Союз горцев Северного Кавказа и Горская республика. История несостоявшегося государства, 1917–1920 - Майрбек Момуевич Вачагаев

На самом деле вопрос о независимости Горской республики не был неожиданностью для политических кругов Закавказья и стран Четверного союза. Дело в том, что активность горской делегации трудно было не заметить в Тифлисе и Константинополе. Многочисленные встречи на уровне султана и его премьер-министра не оставляли сомнений, что все идет к более тесному союзу горцев с Османской империей. Блистательная Порта, не разглашая все нюансы, ставила в известность своих союзников по коалиции в войне. В этом союзе четырех государств (Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии) мнение Германии нельзя было обойти, именно поэтому улаживать все вопросы с ней брала на себя Блистательная Порта. О высокой степени доверия между Горской республикой и Османской империей чуть позднее ставил известность в своем письме Г. Баммат А.-М. Чермоева, сообщая, «что Турция берет на себя разрешение нашего вопроса в полной мере… Признание Германией нашей независимости принципе обеспечено…»[371].

Известие о провозглашении Горской республики быстро нашло отражение в комментариях по всему миру. Газета «Эхо Парижа» уже 13 мая сообщила, что Горская республика, возглавляемая «полковником Чермоевым»[372], куда лучше, чем бакинские марксисты или турецкие эмиссары, втягивающие край в войну против христиан[373]. Это была реакция на еще неизвестный французам факт о контактах горской политической элиты с немцами. Горцы понимали, что поддержка немцев оттолкнет от союза с ними казаков и сделает их партнерами Франции и Англии в борьбе против большевиков и немцев в регионе[374]. Немцы, уже находившиеся в Закавказье, были для горцев реальной силой, способной помочь им в отстаивании суверенитета. Ни Англия, ни Франция не видели в горцах силы, на которую стоило бы делать ставку в борьбе против большевиков. Все расчеты англо-французской коалиции на Северном Кавказе строились в расчете на царских генералов, претендующих на восстановление России в рамках единой и неделимой Российской империи.

Проработав в Константинополе свой вопрос с турками и получив от них заверения в поддержке продвижения горцев к независимости от России, делегация возвращается в Тифлис, чтобы урегулировать отношения с Закавказьем. Отсюда, получив ответ на обращение от члена делегации Горской республики З. Темирханова[375], от главы германской делегации на конференции генерала Отто фон Лоссова, тут же отправляется в Батум.

Вернувшись из Константинополя, горцы столкнулись с тем, что об их решении уже было известно. Письмо об этом на имя председателя закавказской делегации А. Чхенкели 2 мая 1918 года написал турецкий представитель Халилбей. В нем он просил принять горскую делегацию в качестве отдельной полноправной делегации на конференции в Батуме[376]. Для решения этого вопроса 9 мая 1918 года в Батуме было проведено специальное предварительное заседание представителей делегаций, прибывших на конференцию. Таким образом, турецкая сторона отчетливо дала понять, кто в действительности принимал решение. При этом стоит иметь в виду, что турки не делали большой ставки на горцев, это было видно и впоследствии, когда они послали в Дагестан лишь один батальон. Для турок куда более важным был регион Закавказья.

Поскольку свои действия горцы начали с Константинополя, весть об объявлении независимости их республики шла впереди самой делегации. Так, например, в телеграмме главнокомандующего Кавказским фронтом турецкой армии Вехиб-Махмуд-паши на имя председателя Закавказского правительства от 28 апреля 1918 года сообщалось, что Турция признает независимость как Закавказской республики, так и горских народов[377]. То есть получается, что командующий турецкой армией поздравляет горцев с объявлением независимости за две недели до того, как это было сделано официально.

Получив желаемое признание со стороны турок, делегация должна была срочно отбыть в Батум, чтобы принять там участие в конференции — это также было предложено турками. Более того, глава турецкой делегации Халил-бей предложил северокавказской делегации плыть в Батум на его корабле. В Константинополе остался А.-М. Чермоев, которому предстояло решить еще ряд вопросов, он присоединился к северокавказской делегации в Батуме в день открытия конференции, 11 мая 1918 года.

Уже 9 мая, за два дня до официального провозглашения независимости на конференции, Г. Баммат обращается к правительству Австро-Венгрии с просьбой признать независимость Горской республики[378]. Это было своего рода дипломатическим жестом, направленным на то, чтобы страны блока Четверного союза, не присутствующие на конференции в Батуми, не игнорировали участников конференции.

Уже на первом заседании конференции представители горцев под руководством Г. Баммата присутствуют в качестве отдельной и полноправной делегации.

«Нижеподписавшиеся, полномочные представители Кавказа, имеют честь довести до сведения всех правительств нижеследующее[379]:

Народы Кавказа закономерно избрали национальное собрание, которое, собравшись в мае и сентябре 1917 года, заявило об образовании Союза горцев Кавказа и вручило исполнительную власть настоящему правительству. В виду царящей в России анархии и пользуясь признанным самим петроградским правительством правом за всеми народами бывшей империи царей свободно создавать свою политическую будущность, правительство Союза горцев Кавказа приняло следующую резолюцию:

1. Союз горцев Кавказа решает отделиться от России и образовать независимое государство.

2. Территория нового государства будет иметь своими границами на севере те же самые географические границы, какие имели области и провинции Дагестана, Терека, Ставрополя и Черного моря в б. русской империи, с запада — Черное море, с востока — Каспийское море, на юге — границу, подробности которой будут определены по соглашению с Закавказским правительством.

Полномочным делегатам, подписавшимся здесь, поручено довести до сведения всех правительств это решение и прокламировать этим заявлением образование независимого государства Союза горцев Кавказа, а посему нижеподписавшиеся заявляют, что от сегодняшнего дня независимое государство Кавказского Союза рассматривает себя закономерно установленным.

11 мaя 1918 за подписями: Абдул-Меджид Чермоев, Гайдар Баммат»[380].

Реакция турецкой прессы на это известие была оживленной. Многие ведущие журналы опубликовали сообщение, что на Северном Кавказе провозглашена независимость дружественных туркам горцев. Указывались подробности о новом государстве, давалась информация о его территории, населении, о границах новой республики. Официальная реакция была более чем благожелательной: «Появление в этой части Кавказа государства — это приятное известие для всего тюркского и Оттоманского мусульманского мира»[381]. Приводилась карта нового государства: по своим размерам оно превышает все три закавказские республики, вместе взятые. Разумеется, на карте территории, населенные казаками (терскими и кубанскими), были представлены как земли горцев, что в дальнейшем станет объектом тревоги со стороны казачества.

Сутки