Князь черного заката(мгмж-2) - Марина Дементьева

Трей вопросительно посмотрел на друга. 'Поедешь со мной?' - читалось в его взгляде. Демиан отрицательно покачал головой.

- Прости, друг, не могу. Чует мое сердце, что мастер Коган и князь Ланадар там уже такого натворили… В общем, пора возвращаться и брать всё в свои руки. Уверен, ребята мне благодарны будут. Да и зачем я там тебе.

Друг понимающе кивнул и невольно изменился в лице, натолкнувшись взглядом на молчавшую на протяжении всего разговора, ставшую совершенно незаметной Искру. В глазах парня появилось какое-то странное выражение, уголок губ едва заметно дрогнул.

- Ну, здравствуй, Ниери. Вот мы и встретились.

- Ты… ты меня помнишь? - только и смогла спросить девушка, судорожно теребя рукав платья. Трей светло улыбнулся.

- Конечно. И сразу же тебя узнал, хоть ты и сильно изменилась за эти годы.

- Я так понимаю, в Хетанию мы едем уже втроем? - с веселыми искорками в глазах уточнил герцог, но молодые люди, похоже, были не в состоянии сейчас ответить что-либо более или менее вразумительное. - Ясно всё с вами. А вы, леди Ариата? Насколько я могу судить, ни о какой свадьбе уже не может быть и речи. Так что не поймите меня превратно, это всего лишь предложение.

Девушка растерялась от такого вопроса. Конечно же, лучше поехать с герцогом, чем оставаться здесь, в атмосфере вечного страха и лжи. Никаких светлых чувств к своему 'отцу' она уже давно не испытывала, давно и прочно избавившись от не имеющих под собой никакой реальной основы иллюзий. Даже жалости и той не осталось, одно лишь презрение к человеку, не имеющему не только сил, но и смелости защитить своих близких.

- Леди Ариата поедет со мной. - Ровный и уверенный голос Демиана заставил вздрогнуть. Смысл слов далеко не сразу дошел до ее сознания. Складывалось (и не без основания) такое впечатление, что Демиан уже давно всё решил, и теперь просто констатирует свершившийся факт. Она ему что, игрушка? Молодой человек спокойно выдержал ее изумленный и, в то же время, разгневанный взгляд. - Леди Ариата - хранительница Единства, пусть об этом уже многие забыли. И у нее есть некоторые обязанности, - с нажимом произнес парень, заставив тем самым проглотить уже готовые сорваться с языка обвинения чуть ли не во всех смертных грехах, которыми Марина готова была наградить вконец обнаглевшего ведьмака. - И возражения не принимаются. - Так была поставлена жирная и окончательная точка.

Эстель не помнила, как оказалась в Телларионском парке, не ответила бы на этот вопрос, даже если бы ее спросили. Всё было словно в бреду, страшном, непрекращающемся бреду. Жестоком. 'За что?!' - хотелось кричать снова и снова, посылая небу, богам, пустоте этот отчаянный, безнадежный укор. А, быть может, она кричала на самом деле. Эстель не знала. Для нее всё смешалось, она не различала реальность и вымысел. Чувства, завладевшие ею, были настолько сильными, что сознание почти не контролировало ее поступки, затаившись где-то глубоко; окружающий мир казался ненастоящим, призрачным - коснешься рукой, и разлетится, как утренний туман. Эстель знала одно - она должна найти Стихну Карунах.

Повелительница Земли лениво швыряла мелкие камешки, которые с тихим бульканьем погружались в воду, так, что зеркальная поверхность маленького, заросшего сухими камышинками пруда, подергивалась легкой рябью от расходившихся волн. Красивый рот скривился в едкой усмешке, когда ведьма почувствовала близкое присутствие хранительницы Единства. Сейчас Эстель была именно такой, какой она, благородная авалларская княжна, желала ее увидеть, такой, какой эльфийская дрянь и должна быть по справедливости - отверженной, всеми преданной и покинутой. Стихна не испытывала к мерзавке ни капли жалости - Руаваль следовало думать о возможных последствиях прежде, когда она отбивала чужого жениха.

- Стихна! - Авалларка не обернулась, наслаждаясь отчаянием в дрожащем женском голосе. Наконец-то она получит удовлетворение, видя свою соперницу раздавленной и униженной, полностью зависящей от ее, Стихны, расположения. Идиотка, она-то, видимо, еще на что-то надеется, думает, что получит своего мальчишку обратно. Не знает, что Проклятый лес никогда не возвращает своих жертв. Наконец, Стихна соизволила 'заметить' поверженную врагиню. Манерно изогнула брови, тщательно мешая во взгляде презрение, надменность и добавляя толику интереса.

- Руаваль? Что ты здесь делаешь? - наигранно удивилась она и фальшиво посочувствовала: - Что, больше идти некуда? Отовсюду гонят?

Прежде гордая эльфийка не обратила никакого внимания на неприкрытое оскорбление.

- Что ты сделала с моим ребенком, Стихна? Куда ты его спрятала? Отвечай!

Авалларка неторопливо поправила тяжелый браслет на запястье, стряхнула невидимую пылинку с рукава. В облетевшем сером парке не было никого кроме двух ненавидящих друг друга женщин. Так какой смысл спешить? Лучше как можно дольше растянуть момент своего триумфа.

- Ну куда подевалось твое блестящее воспитание? - поморщилась Стихна, а про себя подумала: 'Сейчас ты мне за всё ответишь, эльфийская шалава!' - А, понимаю, - порастерялось, верно, всё по дороге. Куда исчезла благородная леди? Видел бы Эджай сейчас свою ненаглядную Эстель! Наверняка не узнал бы в этой сумасшедшей оборванке. Тебе, милочка, теперь только у храма с протянутой рукой стоять. Да и оттуда бы выгнали, впрочем. Так что не забывайся, подружка. Кто ты теперь, чтобы мне приказывать? Ситуация, видишь ли, изменилась. Попридержи язычок, а не то я прикажу его тебе укоротить. Да, и не забудь извиниться за невежливость.

Бледное лицо Эстель гневно искривилось. Ей извиняться перед Стихной?! После всего, что она ей сделала? Но тут княжна была права - она не в том положении, чтобы кичиться непреклонной гордостью с высоко поднятой головой.

- Извини, - вытолкнула это слово непослушными губами, переступая через себя, ненавидя себя за это унижение. Сказала, потому что поняла - сейчас она примет любые условия, пройдет через любые издевательства. Вот только и для Стихны это не было секретом.

Торжествующая улыбка на тонких губах княжны Карунах обещала Эстель новые мучения.

- Ну кто же так извиняется? - пропела авалларка. - Проси прощения на коленях, как то подобает нищенке перед благородной!

Эстель было уже всё равно. На коленях, так на коленях. Если Стихна прикажет, то будет хвататься за подол ее плаща и целовать пыльные сапоги. Какой смысл цепляться за острые осколки былого величия? Ведь ничего уже нет. Нет ни титула, ни имени, ни состояния. Нет чужого уважения, а свое собственное… Что ст`оит уважение, когда, кроме него одного, уже ничего не осталось? Колени подкосились сами собой. Эстель бормотала извинения, бессмысленно глядя на мелкий гравий, какие-то сухие травинки, осенний сор. Стыда она не чувствовала, всё происходило словно с кем-то другим, не с ней, той, что ранее звалась леди Эстель Руаваль. И действительно, разве может она по-прежнему носить это гордое имя? Про то, что она успела, пусть неофициально, побывать и княжной Эстель Д`элавар, девушка старалась даже не вспоминать. Есть предел у боли, который уже никому не переступить. Хотя, она и так успела пережить такие испытания, о каких раньше ей доводилось слышать лишь в жестоких легендах древности. Что поделаешь, Эстель прекрасно помнила, что все такие предания завершались одинаково - гибелью героев.