Чарлстон - Александра Риплей

Пинкни взъярился, но удержал гневные слова на языке и повернулся к Симмонсу спиной, чтобы дать гневу утихнуть. Услышав слова, которые говорил ему Джо, он вновь взглянул на него. Голова его поникла, плечи опустились. Джо говорил правду, но эта правда была ненавистна Пинкни.

– С кем-то они все равно должны иметь дело. Я не чарлстонец и потому не такой гордый. Ты, конечно, не будешь этим заниматься. Все, что от тебя требуется, – это помочь своим же друзьям. Они будут давать вещи тебе, ты – мне, а я буду продавать. За золото. Я не умею ни читать, ни писать, капитан, зато я хорошо считаю. Я не допущу, чтобы кого-то надули. Торговля уже началась, капитан. Продают безделушки, серебряные ложки, кубки и прочее… Ты видел аукцион. Они торгуют вовсю. Людям нужны деньги. Ведь ты же не хочешь, чтобы твоих друзей надували?

Пинкни кивнул.

– Ты прав, Тень. Я должен быть благодарен тебе. Но все это так грустно. – Он моргнул. – Кажется, я плачу.

Теперь уже Джо старался не смотреть на Пинкни.

– Пойду сниму этот костюм, – сказал он. Он решил пока не говорить Пинкни о комиссионных, которые им предстояло зарабатывать.

12

Потихоньку дело начало разворачиваться. В первую очередь Пинкни посоветовался с Джошуа Энсоном. Джошуа поддержал затею Симмонса и предложил завести книгу учета.

– Я буду вести ее сам, пока ты не научишься писать левой рукой. Разумеется, за плату. Ты должен понять, что время тоже стоит денег, как и рис. И твои услуги тоже должны оплачиваться. В этом нет ничего постыдного. Кстати, я случайно узнал, что Элинор Олстон срочно нужны деньги. Необходимо приобрести парты для новой школы. И здание после бомбардировки нуждается в ремонте. Она собирается продать ту чудовищную нимфу, что стоит у нее в саду. Обнаженная скульптура – это для любителя особого рода. Зайди к Элинор. И не отказывайся от комиссионных, которые мальчик тебе предложит. Между прочим, где ты с ним познакомился?

Пинкни рассказал своему крестному всю историю с Симмонсом – о преданности паренька и о том, как он убил янки, который выстрелил из засады и прострелил Пинкни руку.

– Джо использовал нож, что был у него в кармане. Стрелять было нельзя: ответный выстрел привлек бы к нам внимание. Разорвав свой сюртук, он сделал жгут и потом тащил меня на себе, пока мы не оказались вне вражеских линий. Остальное помню смутно. Джо развел костер и раскалил нож, а потом оглушил меня ударом в челюсть. Очнулся я уже в медицинской палатке, с чистой повязкой на культе. Я выше его на голову и вешу двадцать фунтов. А он тащил меня около пяти миль. И даже заикнуться не дает о том, чтобы как-то отблагодарить его.

– И потому ты привел его домой.

– Как раз наоборот. Это он привел меня домой. Я был очень слаб. Я даже не знаю, как отплатить ему за все.

– Пинкни, человеческая жизнь бесценна. Делай что делаешь. Похоже, у мальчика никогда не было дома, а теперь он обрел его. Если ты и вправду великодушен, позволь ему заботиться о тебе. У таких, как он, есть в этом потребность. Ему и шестнадцати еще нет, а он как будто жизнь прожил. Я бы гордился, если бы он считал меня своим другом.

– Я скажу ему, дядя Джошуа. Это для него большая честь.

– Лучше не говори. Бедняки из белых очень щепетильны. Я уверен, в нашей округе для вас найдется много дел. Предоставь все всецело на его усмотрение. Возможно, в один прекрасный день его хлопоты будут вознаграждены. А пока сходи к Элинор. Ей очень нужны деньги.

В тот же день Пинкни навестил миссис Олстон, а потом других знакомых, по подсказке Джошуа Энсона.

Не скрывая благодарности, он принял деньги, которые принес ему Джо.

Их деятельность не осталась в тайне. Чарлстон был небольшим городком. Новость, быстро облетев всех знакомых, вернулась в семью. Пинкни, бледный от волнения, внутренне ощетинившись, приготовился к разговору с матерью. Пинкни рассказал ей о визите к миссис Олстон, не открывая имени клиентки. К его удивлению, Мэри захлопала в ладоши. Она радостно улыбнулась Симмонсу.

– Какая прекрасная идея! В доме что-нибудь да найдется, ведь янки не все унесли. Накупим обнов для Лиззи и Стюарта. Дети, можно сказать, остались босиком. Я не перестаю удивляться, как быстро растут у них ноги. Я тебе ничего не говорила, Пинкни. Ты был такой усталый, такой раздраженный. Дайте-ка мне подумать. У нас есть большой серебряный кубок для пунша, который твой отец в шутку называл тазом. Он на чердаке каретного сарая. Выглядит ужасающе, но стоит очень дорого. Твоя прапрабабушка Маршалл использовала его, принимая у себя Лафайета.

Джо откашлялся:

– Не обижайтесь, мэм, но серебра в нем хватит, чтобы вымостить все улицы города. А есть ли у вас какие-нибудь блестящие штучки? На них найдется покупатель.

– Вы имеете в виду драгоценности? Ах, мои дорогие… Шкатулку с драгоценностями у меня украли в Колумбии.

Джо пожал плечами:

– Что есть, то есть. Был бы это и вправду тазик… На нем есть гравировка?

Пинкни вмешался в разговор:

– Как ты оказалась в Колумбии, мама? Вы были там в эвакуации? Ты ничего не говорила.

– Не стоит вспоминать, Пинкни. Это было так ужасно. Поговорим о чем-нибудь приятном.

Мэри деланно улыбнулась.

Джо недоверчиво взглянул на нее. Должно быть, она храбрее, чем кажется. Или беспробудно глупа. Не хочет, видите ли, вспоминать. Но кто же на Юге не знает про Колумбию? Из всех ужасов войны Шермана с гражданским населением гибель Колумбии наиболее чудовищна. Мэр устроил церемонию сдачи города. Шерман, приняв в ней участие, удалился с торжественным караулом в лагерь. Через три часа его солдаты, оцепив город, расставили канистры с керосином и подожгли их. Вырваться было невозможно. Если какая-то канистра на время гасла, то тут же загоралась от другой. Громадные клубы дыма скрыли небо. Жители с ужасом поняли, что оказались в западне. Наступила ночь. Языки пламени осветили мечущуюся в панике толпу. Люди кричали, давя друг друга и перескакивая через упавших. Горящее кольцо сужалось. Старики, больные, раненые гибли в огне. Счастливцы, которым удалось добежать, сгрудились вокруг озера в парке, в центре города. В них летели горящие головни. Шляпками, чепчиками, башмаками люди черпали воду, заливая вспыхнувшую одежду. Угли тлели еще два дня. Уцелевшие горожане, перепачканные сажей, выбрались из развалин столицы Южной Каролины. Разве можно забыть Колумбию?

Джо снова взглянул на Мэри Трэдд. Она, делая над собой усилие, сохраняла спокойствие. Не хочет, чтобы капитан знал, как им было плохо. Паренек понял, что эта избалованная, капризная женщина достойна уважения.

– Где кубок? – спросил он, чтобы прервать напряженное молчание.

– Надо залезть на чердак. Это сделает Стюарт. Он лазает, как обезьяна. Ах! Погодите. Какое счастье! Я только что вспомнила. Стюарт! Где же Стюарт? Он положил мое ожерелье, подарок на свадьбу, в дупло ореха-пекана. Там он устроил себе жилье. Ты помнишь, Пинни? Вы с Эндрю лазали туда, когда были маленькими. Он пометил это дупло, когда играл там с Алексом Уэнтвортом. Когда мы переезжали к Джулии, Стюарт уничтожил помету, чтобы в дупло не забрались янки. И правильно сделал. Видишь ли, в дупле он спрятал мое ожерелье. Джулия его не одобряла. И я не отважилась взять его к ней в дом. Она всегда завидовала, что твой папа влюбился в меня.