Цветы в Пустоте - Александра Сергеева

　　 — Сир… зачем вы так? — терять уже, похоже, всё равно было нечего, и слова рвались наружу сами. — Я же ваш, и вы это знаете. У меня ваше клеймо на лице. Ошейник со встроенным маяком. Я знаю, что не смогу от вас сбежать, скорее всего. Я ваш, и вашим останусь… Но зачем вы лишаете меня даже… надежды на лучшую участь? Почему я не могу хотя бы просто мечтать о том, что я мог бы быть свободным и… любимым?

　　 Он ожидал, что если у него и был шанс отделаться парой ударов и очередным публичным унижением в виде таскания за волосы на глазах у всего бара, то уж после этого ему точно придётся проваляться в медицинском крыле несколько дней. Но новых ударов не последовало, и он решился открыть глаза. Аргза молча стоял над ним, почему-то с опущенными руками и уже абсолютно спокойный. В его тёмных глазах читалось какое-то странное, неопознаваемое выражение, в котором Сильвенио с изумлением увидел лёгкий оттенок… О, нет, это определённо чушь, ему показалось!..

　　 — Я — твоя лучшая участь, — произнёс варвар с нажимом, отчётливо чеканя каждое слово. — Только я. Ты меня понял?

　　 Сильвенио моргнул, глядя, как пират разворачивается и уходит из кабины. Похоже, он действительно легко отделался за сегодняшнее.

　　 — Как скажете, милорд…

　　 — Напомни мне, почему я согласился на всю эту хрень вместо того, чтобы просто разломать всё там к чертям, уничтожив недовольных, и забрать то, что мне нужно.

　　 Сильвенио опустил глаза. На самом деле, как он прекрасно догадывался, настоящая причина внезапного согласия Аргзы с его планом состояла всего лишь в том, что после расставания с Мартином он уже довольно долго хандрил, а хандрящим он был варвару просто неинтересен. В общем-то, Сильвенио не думал, что это действительно улучшит его настроение: съедающая его тоска всё равно должна была пройти сама собой. Время лечит, время — универсальное лекарство, особенно учитывая, что даже на тайные звонки Мартина он больше не отвечал, чтобы не травить обоим душу. Но говорить обо всех этих догадках пирату было совсем необязательно.

　　 — Потому что убийство и разрушения — не самый лучший выход, сир. Тем более, когда можно обойтись без этого. И ещё — потому что одна из первых баз Федерации неустанно дрейфует вокруг этой планеты, и, несомненно, вмешается, если начнут поступать жалобы. Не факт, что мы в таком случае сможем уйти без потерь, не говоря уже о получении вами желаемого.

　　 Аргза неопределённо хмыкнул, делая вид, что принимает такие аргументы на веру. Потом на лице его зажёгся интерес, и он оглядел помощника ещё раз — теперь уже внимательнее. Тот, надо сказать, выглядел более чем непривычно, но всё равно почему-то безупречно: умело задрапированная на манер древнеримской тоги красно-золотистая ткань, охватывающая тонкое тело тяжёлыми складками, смотрелась на нём не хуже обычного серого костюма, а кожа, заметно потемневшая из-за прилепленных к ней под одеждой специальных пластырей для распространения временного загара, казалась весьма и весьма экзотическим дополнением к густо подведённым чёрной краской глазам. Бледный книжный червь превратился в соблазнительного солнечного принца. При взгляде на него у Аргзы приятно тяжелело в паху: этот облик как нельзя лучше отражал почти все идеалы красоты для выходцев с Архагла. Правда, в обычном виде Сильвенио почему-то нравился ему ничуть не меньше.

　　 — Тебе идёт, — заметил пират, притягивая его к себе и задумчиво проводя ладонью от неприкрытого драпировкой колена выше до бедра.

　　 Сильвенио осторожно положил руки ему на плечи, чтобы попытаться отстраниться, но ладонь ползла всё выше и держала всё крепче. Он терпеливо вздохнул.

　　 — Сир, вам, разумеется, нет дела до того, что заново мне закреплять эту ткань именно так, как того требуют местные обычаи, придётся опять очень долго, ибо это кропотливый процесс. Но хочу напомнить вам, что позже, когда мы войдём на рынок, нежелательно с вашей стороны проявлять подобный интерес. Вы ведь помните суть плана, верно? Я должен изображать вашего… — он неловко замолк.

　　 — Моего хозяина, — подсказал тот с усмешкой и вынул руку из-под ткани, запутавшись в многочисленных складках. — Я помню. И я здорово подозреваю, что ты предложил весь этот план исключительно для того, чтобы насладиться этой небольшой, но, несомненно, приятной местью.

　　 Сильвенио с облегчением выскользнул из его хватки и на всякий случай отошёл подальше. Но руки у огромного варвара были длинные, и он снова оказался притянут обратно. Иногда ему казалось, что руки Аргзы Грэна достанут его даже на краю мира.

　　 — Сир, я вынужден напомнить вам, что я не одобряю само понятие мести, как и весь мой народ, и предстоящий нам с вами совместный грабёж, уж поверьте, не доставляет мне удовольствия сейчас — не доставит и в перспективе. Но, тем не менее, предложенное мной решение кажется мне наиболее разумным, потому что о нужном вам артефакте мы можем узнать только на здешнем рынке, а вы не знаете языка, и если принять во внимание тот факт, что местные богатые коллекционеры, с которыми будут охотнее всего делиться подобными сведениями, больше походят телосложением на представителей моей расы, и что, согласно проанализированным мной данным, пиратов они не берут даже в телохранители, только в рабы, то…

　　 Аргза нетерпеливо отмахнулся и привычно, по-звериному начал вылизывать ему ухо. Всё это Сильвенио говорил уже много раз, и всё это Аргза уже прекрасно знал, но это ничуть не убавляло его раздражения. Да и потом, ему почему-то никогда не нравились чужие длинные логические цепочки. Даже если они и вправду были сугубо логическими. У варваров логика всегда была своя собственная, простая и действенная: врагов — атаковать, желаемого — добиваться, своего — не упускать из рук, а все разговоры — как-нибудь потом, а лучше — в другой жизни, если она будет. На уровне инстинктов жить было гораздо проще и полезнее. Что, впрочем, не мешало ещё ни одному варвару рассуждать здраво, когда это требуется для их целей.

　　 Сильвенио отвернулся с усталым безразличием, больше не пытаясь ненавязчиво выскользнуть из собственнически облапывающих его рук и — тоже привычно — обмякая в его руках живой куклой. Он уже давно уяснил, что так было гораздо проще, чем пытаться увещевать пирата заняться наконец делом, которое, между прочим, только ему и нужно, в общем-то. Работало всегда безотказно: если он проявлял подобное покорное равнодушие, а у Аргзы не было достаточно времени, чтобы попытаться его как-то растормошить, то домогательства быстро прекращались. Целовать и лапать куклу ему было определённо скучно.