На грани фола - Чингиз Абдуллаев

– Тогда вам придется его заменить, господин эксперт, – усмехнулась Рэчел, – хотя бы сопровождая меня на завтраки и ужины. Иначе получится, что я буду все время сидеть за столиком одна. Это даже как-то неприлично. Надеюсь, что вы приехали сюда один?

– Я жду вас внизу через полчаса, – посмотрел на часы Дронго.

– Через час, – возразила она, поднимаясь с кровати. – Я ведь в таком виде и с таким опухшим лицом… Если у меня появился новый кавалер, я должна выглядеть гораздо лучше.

Кажется, она приходила в себя. Дронго довольно улыбнулся и вышел из ее номера. Внизу в холле он встретился с Веземаном.

– Моих футболистов еще допрашивают, – сообщил тренер, – не знаю, когда это закончится. Так мы сорвем и ужин. И вообще все наше расписание летит к черту. Мы уже решили, что послезавтра улетим домой. Останется три дня до матча, и нам нужно основательно подготовиться к этой встрече. Вы разговаривали с Бочкаревым?

– Лучше бы не разговаривал, – горько усмехнулся Дронго.

– Почему? – удивился Веземан.

– Вместе с супругой они придумали свой оригинальный план. Решили, что команда будет в плохом состоянии, если в течение суток или за два дня убийцу не найдут. Поэтому предложили Наиму Айдамирову остаться здесь еще на месяц, чтобы вся команда считала, что он и есть главный подозреваемый. А вы все вместе улетите домой.

– Какая гадость! – нахмурился Веземан. – Это все придумала Эмилия Максимовна. У нее второе образование психолога, и она иногда устраивает нам какие-то дурацкие тесты. Эта глупая идея наверняка именно ей пришла в голову. Надеюсь, что Наим откажется от подобного трагифарса. Только этого не хватает! Чтобы успокоить по-настоящему всю команду, нужно просто найти отравителя, а не сваливать вину на Айдамирова.

– Он согласился, – сообщил Дронго.

– Как он мог? – неприятно поразился немецкий тренер.

– У него семья, трое детей. Возвращаться в Махачкалу он не хочет, а выживать в Санкт-Петербурге без такой работы и зарплаты явно не сможет. Пришлось согласиться. Бочкарев и его супруга сделали ему такое предложение, от которого он не сумел отказаться.

– Так, кажется, формулировала свои требования мафия? – вспомнил Веземан.

– И ваш президент со своей супругой, – добавил Дронго.

– Я пойду и объясню им, что это не выход. Нельзя подставлять невиновного человека. Они не подумали, что будет потом? Он ведь не сможет вернуться в нашу команду, даже если настоящего убийцу найдут. Все будут помнить, что Наим был главным подозреваемым. Я не смогу впускать его даже в раздевалку команды.

– По-моему, вы утрируете. Ваши футболисты – профессионалы, они сами во всем разберутся. Конечно, Айдамирова жалко, но он сам согласился на подобный чудовищный тест.

– Это все супруга Бочкарева, – повторил Веземан. – Он сам неплохой человек, но находится под ее влиянием. Даже не знаю, как мне реагировать на ваше сообщение. Пойду и поговорю с Наимом. Бедняга, как он мог только на такое согласиться?

– Им нужен козел отпущения, – пояснил Дронго, – вот они и нашли подходящего. Кавказец, бывший спортсмен, чужак, да еще и сидел рядом с погибшим… Почти идеальный вариант.

– Я им скажу все, что о них думаю, – пообещал Веземан, направляясь к лифту.

В холле появилась Марина в легком светлом платье. Увидев Дронго, она сама подошла к нему.

– Как ваши успехи? Уже нашли убийцу?

– Пока нет. Но его поисками занята турецкая полиция.

– Понятно. А вы заняты другими поисками…

– В каком смысле?

– Я видела, как вы подсели к молодой паре, сидевшей в ресторане у пляжа. Еще вчера я обратила внимание, что вы все время смотрите в их сторону. Она вам так нравится?

– Очень нравится, – ответил Дронго. Все равно сегодня за ужином Марина увидит их вместе.

– Что вы будете делать с ее парнем? Или это ее муж? Выбросите в окно или задушите?

– Уже задушил и выбросил в море, – сказал Дронго.

– Тогда у вас есть шанс, – усмехнулась Марина.

– А мне рассказали, что вы не очень ладили с погибшим.

– Уже успели. Да, я его не любила и никогда этого не скрывала. Но я сама вам об этом вчера говорила. Он не всегда был джентльменом.

– А вы всегда были леди?

– Не нужно издеваться, – нахмурилась Марина, – я ведь вас не оскорбляла. Вчера ночью я честно пыталась вас предупредить.

– Выяснилось, что вы почти ничего мне не сказали. Эмилия Максимовна – настоящая фурия, и, кажется, муж находится под ее полным влиянием.

– Фурия – это еще мягко сказано, – усмехнулась Марина, – настоящая мегера. А Лев Евгеньевич просто не любит публичное выяснение отношений. Вот она этим и пользуется. Вы уже успели с ней столкнуться?

– Успел. Удивляюсь, как вы еще живы. С ее бурной фантазией она вполне могла что-нибудь вам устроить.

– Могла. И я об этом всегда помнила. Но гораздо труднее отвадить своего мужа от вечно проигрывающего клуба, чем убрать его помощницу. Он в состоянии найти сотню других помощников, а вот если расстанется с клубом, все будет кончено раз и навсегда.

– Тогда получается, что Юхнина тоже могли отравить по приказу Эмилии Максимовны.

– Это как раз то, о чем я вам говорю.

– Тогда кто именно мог это сделать?

– У нас в команде все знают двоих мужчин, которые имеют право доступа к самой королеве. Первый уже погиб, это был Эммануил Наумович. А второй – Роберт Чаржов. Он часто выполняет какие-то личные поручения Эмилии Максимовны или самого Льва Евгеньевича.

– Значит, Чаржов мог незаметно положить яд в стакан Юхнина?

– Он все мог, он ведь начальник службы безопасности нашего клуба. Такой мастер на все руки.

– Он тоже пытался за вами ухаживать?

– Нет. У него хватило ума этого не делать.

– Странно. Я думал, что Юхнин гораздо умнее.

– Это ему часто мешало, – спокойно объяснила Марина. – Юхнин вообще считал себя гораздо более умным, чем все наши мужчины, включая самого Бочкарева. Поэтому и пытался приударить за мной, чтобы доказать свою исключительность. А Чаржов – абсолютно другой. Он твердо знает свое место и не лезет на чужое. Однажды он видел меня в кровати вместе с Бочкаревым, когда его срочно позвали в номер Льва Евгеньевича, и понимает, что не имеет права делать даже попыток какого-то легкого флирта со мной. Умный мужчина. Ценит свое место гораздо выше, чем наши возможные отношения.

– Как я посмотрю, у вас в команде подобрались только самые умные мужчины, – недовольно проворчал Дронго. – Может, они помогут полиции найти убийцу?

– А если он сам решил отравиться? – предположила Марина. – Вот именно таким образом. На глазах у всех.

– Тогда бы он оставил какое-то сообщение или записку, объясняющую его действия. Иначе глупо просто так убивать себя в присутствии стольких людей.

– Возможно, вы правы, – задумалась Марина, – но все равно поговорите с Чаржовым, он может рассказать вам много интересного.

– Обязательно. – Дронго взглянул на часы. До встречи с Рэчел оставалось больше сорока минут. Нужно узнать, в каком номере живет Роберт Чаржов. Он отправился к портье и узнал, где живет начальник службы безопасности. По странной случайности он был соседом погибшего Эммануила Юхнина. Дронго поднялся на второй этаж и долго звонил в номер Чаржова. Но за дверью была тишина и никто не отвечал. Позвонил в последний раз и уже повернулся, чтобы уйти, когда дверь наконец открылась. На пороге стоял Чаржов в белом халате, очевидно, принимал душ.

– Я не слышал, как вы звонили, – пробормотал он.

– Вас уже допрашивал следователь? – поинтересовался Дронго.

– Два часа назад. А почему вы спрашиваете?

– Можно мне тоже переговорить с вами? Это ненадолго, минут на пятнадцать-двадцать, не больше.

– Входите, – разрешил Чаржов, оставляя дверь открытой. Он взял полотенце, чтобы вытереть лицо и голову, а Дронго вошел в комнату. Чаржов показал на стул, сам сел на диван и сказал: – Слушаю вас.

– Вы, конечно, знали о двух случаях отравления вашего вратаря, – напомнил Дронго.

– Поэтому пригласили Скульского, – подтвердил Чаржов. – Но пока нет никаких результатов, если не считать убийство Эмика, нашего врача.

– Вы с ним дружили?

– У нас были хорошие, доверительные отношения.

– Насколько я знаю, только вам и ему доверяла Эмилия Максимовна.

– Это правда. Она вообще не любит подпускать к себе близко людей, особенно чужих. Но для нас двоих делалось исключение.

– Я могу узнать, что именно связывало таких непохожих людей?

– Можете. Мы работали на интересы нашего клуба.

– Странно. А мне показалось, что Эмилия Максимовна не очень одобряла увлечение мужа футболом и всегда настаивала, чтобы он продал свои активы.

– Так говорит Марина, – сразу вставил Чаржов, – они терпеть не могут друг друга.

– Почему?

– Обе ревнуют к Бочкареву.

– Есть основания?

– Наверное, есть, – уклонился от прямого ответа Роберт, – я в их кровати не заглядываю. Это их личное дело.