Чужими тропами - Татьяна Бродских

Единственное, что я смогла сделать после таких слов — кивнуть. А у самой волосы зашевелились от открывшихся перспектив в случае, если я не вернусь домой. Хотя какие перспективы, если я умудрилась выйти замуж за первого встречного и нас теперь никто не разведет? Ладно, если вернусь домой, мне лично плевать, что по законам этого мира я замужем, а если не получится? Я бросила оценивающий взгляд на Эла, наверное, впервые посмотрев на него как на возможного спутника жизни. Он не был красавцем, но что‑то в нем привлекало. Муж? Нет, это слово меня коробило, ведь в этом амплуа я представляла только Дениса.

А потом было знакомство с людьми Элхарда, большую часть отряда из восьми человек я знала и моему приходу они обрадовались. Некоторые даже бросились с объятиями, но добежать не успели, наткнувшись на острый, как кинжал, взгляд блондина. Он громко и спокойно представил меня своей женой, и отправил особо ретивых позаботиться о коне, а так же занести в дом мои вещи. Комнату нам в доме выделили одну на двоих, что неудивительно. В принципе, их там всего было три: большая комната с печкой и обеденным столом, и две маленькие, одна из которых хозяйская спальня в которую нас и определили, а другая детская. Как рассказал Эл, этот дом принадлежал каким‑то деревенским жителям, которые временно уступили свое жилище за незначительную плату. Блондина знали и уважали, а может и побаивались.

За ужином выяснилось, что мы с Элом поженились сегодня и его друзья взялись сыграть для нас настоящую свадьбу. Уже позже я поняла, что свадьбы во всех мирах проходят одинаково, во всяком случае, если на них гуляют мужчины, которым надо выпить и подраться. Но до этого был пожар в горах, который было видно издалека. Я, глядя в окно на беснующееся пламя, на каком‑то интуитивном уровне поняла — там мой дракон и он очень недоволен. Поэтому я не особо удивилась, когда почувствовала его рядом. Все‑таки приятно, когда тебе так радуются, но умом ты понимаешь, что такого большого зверя невозможно забрать себе. Это как в детстве: я ходила в передвижной зоопарк и чуть ли не плакала у клетки с верблюдом. Он был грязным, горбы висели, стоять он мог только по диагонали клетки и то упирался спиной в потолок. У него был такой одинокий взгляд, что мне захотелось забрать его домой. Конечно, мне это никто не позволил, а мама прочитала лекцию о том, что такие большие животные должны жить на воле. Помню, мне долго снился этот верблюд, я просыпалась в слезах, обещая себе, что вырасту и отпущу его на волю. Уходя от дракона, я тоже повторяла себе, что поступаю правильно, отпуская его. Несмотря на рассказы Эла и Ривена, дракон для меня оставался зверем, заботливым, по — своему ласковым и очень одиноким. Прям как я.

Солгу, если скажу, что не переживала за себя в свете того, что свадьба проходила с размахом и нас поздравляли весьма своеобразно, говорили непристойные шутки, делали двусмысленные намеки и прямым текстом желали скорого прибавления в семействе. Я не пила, Элхард тоже только пару раз глотнул из своей кружки. Наверное, я бы что‑нибудь сказала или сбежала бы, все‑таки нервное напряжение и усталость давали о себе знать, но Эл заметил мое состояние и взял меня за руку. Странно, но мне сразу стало спокойно, от жениха исходила сила, уверенность, надежность.

Спать нам пришлось в одной комнате. Я прокручивала в голове, как объяснить Элу, что не могу делить с ним кровать, но он все понял без слов, вытащил один тюфяк и бросил его на пол. В благодарность я нашла спальник и показала, как им пользоваться. Мужчина обрадовался, как ребенок новой игрушке, а когда я сказала, что решила ему подарить спальник, то растерялся. Пришлось объяснять, что Элхарду он нужнее, ведь мужчина половину жизни проводит в походах, а мне и обычного одеяла достаточно. На что жених ответил туманной фразой, что с походами он решил завязать, но мой подарок для него все равно дорог. А еще потребовал с меня обещание, что я приму от него дар и не буду отказываться. Пришлось согласиться и, получив невинный поцелуй в щеку, лечь спать.

Говорят, утро вечера мудренее, но что‑то я этого не заметила. Ответ на все тот же вопрос: «Что делать?», так и не пришел мне на ум.

— Элен, с добрым утром! Ты почему так рано встала? — я и не заметила, как ушла в свои мысли и пропустила приход Эла. Вздрогнула, оглянулась и почти попала в объятия улыбающегося блондина. Где‑то в душе шевельнулась совесть, которую я постаралась заглушить, напомнив, что ничего не обещала Элхарду.

— Доброе. Наверное, это уже сила привычки — просыпаться с рассветом. А ты чего подскочил? На полу не холодно было? — я не хотела выказывать своей заинтересованности делами мужчины. Но слова уже вырвались и их назад не забрать.

— Я тоже не привык долго спать. К тому же сегодня мы отправляемся в путь, — и опять эта задорная, почти мальчишеская улыбка, так необычно смотревшаяся на его лице. — Сейчас завтракаем, потом я помогу упаковать твои вещи, а через час выезжаем. Как тебе такой план? Помочь тебе умыться?

Зачем он так? Почему не может держаться, как остальные, отдаленно и настороженно? Отчего, глядя в его почти бесцветные глаза, которые должны пугать, я чувствую себя виноватой? Ответа не было.

— Думаешь, я сама не справлюсь? — чуть улыбнулась.

— Ну, должен я поддерживать образ счастливого молодожена, — в глазах Элхарда загорелось уже привычное пламя. Я же вспомнила, что у нас была для всех первая брачная ночь, и смутилась. Ведь если вспомнить, как я чувствовала себя после своего первого раза, такая внимательность молодого человека, должна была приятно согреть. Она бы и грела, если бы между мной и Элом было хотя бы подобие чувств. Взаимная симпатия не в счет.

Из комнаты мы вышли вместе, я с пунцовым лицом, Эл на мое согласие ответил привычным поцелуем руки. Только обыденным оно было для него, но меня каждый такой жест бросал в жар. Нас встретили понимающими улыбками, подмигиваниями, от чего мое лицо заалело еще сильнее. Элхард сменил ласковую улыбку на свое обычное невозмутимое выражение лица, только краешки его губ изгибались. Я не великий физиономист, но даже мне было понятно, что весь наш вид должен соответствовать молодоженам. Судя по всему, нам поверили.

Не знаю, что еще вчера успел Элхард сказать своим людям, но ни один из них, даже в сильном подпитии, не спросил у меня, как так вышло, что выжила только я. Меня данный факт только радовал, как и то, что под хмурым взглядом блондина все улыбки резко увяли, а мужчины уделили все свое внимание завтраку. Наверное, другая бы поздравила себя с тем, что ей удалось отхватить такого сильного защитника и пользовалась бы этим, но меня данный факт только расстраивал. Потому что в Элхарде я видела живого человека, а не средство для достижения цели.