Уровень 2 - Глеб Леонидович Кащеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вблизи башня оказалась какой-то невероятной высоты. В современном городе глазу всегда есть за что зацепиться, чтобы оценить масштаб любого небоскреба, сравнив его с соседними высокими зданиями, но тут, на фоне двухэтажных домиков, эта махина, казалось, уходит прямо в начавшее уже темнеть небо.
Толстая тяжелая дубовая дверь в заклепках чем-то напоминала ту, которую они пытались открыть в подвале.
Семен смело постучал сначала кулаком, а потом, когда реакции не последовало, и ногой. Через минуту повернулся спиной и еще сильнее несколько раз долбанул по двери пяткой. Не услышать такое мог только глухой… либо тот, кто сидел на сто-каком-нибудь этаже.
– По-моему, можно больше не ждать, – грустно ухмыльнулась Дана, – никого дома нет.
– Хоть бы часы работы вывесили, гады! – пробормотал Семен.
– Хозяина завалили, персонал разбежался, – ответил Илья, – какая тут работа?
– То есть обратно домой мы сегодня точно не попадем, – обреченно произнес Семен.
Снежана закатила глаза. Несчастный до сих пор верит, что им выписали билет не в один конец. Хотя у нее в душе тоже жила глубоко спрятанная надежда, что она то вернется, но Снежана была готова и к тому, что останется здесь навсегда или даже погибнет в ходе испытания. Да, ей жаль и маму, и сестру, и Дару. Если она исчезнет насовсем, то и им будет невыносимо горько и больно, но она была к этому готова и знала на что шла, когда переступила порог особняка.
Однако, Семен продолжил уже вполне практично:
– Значит возвращаемся к плану «А»: найти где можно пожрать и переночевать. Начинаем активно общаться с местными.
Дана нервно откашлялась:
– Я, собственно, уже нашла. Но, кажется, только для себя. Так получилось. Я спрошу у той, что меня пригласила, не знает ли она где разместится остальным.
– Мелкая, а шустрая… – пробормотал Семен то ли с досадой, то ли с одобрением.
За их спинами раздалось вежливое покашливание.
– Вы, наверное, меня искали.
Все шестеро обернулись разом, как по команде «кругом».
– Живой… – выдохнул Дин.
– Я ученик Мастера времени, – представился симпатичный молодой человек в цветастой рубашке, модных зауженных штанах и лофферах.
Илья вопросительно посмотрел на Дина.
– Я видел его… ну тогда… у двери. Помните? – тот дипломатично старался не сказать вслух, что речь шла о трупе.
– Простите, где вы меня видели? – удивился парень.
– В видениях, – резко отрезала Надя, – Дин у нас иногда глюки ловит. Извините, вы не до конца представились. Как вас зовут?
– Так вы тоже пока имен не называли. Алекс, – молодой человек улыбнулся еще шире и протянул ладонь, но как-то безадресно. На пару секунд повисла неловкая пауза, но затем Семен сделал шаг вперед и пожал ему руку.
– Семен.
– На самом деле я о вас уже знаю. Эрлик рассказал. Я так и понял, что вы сразу направитесь к башне, хотя она теперь, до появления нового хозяина, будет закрыта.
Снежана молча разглядывала нового знакомого. Выглядел тот совершенно как московский хипстер. Даже модные очки без диоптрий носил чисто для вида, так как здесь зрение у всех было идеальным – ее собственные очки за ненадобностью лежали в рюкзачке. Лет ему было что около двадцати. Среднего роста, но из-за худощавости и тонких нескладных ног, он казался выше, чем был на самом деле. Каштановые волосы уложены в слишком аккуратную прическу с длинной челкой. Первое впечатление было скорее неприятное: она видела перед собой недалекого и глуповатого юношу, вся жизнь которого, живи он в Москве, была бы посвящена моде и размещением в инсте модных луков.
Однако, ей было видно и еще кое-что: огонь в глазах. У всех местных вместо пламени жизни она видела только пепел и угольки, а у этого парня душа горела. Свет в глазах, пожалуй, был даже ярче, чем у ее новых товарищей, хотя те, в свою очередь, даже в Москве выделялись бы из толпы. Потому, наверное, и были выбраны для отправки в лабиринт к Минотавру.
Дар видеть внутренний огонь человека остался с ней с того времени, когда она сама была лишенной оболочки неприкаянной душой. Такое яркое пламя означало, что перед ними натура страстная, увлеченная каким-то важным делом, имеющая большие амбициозные цели, и способная на многое для их достижения.
– Вы, наверное, с дороги есть хотите? Пойдемте, моя сестренка вас накормит. Стол у нас, правда, не ломится, но вы же сейчас и картошке простой будете рады, да? Ксанка как раз ее поставила варится.
– Вот это ты дело говоришь! Пошли, – Семен, услышав про еду, запанибратски хлопнул Алекса по плечу.
Дом у помощника убитого мастера был на удивление скромным: деревянный одноэтажный сруб состоял всего из двух комнат: небольшой спаленки для сестры и просторной гостиной с большой каменной печью. Ксанка оказалась тихой невысокой глазастой девушкой с яркой восточной внешностью. Было в ней что-то от казахов или татар: радужка и волосы черные, как крыло ворона, брови четкие, ровные, вразлет. Ресницы длиннющие, и такой потрясающей густоты, что никакой туши не надо. При этом, за все время, пока брат представлял ей новых знакомых, та даже слова не проронила. Кивнула только да продолжила молча на стол накрывать.
Снежана хоть пока и не была в других домах города, но все равно поняла, что жила эта семья совсем небогато. Это ощущение складывалось из множества мелочей. Каждую из них можно было, наверное, объяснить местными особенностями. Мебели мало – так может ее в этом городе купить сложно. Леса то вокруг она не видела. На столе одна картошка, да молоко? Ну вдруг тут все вегетарианцы. Кто знает это царство мертвых. Фартук у хозяйки в заплатках, а на ногах вообще черти что? Ну, вероятно, и этому можно было найти какие-то разумные причины. Но вместе все просто кричало о бедности. И это на фоне модно одетого брата.
Снежана чуть было не подумала о нем плохо, но недавно приобретенная привычка сначала встать на чужую точку зрения, прежде чем судить, заставила ее присмотреться и к парню. И тут же стало заметно, что воротник рубашки уже застиран до протертостей, а брюки хоть и опрятные, но тоже местами уже лоснятся от времени. У брата всего один дорогой комплект одежды. Хороший, модный, но уже старый и появившийся скорее всего случайно. Вот он и ходит в нем каждый день.
– Простите, а вы точно брат и
