Убийство на бис (сборник) - Алексей Макеев

Эдик надел солнечные очки, видимо, чтобы скрыть темные круги под глазами. Он был сегодня каким-то особенно тихим. То ли парень не выспался, то ли на него все еще действовали успокоительные средства. Он посмотрел на Диану, та холодно кивнула ему и отвернулась.

Александр Милютин тут же схватил дочь за руку и потащил к компании Носковых и Гурова. Он принялся шутить, словно не видя, что и Анатолию Петровичу, и Диане совершенно не смешно. Улыбался разве что Эдик, да и то как-то натянуто.

Наконец Милютин несколько угомонился, понизил голос и попросил Носкова-старшего отойти в сторонку для обсуждения каких-то деталей концерта. Эдик завел беседу с Дианой. Гуров молча стоял неподалеку. Девушка односложно отвечала на вопросы парня. Ясно было, что она поддерживала этот разговор лишь из вежливости. В конце концов Эдик замолчал.

Беседу Милютина с Носковым прервало появление черного джипа, из которого вышли двое мужчин крепкого телосложения и направились в их сторону. Это были охранники, нанятые Носковым. Анатолий Петрович подошел к ним, задал несколько коротких вопросов и на каждый из них получил утвердительный ответ.

Потом он приблизился к Гурову и сказал:

— В поезде охрана поедет в вашем вагоне. Всего два человека, но я думаю, этого достаточно. Вы едете с Эдиком в пятом купе, охрана в шестом, Диана в седьмом.

— Одна? — уточнил Гуров.

— Да. Ее отец, похоже, считает, что отсутствие родительской опеки скорее сблизит Диану и Эдика. Если бы он знал, насколько моему сыну сейчас не до этого. — Анатолий Петрович невесело усмехнулся. — А вот мне, пожалуй, не мешало бы вас сопровождать. Я даже подумываю отказаться от командировки. В конце концов, подписание договора можно и перенести, вообще отказаться от подряда. Никто от этого не умрет!

— Не стоит горячиться, — охладил его пыл Гуров. — Вы вряд ли сможете чем-то быть нам полезны, так что лучше делайте свою работу, а мы с охраной займемся своей. Я очень надеюсь, что по возвращении все опасности для вашего сына исчезнут.

— Вашими бы устами!.. — Носков вздохнул и посмотрел на часы.

До начала посадки в самолет оставались считаные минуты. Гуров предложил пройти в зал, и Носков кивнул. Вскоре прозвучало долгожданное объявление. Пассажиры направились к турникету. Носков и Милютин остались позади.

В самолете место полковника оказалось у окна. Эдик Носков сидел в центре, между Гуровым и одним из охранников, тем, что постарше. Звали его Николай Рябинин. Фамилии второго Гуров не знал. Напарник обращался к нему просто по имени — Витя.

Самолет взял разбег и легко взмыл ввысь. Позади осталась Москва, впереди лежало Поволжье. Гуров скосил глаза на Эдика. К удивлению сыщика, тот смотрел в окно через его голову, и в глазах парня был детский восторг.

— Любишь летать на самолете? — спросил Лев Иванович, подняв бровь.

— Да, здорово, — искренне ответил Эдик.

— Так стал бы летчиком, а не певцом, — полушутя сказал полковник.

— Да, это уж точно было бы лучше, — с огорчением в голосе заявил Носков-младший, и Гуров удивился еще больше.

Он никогда бы не подумал, что в избалованном сынке богатеньких родителей могут жить подобные мечты. Эдик Носков в роли летчика казался ему карикатурной картинкой.

— Эдуард, где ты поешь в Самаре? — спросил Рябинин.

— Во Дворце культуры железнодорожников, — ответил тот. — А в Саратове — в местном цирке.

Рябинин кивнул так, как будто хотел сказать, что ему хорошо знакомы эти объекты. Гурову доводилось бывать во всех трех городах Средней Волги, которые им предстояло посетить, и знал их довольно неплохо. Правда, саратовский цирк он никогда не посещал, знал лишь, что тот находится в самом центре города.

Самолет приземлился в Самаре ровно в двенадцать часов, после чего все они в такси отправились в гостиницу. Гуров и Эдик занимали один номер, охрана — другой, Диана же везде была в одиночестве. Но, кажется, девушку это нисколько не волновало. Она выглядела невозмутимой и даже несколько инертной.

Вместе с ними в Самару прибыл технический персонал, но все эти люди держались отдельно и поселились в гостинице на другом этаже, в номерах попроще. У них была своя работа, и пересечься с ними юным артистам предстояло лишь перед началом концерта.

Гуров постоянно чувствовал напряжение. Он все время не спускал глаз с Эдика. Лев Иванович не был телохранителем, но все же невольно думал об опасности, которой подвергался парень. Главная цель сыщика состояла в том, чтобы вовремя засечь попытку нападения и предотвратить ее.

Собственно, до вечера можно было особо не волноваться, поскольку они не покидали гостиничного номера и обед им подали туда же. Потом Эдик немного вздремнул, Гуров же позвонил Крячко и услышал, что все идет в соответствии с его распоряжениями.

— Не дрейфь, Лева! — бодро заявил Станислав. — Можешь спокойно окунуться в волжскую водичку.

Концерт должен был начаться в семь часов, но уже с пяти стали звонить технари. Они должны были подъехать в цирк раньше, на так называемый саундчек. Так на их профессиональном сленге назывался процесс настройки звукового оборудования и аппаратуры. Собственно, Эдику и Диане делать было особо нечего. Концерт все равно должен был пройти под фонограмму. Задача молодых исполнителей состояла всего-навсего в том, чтобы умело открывать рот. Для этого требовалось лишь провести одну-две репетиции перед концертом.

Из гостиницы они выехали в половине шестого. До Дворца культуры железнодорожников было рукой подать. Всю дорогу Гуров внимательно смотрел в зеркало заднего вида, пытаясь определить, не прицепился ли к ним хвост. По дороге им попалась афиша, говорившая о том, что сегодня состоится концерт с участием московских поп-звезд.

Эдик Носков фигурировал там как Эд-энд-эн. Видимо, амбициозный парень предпочел вычурный и непонятный псевдоним своей не слишком благозвучной фамилии. Диана по этому поводу не комплексовала. Она выходила на сцену как Милютина.

Но афиша интересовала Гурова лишь потому, что подтверждала — концерт столичных певцов не тайна, о нем было заявлено открыто. Значит, тот человек, который хочет убрать Эдика с дороги, тоже прекрасно об этом осведомлен.

Но вот как он будет осуществлять свой план? Сыщик ломал над этим голову со вчерашнего дня. Он старался угадать мысли убийцы, ставил себя на его место.

Выстрелить во время концерта — замысел неоднозначный. С одной стороны, там много народа. Можно легко затеряться в толпе, бросить ствол с глушителем прямо на пол, а для начала притаиться где-нибудь на галерке. С другой — нужно суметь хорошо прицелиться, чему толпа не способствует. Да и мишень постоянно движется. Эдик, разумеется, на сцене не столбом должен был стоять.

Допустим, опытный киллер решит выстрелить в Эдика во время концерта. Для этого ему нужно хорошо выбрать момент, удачно прицелиться, воспользовавшись замешательством, сбросить оружие и смешаться с толпой. Он может попытаться уйти каким-то левым хитрым путем, но для этого ему необходимо отлично знать здание и всю его конструкцию. У киллера вряд ли было время все это изучить.

Еще нужно суметь пронести в зал пистолет. На входе на наличие оружия персонально никого не проверяли. Все-таки это было мероприятие не того уровня. А ставить местную полицию в известность о том, что столичной звезде может угрожать опасность, полковник Гуров не хотел.

Не исключался и вариант выстрела в Эдика перед дворцом культуры, до концерта либо сразу после. Второе вероятнее, опять же по причине того, что из здания повалит толпа зрителей. Гуров опасался именно этого, поэтому внимательно осматривал окрестности, когда они подъезжали к месту проведения концерта.

В здание они вошли с запасного входа, рядом с которым их водители и поставили свои машины. Эдик и Диана вслед за группой технарей прошли в комнату, где должна была состояться репетиция. Гуров остался ждать их. За несколько минут до начала концерта он и охранники заняли свои места. Молодой Витя сел рядом с Гуровым, а Рябинин устроился на первом ряду, у самой сцены.

Публика уже собралась. В основном она состояла из молодежи. Парни и девушки вели себя по-разному, одни весьма шумно, другие поспокойнее.

В зале потемнело. Освещенной осталась только сцена, на которую после громкого объявления ведущего вышел Эдик Носков. Одет он был в соответствии с молодежной модой, но слишком уж ярко. Видимо, это было в его вкусе.

Зазвучала бодрая музыка, полилась легкая мелодия, и послышался голос Эдика. Технари включили фонограмму. Молодой Носков двигался ей в такт, старательно открывая рот. Даже слишком.

Гуров следил за его выступлением не без любопытства. Он еще ни разу не слышал младшего Носкова, и ему было интересно, насколько же тот талантлив. Увы, никаких особых дарований полковник не заметил. Правда, голос у Эдика был неплохой и даже поставленный. Наверное, мать нанимала ему педагогов, и их усилия все же дали результат.