Генералы песчаных карьер - Гера Фотич

Глава 23. Развод по-ментовски

Было раннее утро. Ткач включил электрочайник. Затем подошёл к бару. Налил в фужер коньяка. Обернулся к портрету Петра Первого и в приветственном жесте, чуть приподнял руку с напитком:

— Будь здоров! — произнёс вслух и выпил.

В этот момент раздался телефонный звонок.

— Товарищ генерал, — звонил старший наряда, — Вам докладывать обстановку за прошедшие сутки?

Ткач мгновенно представил, как через минуту сюда завалится целая толпа сотрудников со своими руководителями и начнётся разбор полётов часа на два.

— Передавайте дежурство у Сидорова, — сказал Ткач, — я тоже зайду послушать.

— Есть, — прозвучало в трубке, и послышались гудки.

Ткач с сожалением выключил начинающий шуметь чайник. Затем подошёл к бару и налив коньяка, выпил ещё. Затем отломил кусочек шоколада и положил в рот. Обратил внимание, что в баре осталась всего одна, и та почти пустая, бутылка. Достал из кармана сотовый и позвонил водителю.

— Костя, пока здесь у меня совещания идут, слетай к начальнику милиции аэропорта. Помнишь, как его зовут? Пусть подсобит. Возьми для меня из дьюти фри пару вискарей и коньяку. Деньги есть?

— Так точно помню, товарищ генерал! — ответил Константин, — Есть!

Радуясь вовремя принятому решению, Ткач вылил остатки коньяка из бутылки прямо в рот.

— Меньше полстопки, — подумал он, закусывая шоколадкой и прихватив со стола сводки о происшествиях, вышел из кабинета.

Когда Ткач зашёл к Сидорову, все встали. Около двадцати сотрудников сидели на стульях вдоль стен и рядом со столом своего руководителя, держа на коленях открытые ежедневники.

Сидоров сделал вид, что предлагает своё кресло вошедшему, но Ткач, поздоровавшись, махнул ему рукой, чтобы он сел на место и сам устроился на пустовавшем стуле сбоку.

Руководитель отдела, сдававший смену, взволнованно продолжил свой доклад. Рассказал о нескольких грабежах, направлениях работы по их раскрытию, принятых мерах. Затем перешёл к краже из квартиры какого-то городского чиновника.

— Вы сами выезжали на происшествие, Павлов? — прервал его Сидоров.

— Никак нет, товарищ полковник, — ответил Павлов.

— Почему? — требовательно повысил голос Сидоров.

— В соответствии с инструкцией старшего наряда, — спокойно отвечал Павлов, — выезжал только на резонансные преступления и тяжкие. На кражу посылал сотрудников по направлению работы.

— А что, кража у руководителя отделения фракции партии «Единая Россия» не резонансное?

Павлов в ответ пожал плечами. Он не хотел отвечать «нет», поскольку знал, что и Сидорову это хорошо известно. Но и начальству перечить не хотел в присутствии вышестоящего руководителя.

— Ну и что же вам сотрудники доложили? — в предвкушении расправы над жертвой продолжил Сидоров, набычившись, словно он был на борцовском ковре, — сообщили, какой был в двери замок?

— Сказали обычный французский! Выбита личинка. Дверь деревянная, — обречённо спокойно ответил Павлов.

— А вот я со слов потерпевшего понял, что замок сувальдный! — укоризненно сказал Сидоров и тут же добавил, предварительно посмотрев на генерала, — дверь какого цвета была?

Павлов опешил.

— Товарищ полковник, а цвет для чего? Туда выезжала с моим сотрудником экспертная группа, которая всё профессионально зафиксировала и записала в протокол осмотра. Если требуется цвет — я им позвоню и спрошу.

— Не владеете оперативной обстановкой, товарищ подполковник, грозно произнёс Сидоров, глядя в упор на Павлова. От таких мелочей часто зависит раскрытие преступления. Не можете научить своих сотрудников объективно докладывать — езжайте сами…

Ткачу опротивела эта экзекуция и он, сделав успокаивающий жест рукой, чтобы никто не вставал, удалился из кабинета.

Сдалась ему эта дверь! — подумал он про себя, — когда я был начальником управления, то совещания проводил чтобы прояснить ситуацию, что-то уточнить, вместе решить, как помочь районам раскрыть преступления.

Теперь можно подумать, что они собираются на совещание, чтобы кого-нибудь отодрать на людях. Дрюч своих, чтобы чужие боялись! Пусть районы посмотрят. Кому это нужно? Павлов — хороший руководитель, уже больше десяти лет в управлении. Что-то Сидоров мне последнее время совершенно не нравится. Зря его рекомендовал на должность начальника управления уголовного розыска. Если деньги не отдаст, пусть ищет себе другое место!

В приёмной своего кабинета он увидел начальника отдела по борьбе с нарушениями в сфере потребительского рынка Суранова.

— Ты что ко мне, Фёдор Иванович, — удивился Ткач.

— Так точно, Сергей Евгеньевич, — попытался вытянуться по стойке «смирно» полковник.

Но это выглядело очень смешно — похоже на встрепенувшегося спросонья воробья. Суранов был небольшого росточка, зато живот его не держала ни одна пуговица кителя, и он периодически их терял в коридорах управления.

— Ну, заходи, — сказал Ткач, пропуская его вперёд.

Суранов прошёл внутрь кабинета и, не зная, что дальше делать, то ли присесть, то ли подойти к столу генерала, закрутился на месте как юла.

— Не вращайся, Фёдор Иванович, говори что нужно. А то у меня дел по горло, начиная раздражаться, обратился к нему Ткач.

— Вот, товарищ генерал, хотел у Вас рапорт подписать.

— Что там? — взяв бумагу и заглядывая в нее, спросил Ткач.

— Машину недавно купил трёхлетку. Так хочу в соответствии с законом об оперативно-розыскной деятельности номера прикрытия на неё повесить, отрапортовал тот.

— Это тебе зачем? — недоумённо спросил Ткач, — ты же не оперативник, чтобы в засадах сидеть!

— В засадах-то нет, но ведь я своей машиной пользуюсь в служебных целях: на работу езжу, на оперативные мероприятия. В отделе всего две автомашины, и те на ладан дышат. Приходится использовать свои. Преступников задерживаем. Запомнят мои номера и начнут угрожать мне или семье…

— Да ты ж контрафактом занимаешься, да проститутками. Кто тебе там угрожать будет? — прервал его тираду Ткач.

— А знаете, какие там деньги идут… — начал, было, Суранов, но осёкся и замолчал под ехидным взглядом генерала.

— Не знаю, родной, ты мне ничего такого не рассказывал. И в кассу управления не сдавал. Всё изъятое у тебя уничтожает кто-то и где-то непонятным образом. А штрафы ты по году истребуешь! Ладно, раз закон есть, давай подпишу.

Ткач взял рапорт. Уже хотел поставить резолюцию. Но остановился. В голову пришла новая идея.

— А давай мы тебе милицейские номера выдадим, синие? Тогда на твою машину точно преступники не позарятся!

Суранов расцвёл словно колобок, вынутый из печки. Лицо его стало походить на один большой румянец. Он закивал головой, словно детская игрушка «курочка Ряба», так что редкие волосики на голове стали походить на облезлый колеблющийся гребешок.

— Конечно, синие гораздо лучше, товарищ генерал. Это уже сто процентов, что каких-либо нападений не будет!

Ткач поставил резолюцию и отдал рапорт.

Полковник радостно выкатился из кабинета. Такого оборота дела он даже не мог себе представить. Частная машина с милицейскими синими номерами! Кто посмеет его остановить? Кто скажет, что он нарушил скорость или проехал на красный свет?

— Оленька, я тебя обожаю! — крикнул он на ходу только пришедшей и переодевающей туфли, секретарше.

Как только дверь за Сурановым захлопнулась, Ткач достал из кармана телефонную трубку. Быстро нашёл в её памяти номер и нажал на зелёную кнопку. Услышав знакомое «Алё» спросил:

— Николаич, привет! Ты у себя?

— Здравия желаю, товарищ генерал, — отозвался в трубке бодрый голос начальника ГИБДД полковника Кирилова Виктора Николаевича, — готовимся к смотру, сижу на месте.

— Помнишь Суранова?

Кирилов замялся, пытаясь припомнить, кому принадлежит знакомая фамилия.

— Ну, который притоны разгоняет и за авторское право борется! — уточнил Ткач.

— А этот, что порно фильмы всем дарит на праздники? Конечно, уже вспомнил! — обрадовался Кирилов.

— Я ему рапорт подписал на получение синих номеров, продолжил Ткач, — Их всё равно через пару месяцев приказом министра заставят снять с машин без милицейской раскраски, и мы будем не при делах. Так ты не торопись, подразни его как следует! Пусть подумает о своей прошедшей жизни, о грехах и всём остальном. Ты меня понял?

— Так точно товарищ генерал.

— Сам-то как? — Ткач перевёл разговор на другую тему.

— Потихоньку, — отозвался Кирилов, — хозяйство хлопотное, а возраст уже не тот. Здесь друзья демократы предлагают в Москву податься. Вот думаю. Хотел бы посоветоваться.

— Ну, заезжай как-нибудь на рюмочку чаю, — решил закончить разговор Ткач, — Посидим, поболтаем. Если надумаешь переводиться, мне заранее скажи!