Poterayshka - Андрей Май

Дальше над смотровыми ямами наличествовали Фиат «666 Т», вид слегка потрепанный, зато прошедший консервацию. Очень знатная машинка, больше шести тонн могла увезти. По тем временам зверь. Прост и надёжен. Движок — дизель, интересный, с вывертами. Две легковушки, Фиат «508» и японка, тип 95 «Чёрная медаль». Полный сюрр! Я всё это вижу, но просто не доходит до сознания. Всё настоящее. В мозгу крутится, это какая цена всего этого, какая значимость? Столько всего много. Как объять? Как применить в пользу? Да за этот цех, первая мировая тут может начаться! В микромасштабе, но всё же. Любой из анклавов, узнай о таком месте, всю свою мощь выставит, застолбить за собой. Нашим повезло, отхватили промзону. Канадцы до сих пор зубами скрежещут. Всю эмаль стёрли. Скоро до дёсен искрошат. Тяжесть ответственности бетонной плитой перекрытия упала на мои плечи. Мозг кипит. Я уже дальше боюсь идти.

Надо Федя, надо! — крутится в моей голове.

В рацию…

— «Горец», «Шмайсер» в канале, заводи «лошадку» и тихой сапой вдоль правой стены до небольших ворот. Там увидишь. Встань кормой к воротам. Не глуши. Как подъедешь, дай знать. Приём.

— «Горец» принял. Еду. Приём.

— Всё пока. Отбой.

За смотровыми ямами, их было восемь, только три заняты, был поперечный проезд. В правой стене находились небольшие ворота. Уже не сдвижные, а обычные створчатые. Закрыты на засов. Через проезд стояли станки, много. Пожалуй, неимоверно много для этого мира. Токарные, строгальные, сверлильные, фрезерные. Механических прессов было целых три штуки. Один, как минимум с усилием тонн в 200–300. Станки разнообразные. Каких только моделей и фирм не было. Общим числом более 20 штук.

Всё, мои нервы просто сгорят, как провода от высокого напряжения. Николай внешне спокоен, но видно, как горят глаза. Или это отблеск от яркого фонаря? Ванессу он чуть не пинками отогнал от мотоциклов. Всё, поплыла девушка, нашлась игрушка, внимание потерялось. А мы только половину прошли. Во рту сухо, пить хочу. И боюсь. Отвлекусь на пару сек, и придёт белоснежный полярный зверь. Не здравая ситуяция! Да-да! Я не ошибся, именно — ситуяция! Потому что в голове уже не только кипит, но даже свербит там и холодеет! Смейтесь! Хоть ухахатывайтесь. Я вам не Рэмбо Шварцнегерович. С непоколебимой невозмутимостью. Мне страшно! Нее, СТРАШНО! Спросите, отчего? Мол, дураку радоваться надо! Да рад я, что дышу через раз. Да только вдруг это всё в чьи-то недобрые лапки попадёт? Да бляха-муха, с такой промбазой, хоть танки делай. Это посыл к абсолютному господству.

— «Шмайсер», «Горец» на месте. Приём.

— Понял тебя, отбой.

Подхожу к воротам, подзываю Николая и Ванессу.

— Как настроение, господа конкистадоры? — спрашиваю.

— Меня лично сейчас порвёт, как хомячка, при виде мешка с зерном! Не знаю, вдоль или поперёк. Но, что порвёт, точно.

— Серж! Неее тракай мозг. Ок? Всё бьютифул. Мы пропали в вондерволд. — Ванесса произнесла это так обыденно, легко.

— То, что пропали, это точно! К бабке не ходи! За крупинки информации об этом месте гланды через задницу вырвут! — добавил свеженького стрихнинчика Николай.

— Итого? Что мы с этим счастьем делать будем? — спрашиваю я. — Только не надо уклончивых ответов или типа «не знаю». У меня от увиденного трясёт в душе и в теле. Это просто ни пером описать, ни топором вырубить! Столько всего вкусного и не хапнуть! Да я вот неделю спать не буду. Или буду, но с кошмарами.

— Серый, ты чего кипятком все углы обрызгал? Радируем в Союз, пускай напрягаются. Их там больше, головы, что дом советов. Пускай заморачиваются!

— Ник прааавелен! — вносит свою лепту дитя Азии.

— Да ни хера! Вот нисколечко! Один факт работы рации из этого места — это уже разглашение. Даже в закрытом режиме. Вот просто засекут сигнал. Я не знаю, пеленгуют тут пространство, отслеживают эфир или нет. Мы сообщаем, Союз отвечает. Всё, русская разведка в данном квадрате. И понеслось. Даже если они не расшифруют передачу. Просто факт сигнала и ответа, уже связь. А дальше… проигнорируют или наоборот, ухватятся. Ты знаешь? Уверен на все 100 %, что это произойдёт неотслеженным? Я — нет! Сейчас техника есть, засечку могут сделать и по пакетной передаче и всяко-разно. А если рядом база этих папуасов с наёмниками, явно денно и нощно слушают эфир. Вот тебе и ребус.

— Не горячись! Раскипелся, из ушей пар уже валит! Можно сделать хитрее. Тут мы точно за сутки всё не осмотрим. Время уже и к вечеру. Пока светло, осматриваем, ночуем. Завтра с утреца выезжаем. Из ущелья выедем, ну км 20–30 отъедем, нашим в Союз отзвоним. Инфу скинем. А там уж и на поиски твоих. Или гадюшника работорговцев. Ты вот сам как думаешь дальше? Ну, обнаружим мы базу, а делать что будем? План действий какой?

— Сперва, Николаш, спасибо тебе за соображалку. Я сам примерно так и думал, уедем из этой долины и будем связь устанавливать. А не дай бог, мы сгинем, и всё прахом. Жалко будет. Кстати, а наша рация добьёт?

— Обижаешь! Зря, что ли, взял антенну АЗИ. При хороших условиях 300–350 км берёт.

— Ладно, а потом действовать будем так. Засекаем базу, ищем языка. Лучше из белых. Эфир слушаем. Там же дорога рядом есть, ловим из торгашей. Потрошим. Это первое. Второе, на нашем танке туда соваться не стоит. Значит, я с Ванессой проникаем в логово. Под личиной торгаша, наёмника, определимся после допросов. Я кое-чего прихватил, для антуража, так сказать. А там уж, либо диверсия, либо мирно. Как сложится.

— Как черновик, потянет с пивом. План скудный, словом херовый, но как основа пойдёт. Плохо, что много неизвестного.

— Коль! Я всё понимаю! Сплошь импровизация. А как по-другому? Наш выезд — авантюра с самого начала! Куда ни ткнись, одни условности и натяжки. Думаешь, мне легко. Но вот чую, мои — рядом! Будто палкой в спину кто-то толкает. Сплю и вижу всё карту мест этих. Как на самолёте низко лечу. Думал, бредни. Едем, всё как дежавю! Будто видел этот ландшафт. Все особенности. Я уж вам ничего не говорил, а то точно меня в жёлтый дом решили бы сдать. Но даже вот когда встали перед завалом, я просто был уверен, надо искать дальше дорогу. Надо ехать вдоль реки. Всё. И мы здесь! Как это объяснить, я не знаю. И вот просто уверен, база бандидосов этих совсем рядом. Или мы свернули не туда, или мы по прямой рванули, а надо чуть в сторону. Но рядом они, совсем рядом. Так вот! Ванесса, пойдёшь со мной в разведку? Будешь боевой подругой?

— Ооо! Ес! Фенкс! Ай лав экстрим! Мммм… Чудно!

Глазки зажмурила, бестия!

— Пошли дальше смотреть! — командую.

Идём. Слева пошли подсобки или кладовки. Всё на замки закрыто. Пока не вскрываем. Вижу лестницу на второй ярус. Там явно инженерная служба была или управление. Поднимаюсь, боевые товарищи за мной. Всё пусто. Ни столов, ни стульев. Даже клочков бумаги нет. Проходим несколько перегородок. Даже намёка на двери нет. Зато в конце прохода закрытая дверь. Нет, даже — ДВЕРЬ. Не знаю, — дубовая, кленовая, не важно, сразу видно, за ней кабинет начальства. Своих товарищей торможу, сам тихонько подхожу и привязываю верёвку к ручке. Отходим метров на двадцать, почти до лестницы. Дёргаю. Открылась. Там тамбур и ещё одна дверь, открываемая внутрь помещения. Не придумал ничего лучше, беру гранату, не вытаскивая кольца, сильно бросаю в дверь. Открылась. Николай выразительно покрутил пальцем у виска. Входим.

Небольшой кабинет, окно слева, снаружи зашито полосами листового металла. Между ними неширокие щели. Обстановка прямо-таки спартанская. Стол, стул, шкаф за стулом, поменьше шкаф, напротив окна. Сейф в правом углу, солидный такой. На столе пусто. Шкафы закрыты. Аккуратно смотрим первый шкаф. В нём немецкая форма майора сапёрных войск. Чёрный кант погон и петлиц. Форма Африканского корпуса, без всяких знаков отличия. Каска образца 1942 года. Две фуражки офицерские, сапоги и, укромно в углу шкафа, кавалерийская сабля прусского образца, конца 19 века. Больше ничего. Всё так заботливо, в чехлах. Дёрнул рукав, даже не треснула ни одна нитка. Я уж думал, как марля разорвётся. Ещё крепкая.

— Серёг! Только спокойно! Тут сюрпрайз! — Николай указывал за стол.

Подхожу, смотрю.

— Ничё так подача. А где всё остальное? Или это намёк? Мотайте отсель! Николай согласно кивает головой.

На сиденьи стула лежал череп. Без нижней челюсти. Без лишних отверстий. Но сам факт находки очень даже впечатлял. С Николаем берём стол, с двух сторон, отодвигаем. Ванесса следит за коридором. Стол не лёгонький, я вам скажу. Двухтумбовый. Не ДСП, нормальное дерево. Смотрим в ящиках. В первом же сверху нашлось коробочка с интересным содержимым. А именно, германские знаки отличия. Среди не известных мне значков, попались: Испанский крест, Железный крест 1 степени, Рыцарский крест, нарукавный «Щит за Нарвик», знак за ранение легиона Кондор, серебряный нагрудный штурмовой пехотный знак, золотой нагрудный знак «За ранение», нагрудный знак «За участие в рукопашной схватке», бронзовый. Солидно. Если это награды одного человека, тот ещё вояка был. Наличие старой сабли наводит мысль о потомственном военном. Скорей всего был в пехоте, по ранению списали в сапёры. Это как версия. Больше никаких документов. Ни наградных удостоверений, или чего там у немцев было. Ни офицерской книжки. Пусто. Во втором ящике нашёлся пистолет Маузер 712, с пачкой патронов. Ценная находка. Этот пистолет выпускался с начала 30 годов. Представлял собой модернизированный вариант Маузера К 96. Остальные ящики стола были пусты. Николай переносит стул в сторону. Открываю шкаф. На торцах полок маркировка, латинскими буквами. Видимо, были когда-то здесь папки с бумагами. Пусто. Ничегошеньки. Сейф закрыт, ключей нет.