Призраки (Haunted) - Чак Паланик

На полу под столом Кора Рейнольдс жует отрезанный указательный палец.

– О Господи, – говорит миссис Кларк, глядя на окровавленный обрубок, который Директриса заматывает куском желтого шелка. Кровь проступает сквозь желтую ткань.

Миссис Кларк подходит – хочет помочь, затянуть шелк потуже. Она говорит. – Это кто же вас так?

Директриса Отказ еще туже затягивает свой нейлоновый жгут и говорит миссис Кларк:

– Вы.

В этот момент каждый думает, что ему сотворить над собой.

Нам всем хочется подчеркнуть свою роль. Чтобы, когда нас спасут, именно наш персонаж вышел на первый план.

Плюс к тому, это решение проблемы, чем кормить кота.

Тот, кто вытерпит больше страданий, предъявит больше рубцов и шрамов, тот и выйдет на первое место в сознании публики. Если нас спасут прямо сейчас, Директриса Отказ станет самой великой жертвой – с обрубками пальцев, выставленными напоказ, она без труда завоюет симпатии зрителей. Получит ведущую роль. Блок А на любом теле шоу.

А мы будем просто командой поддержки.

Нам достанутся роли второго плана.

Не желая, чтобы его обошли, тощий Святой Без Кишок попросил нож у Повара Убийцы и отрубил себе большой палец на правой руке. Радикальная пальце эктомия.

Не желая оставаться на вторых ролях, Преподобный Безбожник попросил нож и отрезал себе мизинцы на обеих ногах.

– Чтобы прославиться, – сказал он, – и носить потом по настоящему узкие туфли.

Зеленые обои и шелковые занавески в холле, обставленном в стиле итальянского ренессанса, все забрызганы кровью, которая в электрическом свете отливает черным. Пол такой липкий, что кажется: ты сейчас сделаешь шаг, и ботинок останется на полу, на ковре.

Недостающее Звено говорит, что потеря пальца – отличное средство отвлечься от мыслей о еде. Недостающее Звено – в полном епископском облачении. Черные волоски выбиваются из под белого парчового воротника, обшитого по краям золотой нитью. Из за напудренного парика его квадратная голова и всклокоченная борода кажутся еще больше.

Герцог Вандальский, с собранными в хвост волосами, жует свою никотиновую жвачку. На нем – штаны и рубаха из оленьей кожи. Все швы отделаны длинной бахромой. Мать Природа ковыляет по комнате, в сандалиях на высоченных каблуках, демонстрирующих, что у нее тоже отрезаны пальцы на ногах. Ожерелье из колокольчиков позвякивает при каждом неловком шаге. Она ходит по комнате и объедает ароматерапевтическую свечу с ароматом гвоздики и мускатного ореха.

Чтобы не мерзнуть, мы надеваем романтические рубахи с оборками, в стиле лорда Байрона. Или длинные платья а ля Мэри Шелли, с бессчетными нижними юбками. Плащи а ля Дракула, с красной атласной подкладкой. Тяжелые франкенш тейновские ботинки.

Примерно на этом этапе Святой Без Кишок спрашивает: а можно я буду героем, который влюбился?

В каждой истории непременно должна быть любовная сюжетная линия, говорит он, поддерживая штаны рукой. Для того чтобы история хорошо продавалась, нам нужны парень и девушка, которые любят друг друга безумно, отчаянно – но жестокий злодей не дает им быть вместе.

Святой Без Кишок и Мисс Апчхи, они сидят – разговаривают друг с другом, в этом холле, отделанном в стиле итальянского ренессанса, с его украшенными вышивкой креслами и драпировками зеленого шелка между высокими окнами из зеркал. Весьма подходящее место для зарождения большой любви.

– Я думал влюбиться в Товарища Злыдню, – говорит Святой Без Кишок.

Рядом с ними – огромный мясницкий нож, воткнутый в стол: призрак мистера Уиттиера ждет следующей жертвы.

Мисс Апчхи вытирает нос пальцем и спрашивает у святого – а он говорил с самой Злыдней насчет того, что у них будет большая любовь? Потому что, когда нас спасут, в ходе маркетинговой и рекламной раскрутки, этим двоим, которые так отчаянно боролись за то, чтобы быть вместе, надо будет хотя бы изобразить, что они влюблены. Что они делают здесь – это никого не волнует, но когда двери откроются, им надо будет целоваться и обниматься всякий раз, когда на них смотрит камера. Люди будут ждать свадьбы. Может быть, даже детей.

Моргая своими красными глазами, Мисс Апчхи говорит:

– Выбери девушку, с которой ты сможешь изображать, что влюблен, до конца жизни…

Святой Без Кишок говорит:

– Как насчет Графини Предвидящей?

Как это видится самому Святому, выйти за него замуж – это будет покруче, чем рубить себе пальцы. Любая из присутствующих здесь женщин должна немедленно ухватиться за такой шанс.

И улыбаясь ему, придвигаясь к нему близко близко, Мисс Апчхи говорит:

– А как насчет меня ?

Святой Без Кишок говорит:

– Как насчет Обмороженной Баронессы?

– Но у нее же нет губ, – говорит Мисс Апчхи. – То есть действительно нет.

– Как насчет Мисс Америки?

– У нее уже есть, чем прославиться: своей беременностью, – говорит Мисс Апчхи. – А я не беременная, и у меня есть губы …

Директриса Отказ уже отрубила себе пальцы. И Сестра Вижиланте – на руке и на ногах. Тем же самым ножом, который Леди Бомж брала у Повара Убийцы, чтобы отрезать себе ухо. Понятно, зачем это нужно: когда нас спасут, они поведают миру о том, как мистер Уиттиер измывался над ними, отрезая по маленькому кусочку каждый день, когда они не могли предоставить ему литературный шедевр. Или жертву кромсала миссис Кларк, а мистер Уиттиер держал несчастную, пока та кричала и билась на длинном столе из какого то темного дерева, в холле, отделанном в стиле итальянского ренессанса.

Стол уже весь в порезах после натренированных ловких ударов, нервных ударов и успешных ударов мясницким ножом из набора Повара Убийцы.

– Ладно, – говорит Святой Без Кишок. – Как насчет Матери Природы?

Понятно, чего ему хочется: чтобы ему «заделали ноги». Еще один способ в коллекцию, как бы получше спустить. Новый метод усовершенствованного рукоблудия «без рук». Гораздо лучше морковки, свечного воска и бассейна за домом. Не столько любовная линия сюжета, сколько сексуальная потребность.

Уже лучше, говорит Мисс Апчхи. Она говорит:

– Кстати, ты знаешь, что Мать Природа сделала со своим носом?

Бедная Мисс Апчхи, она по прежнему страшно кашляет от спор плесенного грибка, которые ей приходится вдыхать, но ее страдания – ничто по сравнению с тем, что придумала Мать Природа: позаимствовала филетировочный нож у Повара Убийцы и разрезала себе ноздри, до переносицы. Медные колокольчики у нее на ожерелье звенят, и струпья запекшейся крови летят во все стороны всякий раз, когда ей надо рассмеяться.

И все таки нам была необходима любовная линия сюжета. Любая любовная линия.

На самом деле, это мистер Уиттиер изуродовал Мать Природу.

– Но он мертв, – говорит миссис Кларк.

А еще до того, как умер, говорит Недостающее Звено. Раз пошло это массовое отрезание ушей и пальцев, никто не выйдет отсюда без хорошего шрама. Без обрубка, который потом можно будет показывать телезрителям крупным планом. Мистер Уиттиер разрезал нос Матери Природе, чтобы разлучить ее со Святым Без Кишок. Чтобы наказать их за то, что они полюбили друг друга.

В нашей версии того, что случилось, все отрезанные пальцы были съедены злодеями, которым все равно никто не поверит.

Хваткий Сват опросил всех и каждого, пытаясь найти кого то, кто согласится отрубить ему пенис. Потому что такая пытка очень здорово подошла бы к одной старой семейной шутке.

Один взмах ножом, говорит он, и все проблемы решены. Просто отрезанный пенис в грязи.

– К тому же я все равно им не пользуюсь, – говорит Хваткий Сват и улыбается. И подмигивает.

Пока что добровольцев не нашлось. И не потому, что это противно, кошмарно и мерзко. Просто иначе он сразу же выйдет на первый план. Отрезанный пенис – это беспроигрышный вариант. И его никому из нас не превзойти.

И все таки если он сделает это – и умрет от потери крови, – это значит, что гонорар распределится уже лишь на пятнадцать частей. На четырнадцать, если Мисс Апчхи поторопится и задохнется от плесени. На тринадцать, если Мисс Америка подумает о других и умрет при родах.

Кора Рейнольдс – откормленный и довольный. Все его кормят кусочками от себя.

– Если ты все таки соберешься отрезать член, – говорит Директриса Отказ, – не корми им кота. Она говорит:

– А то мне будет не очень приятно, когда Кора станет облизывать мне лицо…

Мы нашли эти костюмы, когда искали бинты. Мы искали какие нибудь чистые тряпочки, чтобы разорвать их на полоски, и обнаружили целые залежи старых опереточных и водевильных костюмов. Завернутые в шуршащую бумагу, переложенные шариками от моли, в сундуках и специальных пакетах для хранения одежды, там были платья с кринолинами и древнеримские тоги. Кимоно и килты. Сапоги, парики и доспехи.

Благодаря миссис Кларк, перерезавший провод стиральной машины, вся наша одежда, которую мы взяли с собой, давно провоняла грязью и потом. Благодаря мистеру Уиттиеру, который вывел из строя печку, с каждым днем в здании становилось все холоднее. И мы принялись одеваться в эти туники, саронги и жилеты. В бархат, атлас и парчу. Шляпы отцов пилигримов с серебряными пряжками. Длинные, до локтя, перчатки из белой кожи.