьями и цветами. Над бетонной аллейкой переплелись плети виноградных лоз. Вокруг разбросаны гранатовые деревца, уже начавшие терять свои мелкие листочки. У высокого забора разрослись розовые кусты…

У калитки Максимчука встретил высокий парень с зеленой повязкой на голове и с автоматом на плече. Очевидно, предупрежденный, он молча провел москвича в глубь двора.

В зеленой, подвявшей и подернутой желтизной беседочке Александра ждали трое. Один — крепкий седой мужчина с глубокими резкими морщинами, остро прорезавшими лицо от крыльев носа мимо рта к подбородку. Второй являл ему полнейшую противоположность — хилый задохлик, которого, казалось, порыв ветра с ног может сбить. Поражали его глаза — внимательные, пронзительные, глядящие словно насквозь… Третий был явный телохранитель — молодой, мордастый, без особых мыслей во взоре.

— Мир этому дому! — сказал Александр.

Он не знал, как в этих краях следует приветствовать хозяев, потому и произнес эту вычурную фразу.

— Здравствуйте, — кивнул главарь. — Присаживайтесь.

Руки не подали.

Максимчук опустился на заранее приготовленный для него в сторонке стул. Какое-то время все молчали, разглядывая друг друга. Седой смотрел тяжело и уверенно. Молодой — беспокойно и подозрительно.

Первым заговорил задохлик:

— Нам передали ваше предложение. Прежде чем мы дадим ответ, необходимо оговорить все условия. Вы, надеюсь, с этим согласны?

Александр кивнул и секунду подумал. Он заранее наметил для себя такую тактику — всякий раз перед тем, как заговорить, делать небольшую паузу. Чтобы всесторонне проанализировать вопрос, постараться найти оптимальный ответ и не сказать чего-нибудь лишнего.

— У меня есть лишь одно, самое главное условие: освобождение должно состояться послезавтра, в субботу, обязательно ровно в полдень. Если вы это условие обязуетесь соблюсти, в остальном мы договоримся.

Двое первых переглянулись. Задохлик чуть заметно кивнул. Тогда заговорил седой:

— Это условие будет выполнено. А что дальше?

— Поскольку непосредственно во время акции меня с вами не будет, в условленном месте вы передаете мне юношу.

— И это нас устраивает. А как и когда вы с нами рассчитаетесь?

В этот раз Александр паузу сделал чуть большую.

— Думаю, сначала необходимо определить сумму, за которую вы взялись бы за это дело.

Они опять переглянулись. Заговорил молодой задохлик:

— Мы рассчитываем полнить двадцать пять тысяч долларов…

И замер, выжидательно глядя на Максимчука.

Александр удивился. Он ожидал услышать более высокую сумму. Но вида постарался не подать. Как и полагается в таких случаях, попытался торговаться:

— Не многовато ли?

— А тебе-то что? — грубовато спросил старший. — Ты-то не свои деньги платишь, а папашины.

— Так-то оно так, — согласился Максимчук. И мгновенно нашелся: — Только я процент получаю от сэкономленной суммы.

— Ай да папаша: хочет и сынка своего освободить, и денежки сэкономить? — хохотнул главарь, взглянув на задохлика. — Ловко!

Тот не смеялся, в упор глядел на Александра.

— Многовато — маловато… Вы согласны?

Максимчук махнул рукой:

— Договорились!

— Вот это дело! — воскликнул старший. И что-то крикнул по-своему.

Тут же в беседочке вспыхнул свет. Появился первый охранник, поставил на стол бутылку коньяка. Рюмочки и ваза с виноградом уже стояли на столе, за которым сидели «высокие договаривающиеся стороны».

— Давайте за наше согласие, — предложил старший. — Не стесняйся, подвигайся к столу.

…Потом продолжили переговоры.

— Так все-таки как и когда мы рассчитаемся? — повторил вопрос задохлик.

Он не выпил. Лишь положил в рот виноградину и сосал медовую ягоду с кислым видом.

Александр понимал, что наступил самый сложный момент беседы. Потому что нужно было убедить бандитов, что «утром стулья — вечером деньги».

— Пять тысяч в момент передачи мне парнишки…

— А остальные? — встрепенулся старший.

— Остальные дня через три после этого.

Они переглянулись, ошеломленные перспективой.

— Почему это так? — выдавил из себя старший.

Задохлик высасывал следующую виноградину, сплевывая косточки на землю и выжидательно глядя на Максимчука.

— Согласитесь, что таких денег у меня при себе быть не может, — рассудительно произнес Александр. — Папаша мне с собой дал минимум. Здесь сами знаете, что творится, так можно ли было большими деньгами рисковать.

Бандиты сочли объяснение убедительным.

— Хорошо, это понятно, — согласился задохлик. — Ну а как же…

— Скажите, вы верите тем людям, которые нас с вами свели? — перебил Александр.

— Разумеется.

— Так вот они являются гарантами нашей договоренности. Операция должна состояться в субботу. Через три дня после этого… Ладно, на случай, если произойдет какая-то задержка в пути, установим зазор: в течение следующей недели вы получите остальные двадцать тысяч.

Те опять переглянулись. Потом старший произнес сурово, глядя прямо в глаза Максимчуку:

— Но ты понимаешь, что, если этого не произойдет, твоим поручителям здесь с нами ввек не рассчитаться?

Максимчук это прекрасно понимал. Но он имел полномочия от своего руководства на подобные сделки. Поэтому ответил твердо:

— Деньги вы получите! — И добавил: — Если только, конечно, мы до Москвы доберемся.

— Хорошо, — удовлетворенно проговорил старший. — Пусть будет так.

А молодой задохлик по-прежнему глядел настороженно, кисло посасывая нектарно-сочную виноградину.

14.10.1994 г. ПЯТНИЦА. Грозный. Дом Умара.

9.00