Союз горцев Северного Кавказа и Горская республика. История несостоявшегося государства, 1917–1920 - Майрбек Момуевич Вачагаев

Тем временем единственный официальный представитель от Закатал на съезде горцев во Владикавказе Ибрагимбек Гайдаров был включен в состав правительства Азербайджана в качестве министра[411]. Тем самым Союз горцев лишился единственного легитимно избранного делегата от этого края. На самом деле его уход не был, видимо, политической игрой официального Баку: И. Гайдаров после поездки во Францию в составе горской делегации вернулся на родину уже убежденным представителем тюркского мира, что и стало причиной его приглашения в правительство АДР.

Кроме Закатал, именно с распадом Российской империи стал на повестку дня вопрос о разделенности Осетии на Северную и Южную. Во Владикавказе чувствовали, что граница с Грузией впервые может быть обсуждена с позиции давления на только что образованное, молодое, еще не окрепшее Грузинское государство. Пользуясь тем, что территория Горской республики была оккупирована Добровольческой армией, ее правитель генерал Я. Хабаев посылает в Пятигорск к казачьему руководству представителя с предложением от имени осетинского народа. Он просил генерала Г. Вдовенко решить вопрос об объединении двух Осетий в контексте более тесного союза казачества и осетинского народа[412].

Вопрос об объединении двух частей Осетии практически ставился впервые, и генерал Г. Вдовенко не был готов решать его, поскольку он втягивал казачество в конфликт с Грузией. Осетинам было предложено самим решить вопрос как внутриосетинский, а не передавать его на рассмотрение казачеству и не требовать от казаков выступить с территориальными претензиями к Грузии.

Мнение горцев по этому поводу было однозначным, учитывая, что местные политики из числа приверженцев социал-демократического течения «не придают этому вопросу существенного значения при условии обеспечения за ними права широкого культурного самоопределения. Так как в данном случае, как и во всех остальных, для Центр. Комитета решающее значение имеет воля населения, то и возражения наши против грузинских притязаний естественно отпадают»[413]. Для координации совместной программы было решено созвать съезд, который прошел 17 ноября во Владикавказе[414].

Было решено подготовить Устав Осетинского национального совета[415]. Он должен был быть принят съездом, который назначили на 15 декабря 1917 года во Владикавказе[416]. При этом было бы ошибкой исходить из современных представлений о натянутых отношениях между осетинами и грузинами. На самом деле осетины были членами Социал-демократической партии Грузии[417]. Грузины и осетины на тот момент вели интенсивный диалог, как и в других районах Грузии. Но если в 1918 году еще был актуален вопрос объединения с Северной Осетией, то с 1919 года в решениях Национальных советов как Северной Осетии, так и тех осетин, что жили по южную сторону Главного Кавказского хребта, такой вопрос уже не фиксируется.

Тем временем на Мирной конференции в Париже горская делегация распространила справку о Северном Кавказе за подписью Г. Баммата, в которой разъясняла свою политику касательно двух Осетий. В документе отмечалось: «Районы Южной Осетии, населенные осетинами, хоть расположены по южной части Кавказского хребта, должны быть частью Союза народов Северного Кавказа, потому что это воля людей, соотечественники в основном живут по северной части хребта и имеют союз с нами. Осетины в целом не признают, что они делятся на две части, и категорически заявляют, что они с нашей республикой»[418]. То есть руководство Союза горцев даже не допускало сомнений в том, что осетины, жившие по южную сторону хребта, являлись частью Союза горцев Северного Кавказа.

Осетинская делегация, решившая достучаться до конференции в Париже, была сформирована из числа жителей осетинской национальности, проживавших по южную сторону Главного Кавказского хребта. На нее возлагалась задача донести мнение осетинской общественности до представителей союзников в Тифлисе. Так, 16 января 1919 года Национальный совет Южной Осетии принял решение представить подробную записку вместе с меморандумом от имени осетинского народа на мирную конференцию и в миссию союзников по Антанте на Кавказе. Национальный совет избрал лиц, уполномоченных донести это решение и желание осетин жить совместно. Делегатами были избраны председатель Национального совета Южной Осетии И. Плиев, его секретарь В. Санакоев и член Всеосетинского объединенного комитета И. Совиев[419]. В составленном меморандуме на 14 страницах дается полная географическая, историческая, экономическая характеристика региона и в целом осетинского этноса. На данном этапе для осетин был куда важнее сам факт прекращения разделения этноса границами двух республик, Горской и Грузинской. Главное — быть едиными и, быть может, не столь важно, в составе какой республики проживать.

Осетинская делегация передала свои требования представителям миссий союзников в Закавказье 10 марта 1919 года на четырех страницах от имени тех же уполномоченных, что и при составлении меморандума к Мирной конференции в Париже (добавлена была только еще одна фамилия, Петра Макаева, члена общего комитета). В нем союзникам вновь разъяснялись причины желания осетин жить в едином пространстве[420]. 26 марта 1919 года глава французской военной миссии на Кавказе полковник П. Шардиньи передал этот меморандум в Париж, во 2-е бюро военной разведки Генерального штаба военного министерства Франции[421].

Не менее остро стоял вопрос и относительно принадлежности к Союзу горцев Северного Кавказа Абхазии. Абхазский национальный совет, который был в меньшинстве по отношению к другим Национальным советам Абхазии (сформированным по этническому принципу: грузинский, армянский, греческий), также пытался довести свое мнение до тех, кто, по их мнению, должен был решить судьбу народов Кавказа, — до членов Мирной конференции в Париже.

В своих официальных обращениях и публикациях для зарубежного читателя на 1 января 1918 года Союз горцев Северного Кавказа в числе перечисляемых территорий всегда указывает Абхазию[422]. То есть решения Второго съезда на этот момент относительно участия Абхазии в северокавказском союзе не были подвергнуты изменениям.

В Батуми в период работы Международной конференции в мае 1918 года было заявлено, что абхазы ассоциируют себя именно с Северным Кавказом, а не с Закавказьем.

С этим отчасти был согласен один из видных грузинских политиков А. Чхеидзе, который писал на имя председателя Абхазского национального совета: «Ваш союз с горцами отнюдь не должен, по-моему, помещать Вам войти в известное соглашение с Грузией — это тем более, что последняя кроме добра ничего другого не желает Абхазии, в составе которой она мыслит и Самурзаканию»