Убийство на бис (сборник) - Алексей Макеев

— Почему естественно? — спросил Гуров.

— Да потому и не нравится, что это чушь полная! — раздраженно отозвался Анатолий Петрович. — Им всего по двадцать лет — это раз. Они сами друг друга, мягко говоря, терпеть не могут — это два. Ну и в-третьих, столь откровенный расчет!.. Трезвый рассудок, конечно, должен присутствовать в любом союзе, но тут налицо явный и прямолинейный поиск собственной выгоды! И вообще, этот брак не нужен никому, кроме отца Дианы.

— А ему-то он зачем? О какой выгоде вы говорите? — не понял Гуров.

— Саша хочет упрочить положение своей дочери на эстраде, — ответил Носков с легким недоумением, словно это было очевидно для всех. — Оно пока, честно говоря, довольно слабенькое. А как жена Эдика она сразу повысит свою популярность, ее рейтинг возрастет. Милютин убежден, что это сыграет на пользу и Эдику, поскольку их имена долго будут пестреть на страницах прессы.

— А вы так не считаете?

— Я не хочу повышать популярность своего сына таким путем! — резко ответил Анатолий Петрович. — В конце концов, это просто недостойно!

Он закурил еще одну сигарету. Видимо, данная тема была для него совершенно неприятна и волнительна.

Носков-старший наспех сделал несколько крупных затяжек, вдруг спохватился, затушил сигарету в пепельнице и спросил:

— Ну так что, вы поедете? Вылет завтра из Москвы в Самару. Вечером концерт, потом поезд до Саратова, там еще одно выступление, потом в Волгоград и оттуда самолетом в Москву. Лучшие гостиницы. Поезд фирменный, вагон СВ. Через три дня вы будете дома. — Он вопросительно посмотрел на Гурова.

— Пока не могу дать вам ответа, — сказал Лев Иванович. — Чтобы определиться, мне нужно выяснить сегодня еще ряд вопросов. Потом будет видно. Я позвоню вам вечером.

Сыщик спустился на первый этаж и увидел, что Эдик Носков уже приехал. Он стоял возле двери рядом со стройной девушкой с волнистыми каштановыми волосами, такими же, как у Александра Милютина. Гуров понял, что это и есть его дочь.

Девушка, надо признать, была очень симпатичная, даже красивая. Однако Эдик Носков смотрел на нее довольно безразличным взглядом. Да и она отвечала ему тем же. Они почти и не разговаривали между собой.

Гуров не стал задерживаться, мимоходом поздоровался с Эдиком, кивнул Носкову-старшему, вынырнувшему откуда-то из коридора с кипой бумаг в руках, и вышел из здания студии звукозаписи. Он сел в машину и проехал по улице Правды еще один квартал.

На Ленинградском проспекте находилась нотариальная контора Аркадия Корзуна, чуть дальше — студия Носкова, а еще через квартал — телестудия, где проходили съемки программы «Сенин и Полонский». Гуров решил воспользоваться моментом и одним выстрелом убить даже не двух, а сразу трех зайцев. Покончив с Носковыми, он через две минуты был уже у телестудии и для начала все же набрал номер Федора Полонского. Когда ему в очередной раз никто не ответил, сыщик позвонил Андрею Сенину.

К его радости, вскоре он услышал знакомый эмоциональный тенор:

— Да, слушаю. Алло, говорите! Кто это?

— Полковник Гуров, МВД. Добрый день, Андрей Денисович.

— Добрый день. — Сенин, видимо, на ходу пытался сообразить, кто такой полковник Гуров из МВД.

У столь популярной персоны наверняка имелось множество знакомых в самых разных сферах.

— У нас опять возникли некоторые вопросы к людям, присутствующим на банкете у Анны Кристаллер, — помог ему Гуров.

— Да-да! — тут же затараторил Сенин. — Спрашивайте, я отвечу!

— Хотелось бы не по телефону, Андрей Денисович.

— Но я никак не могу подъехать к вам, потому что сейчас занят на работе и буду загружен до позднего вечера. — Сенину явно не хотелось никуда ехать, и он, судя по тону, нашел очень удачную отмазку.

— То есть вы сейчас на телестудии? — чуть разочарованно спросил Гуров.

— Да! — радостно сообщил Сенин.

— Ну так это ж просто отлично! — Лев Иванович сменил тон. — Я как раз рядом. Сейчас я к вам поднимусь, и мы все уладим. Вам не придется терять время.

Сенин попытался было протестовать, но Гуров не дал ему такой возможности, спросив:

— В какой вы комнате?

Сенин вынужден был назвать свои координаты. Через пару минут Гуров поставил свой автомобиль на стоянку и уже поднимался в лифте телецентра.

Сенин сам вышел к нему в коридор. Он был без грима и своего шикарного костюма, в котором обычно блистал перед камерой.

Андрей стремительно подошел к полковнику, пожал ему руку, улыбнулся и сказал:

— Выкроил ради вас несколько минут.

— Весьма благодарен. А где ваш друг Федор Полонский? Было бы удобнее поговорить сразу с вами обоими, чтобы не терять время.

Сенин снова замялся и, как показалось Гурову, испугался. Глаза его почему-то начали бегать.

Он закашлялся, достал платок, долго и старательно сморкался в него, потом сказал:

— Здесь его нет. Я тут по своим делам.

— Андрей Денисович, а как бы мне найти его? Я звоню на сотовый и на домашний, а он не отвечает. Где может быть Федор?

Сенин нахмурился, потом торопливо начал оправдываться:

— Не знаю. Мы, собственно, не столько друзья, сколько коллеги, партнеры! У него свои дела. Мало ли где он может быть.

— А я уж подумал, не заболел ли он. — Гуров внимательно следил за реакцией Сенина.

— Не знаю, не знаю, не знаю! — нервно постукивая ногой, несколько раз повторил Андрей как заклинание, натянуто рассмеялся и заявил: — Да что вы так переживаете? Федя большой мальчик. Он найдется!

Однако Гуров понял, что Сенин знает, где находится Полонский и почему тот недоступен для оперативников. Но вот почему скрывает? И по какой причине шифруется сам Полонский? Этот момент обязательно нужно было прояснить. Какова роль телеведущего в убийстве Анны Кристаллер? Если он не имеет к нему отношения, то почему такая реакция?

Но давить сейчас на Сенина было не только бессмысленно, но и неблагоразумно. Он, разумеется, тут же сообщит Полонскому, что полковник Гуров сильно им интересуется, и тот может вообще уйти в тень. С такими финансовыми и профессиональными возможностями он вполне мог себе это позволить. Значит, надо действовать по-другому — хитрее, тоньше.

Гуров задал Сенину ряд дежурных вопросов, дабы у того не возникло подозрений в том, что сыщик приехал лишь ради того, чтобы выяснить местонахождение Полонского. Минут через десять полковник закончил, и Сенин с облегчением протянул ему руку.

— Андрей Денисович, вы, пожалуйста, передайте Полонскому, чтобы он связался со мной, как только освободится, или хотя бы ответил на мой звонок, — на прощание сказал Гуров. — Мне не хотелось бы затягивать наш разговор надолго, тем более что он, в общем, формальный.

— Непременно, конечно же! — Сенин затряс начесанной головой. — Обязательно все передам! — Он круто развернулся на каблуках и пошел к какой-то двери столь быстро, что Гурова обдало ветром.

Полковник немного постоял, потом двинулся к той же двери. Из-за нее доносились голоса — как приглушенные, так и довольно громкие. Судя по всему, там шло что-то наподобие репетиции. Однако Федора Полонского полковник так и не услышал. Это могло ничего и не значить, но караулить под дверью, а уж тем более подглядывать в щелку, было совсем глупо. И Гуров направился к лифту.

Теперь путь сыщика лежал на Ленинградский проспект, где трудился нотариус Корзун. Его контора, оборудованная на первом этаже жилого дома, не грешила помпезностью. Все в ней было удобно и функционально.

Аркадий Петрович, человек с небольшими усиками, среднего роста и возраста, встретил полковника вежливо, но держался сдержанно, так, чтобы сыщику сразу было понятно, что он собирается быть откровенным до определенного предела. Но Гуров сам знал, как глубоко он мог вникать в нотариальные дела, и не собирался отказываться от своего намерения.

— Я, Аркадий Вениаминович, решил сэкономить ваше время и заехал к вам сам, — начал он, сев в кожаное крутящееся кресло напротив Корзуна.

— Весьма любезно с вашей стороны. — Нотариус чинно склонил голову.

— Речь пойдет, как вы понимаете, об Анне Кристаллер. В первую очередь меня интересует наследство, которое она оставила.

Корзун надул щеки и хотел было что-то сказать, но Гуров его опередил:

— Только не горите мне про профессиональные тайны. Не надо, сейчас не та ситуация. Речь идет не просто о смерти, а об убийстве. Я имею право знать все о том, кто распоряжался состоянием Анны и будет это делать. Важно также, насколько оно велико.

Состояние Анны оказалось весьма внушительным. Корзун сообщил это, когда понял, что отделаться общими фразами не удастся. Гуров недвусмысленно дал ему понять, что может просто изъять документы Анны для изучения нотариусом, работающим в МВД. Таким образом сам Корзун будет избавлен от необходимости что-то объяснять.