Антология современной французской драматургии - Жак Одиберти

Пауза.

Молотить воздух руками как мельница крыльями… (Сверяется и т. д.)…и принимая во внимание тесноту кухни неизбежно задевая ими бедняжку потом вдруг замирая ровно в центре и принимаясь мочиться чтобы шокировать дитя доставить ей лишние хлопоты и с воплем удалиться бросив мученицу посреди кочерыжек и вонючей лужи а та не теряя ни минутки кинется прибираться позабыв даже поесть несмотря на голод и то и дело поднимая упавшую юбку настолько она худа и эта худоба чем дальше тем будет делаться все страшнее вылизывать углы стирать в ледяной воде подштанники этого монстра и свои собственные залатанные трусишки иногда поднимая голову от работы и проклиная день в который ей очевидно случилось или не случилось появиться на свет задаваясь вопросами на которые нет ответов относительно собственной матери прокручивая в своей бедной головке две-три фразы без начала и конца… (Сверяется и т. д.)…фразы без начала и конца возможно исторгнутые за работой отцом и выдохшись оседая на табурет проводя в прострации долгие часы не имея сил ни читать ни вязать лишь прислушиваясь к доносящимся с улицы редким звукам не смея даже подойти к окну кстати замурованному либо выйти во дворик в котором кстати ступить некуда по причине загроможденности предметами мебели различных стилей и всевозможной рухлядью принадлежащей одному наглому жильцу и мечтая о счастливой ночи когда тиран не разбудит ее в двадцатый раз подряд чтобы заставить подобрать тошнотворный комок извлеченный им из носа и долго катаемый между пальцами а затем брошенный на пол порой даже требуя чтобы несчастная жертва его проглотила ни малейшим движением бровей не выдав своего отвращения и осыпая ее градом ударов линейкой и ногой и так на протяжении сорока лет до благословенного дня смерти и похорон.

Пауза. Садится и выпивает стакан воды. Вынимает носовой платок и вытирает лоб. Убирает платок обратно в карман. Пересчитывает, слюнявя кончик пальца, количество страниц, которые осталось прочитать. Пауза.

Энергичнее, господа, энергичнее. Нам достанет воображения чтобы представить себе как однажды утром бедная девушка входит к своему отцу и находит его лежащим вниз головой поперек жалкого ложа с застывшим взглядом и разинутым ртом и поначалу думает притворяется старик всю жизнь кривлялся замирает на пороге готовая подвергнуться обычным издевательствам и потоку ругани немного ждет а потом решается произнести папочка пора вставать и с интервалом в две секунды повторяет то же а потом еще раз уже громче и наконец осторожно приближается к покойнику и едва сдерживает рвущийся из груди крик при виде смерти ибо инстинкт говорит ей что это именно смерть потому что даже самому недалекому существу… самому недалекому существу…

Пауза.

…не нужно много времени чтобы признать очевидность и она торчит там как столб бессознательно принимая то же выражение лица что у покойника а потом вдруг бросается к окну… (Вскакивает на ноги и словно распахивает окно в сторону зрительного зала.)…и открывает его настежь и кричит А-а-а-а голосом животного в какое она давно превратилась заставляя проходящую мимо женщину обернуться а соседей из дома напротив выглянуть из окна и так она вопит и вопит не давая покоя людям но вскоре начинает нервно всхлипывать то ли от смеха то ли от ужаса и торчит в окне около десяти минут пока кто-то из собравшейся внизу толпы не сообразит что произошло несчастье и не поднимется в жилище с трудом прокладывая себе путь до спальни и тут кликнет кого-нибудь на помощь потому что несчастная девушка примется отчаянно махать руками и кататься по полу к которому он придавит ее до прихода добровольца и вместе они выведут ее на улицу и сдадут наконец каким-то женщинам один вид которых сразу успокоит бедняжку.

Пауза. Забирает со стола текст и направляется в сторону книжного шкафа. Поворачивается лицом к зрительному залу. На стене снова появляется изображение вдвое крупнее предыдущего. Мортен его не видит и продолжает говорить.

Лишь через несколько дней благодаря заботе доброхотов… да благодаря заботе доброхотов…

Пауза.

(Сверяется и т. д.)…что сменялись бы у изголовья больной потому что она заболела бы ее перестало бы рвать что происходило с ней до сих пор ввиду сжатия желудка не выдерживавшего слишком обильной пищи которой ее насильно пичкали настолько слепа людская услужливость и желание пригодиться, и она начала бы выкрикивать те самые уже упоминавшиеся односложные слова которые поначалу шокировали бы присутствовавших здесь теток но вскоре вызвали бы с их стороны жадный интерес поскольку им не терпелось бы поподробнее разузнать о жертве и ее гнусном папаше а потом расслабилась бы и размякла вплоть до полной прострации…

Изображение на стене начинает что-то говорить, но слов не разобрать. Бормотание постепенно становится все громче и громче. Договаривая свою реплику, Мортен наконец обращает на него внимание.

…продолжающейся несколько недель тем временем пришел бы доктор и прописал кормление в час по чайной ложке… буквально в час по чайной ложке впрочем не выказав особенного беспокойства и призвав всех вокруг набраться терпения и дождаться дня когда и в самом деле больная понемногу набираясь сил встала бы на путь выздоровления и начала на первых порах не без огромных трудностей повествовать о своем существовании рабочей скотинки в общем-то обращаясь больше к себе самой чем к слушателям которые истолковывали ее монолог каждый по-своему после чего эти толкования пошли расходиться по округе во все более искаженном виде в результате чего непристойность обращалась в аморальность аморальность в зверство а зверство во что-то уже вовсе невообразимое так что с точки зрения трезвого ума ни одна из интерпретаций не могла бы быть сочтена достоверной.

Пауза. Оборачивается на звуки, издаваемые изображением. Проявляет полное спокойствие и слушает его болтовню, стоя спиной к зрительному залу.

ИЗОБРАЖЕНИЕ МОРТЕНА …Постоянное присутствие многолетняя привычка привычки отца это настоящий кладезь противоречивых сведений достаточно вообразить себе любящую дочь скажем лет тридцати лишившуюся отцовской нежности в результате естественной кончины привыкшую к деликатнейшему обращению и изысканнейшему разговору в день похорон внезапно ввергнутую в грубую действительность в первое время просто убитую и исходящую жалобными стонами прерываемыми самыми нежными именами такими как котинька душенька голубчик ангел и так далее а затем сквозь слезы делясь со скажем соседями прелестями своего существования просыпаться в полдень папочка уже вынес мусор вымыл туалет и сегодняшнюю а также завтрашнюю посуду так он рвался прийти ей на помощь накормленная прямо в постели милым стариком который напичкав ее сластями и витаминами оставлял валяться до обеда а сам шел готовить голубку и кролика фаршированного сладким миндалем и возвращался ее будить но не смел отдернуть перкалевую штору из боязни ее разбудить и нежным голосом шепча ей что пора бы уж вставать но так и не добудившись снова шел на кухню и напевал колыбельные песенки пока баловница не соизволит объявить что она таки пробудилась и не усядется с мечтательным видом за стол чтобы умять обед…

Мортен обхватывает голову руками. Стоит по-прежнему спиной к залу.

…запивая его испанским вином мило щебеча время от времени утирая уголки губ вышитым гладью платочком и радуя отца пухлой грацией чтобы он вскочил и запечатлел на девичьем челе целомудренный и страстный поцелуй а затем от избытка чувств принялся б декламировать пространную поэму воспевающую ее и только ее прелести пока наконец не решится покинуть ее и вернуться к себе в кабинет все еще что-то мурлыкая себе под нос и оставив ее лениво и сыто рыгать над ароматным кофе разрываясь между желанием пойти еще поспать или протянуть руку к кофейнику и налить себе вторую чашку и долго-долго размышляя над этой дилеммой и наконец опять засыпая в грезах о своей любимой мамочке особе аристократического происхождения которой она в качестве комплимента перескажет чудную папочкину поэму которая запоминается сама собой и которую она расцветит собственными небольшими лексическими и филологическими открытиями в своем простодушии превратив ее в маленький шедевр гламурного идиотизма слыша сквозь кисею полусна как по улице проехал лимузин а парнишка с шестого этажа такой воспитанный мальчик насвистывает во дворе как птичка и наконец с наступлением сумерек просыпаясь и отправляясь сделать папочке сюрприз шоколадный трюфель вынутый из буфета угостить его приговаривая открой рот закрой глаза и так на протяжении тридцати лет вплоть до ужасного дня смерти и похорон.