Дневник. Начало - shellina

Замок был заложен гоблинам, и Грипкуф любезно согласился порвать закладную, если граф поделиться своими знаниями с одним подростком, происхождение которого возведено в абсолют, денег — куры не клюют, но вот на этом достоинства данного подростка и заканчиваются.

Граф Ксавье («Филипп, мон шер, для Вас просто Филипп») согласился, а почему бы не согласиться, если на кону родной дом, да и любопытно ему было, темных он никогда не видел, только читал про них, в том числе и про моих предков. И принять участие в обучении одного из Фолтов считал честью для себя.

В то время, когда его семья еще считалась одной из самых обеспеченных во Франции, он получил довольно неплохое образование. Он закончил, последовательно, Шамбатон и парочку маггловских университетов. Почему не магических?

— А потому, мон шер, что маггловское образование более разностороннее и качественное, чем магическое. И дни проведенные мною, вначале в Сорбонне, а затем за океаном в Гарварде, останутся для меня самыми счастливыми.

В программу минимум для наших занятий входило: языки, литература, геральдика, этикет. Самым объемном циклом был этикет. Я, по своей наивности, думал, что этикет включает в себя только правила поведения за столом, ан нет. Кроме того, что я буду учиться кушать, не путая вилки и ножи и не сморкаясь в скатерть, я должен был учиться правильно одеваться:

— Для каждого случая предусматривается своя форма одежды, мон шер.

Правильно разговаривать:

— С разными людьми постановка фраз и даже голоса, Севи, отличаются. Вы же не будете одинаково разговаривать с королевой и портовым грузчиком? Вас же просто не поймут.

И даже правильно вести переписку:

— С друзьями, родственниками, деловыми партнерами, с любовницами или любовниками наконец, что вы смотрите на меня такими квадратными глазами? Учиться, мон шер, вы будете, адресуя пробные письма мне, представляя меня в различных амплуа.

И, ах да, голос. У меня, оказывается, просто невероятно потрясающий, по красоте звучания, голос. Будет. Когда полностью сформируется.

— Это просто грешно, мон шер Севи, не пользоваться такими оружием, которое дал Вам Бог. Я, как истинный католик, никогда не возьму на себя этот грех, так что к нашим занятием добавиться еще и раскрытие вашего голосового потенциала. И еще, у нас очень, очень, просто катастрофически мало времени. Так что не будем тянуть, мон шер, уважаемый Грипкуф уже распорядился, и в столовой должен быть уже подан скромный завтрак, конечно скромный, всего–то четыре перемены блюд. Так что прошу. Приступим. Я Вам отодвину стул, именно так Вы должны делать, если кроме Вас за стол присаживается дама.

Я представил, что садясь за стол Слизерина в Большом Зале, пытаюсь, пыхтя, отодвинуть тяжелую дубовую скамью, чтобы смогли сесть девчонки, а потом задвигаю ее на место. И весело заржал. За что был обруган и на протяжении завтрака выслушал пространную лекцию о правилах поведения за столом.

Затем мы переместились в библиотеку. Литература, искусство, различные эпохи, языки. Четкой системы обучения не было. Филипп начинал рассказывать об определенной эпохе, перескакивая с нравов на одежду, затем на произведения искусства и литературные шедевры, затем проговаривая все тоже самое на языке той страны, о которой он только что рассказывал. Как ни странно, но такая система обучения приносила определенные плоды. Уже через пару часов я начал ориентироваться в античном мире и даже через раз понимал греческие фразы.

Грипкуф прервал нас ровно в полдень. Филипп, уточнив, что обед будет подан ровно в три часа пополудни, раскланялся, пообещав появиться к этому времени.

Предупредив, в очередной раз, что следующий гость — маггл, гоблин потащил меня почему-то на улицу, в сад. Мой следующий учитель ждал нас там.

Меня сразу поразило, что он не реагировал на творящиеся вокруг магические безобразия. Ни на резво скачущую по дорожке прыткую бегонию — опять из теплицы удрала, хулиганка, и что ей на месте на сидится? Ни на мчащегося следом за ней эльфа. Да он и на гоблина реагировал соответственно, то есть не проявляя эмоций. Подошел, пожал Грипкуфу руку и спросил, глядя на меня:

— Это он? Грипкуф, я тебя конечно уважаю и все такое, но вот это вот превратить в настоящего мужчину за столь короткий срок? Нет, это невозможно. Извини, я вынужден отказаться.

— Эван, дай мальчику шанс. Просто поговори с ним, погоняй немного. Если к концу дня ты будешь настаивать на категорическом нет, я приму твой отказ.

— Я вот чего не понимаю, Грипкуф, а ты-то что за пацана переживаешь так?

— Видишь ли, Эван, дело даже не в том, что я являюсь поверенным дел этого мальчика. Дело в том... как бы сказать? Историю многочисленных гоблинских войн изучают в школах магии в достаточном объеме, но вот истинную причину этих войн предпочли забыть. В далеком прошлом мы были не банкирами и дельцами — мы были воинами и служили императорам рода Фолт. Да, у магов когда–то была империя. Мы так и не смогли простить магам развала этой великой империи. Но этот мальчик — последний из Фолтов. Любой гоблин оторвет голову каждому магу или магглу, неважно, если тот будет всерьез угрожать ему. Мы не люди, мы чтим клятвы, даже данные тысячелетия назад.

Где–то я уже подобные слова слышал. В общем, многое становилось ясно. Во всяком случае — отношение гоблинов ко мне, в самом худшем случае — снисходительное, но чаще — доброжелательное. А вот разговаривать обо мне так, будто меня здесь нет, не нужно. Хоть жуткие перепады настроения меня уже не беспокоили, но характер у меня не сахар.

— А ничего, что я здесь стою? Я вам не мешаю? Может мне погулять пойти, пока вы отношения выясняете?

Мужик, прищурившись, посмотрел на меня. В нем не было ничего примечательного. Невысокий, ну может на полголовы выше меня. Худощавый, даже нет, не так, жилистый. Одет он был в черную футболку и штаны, явно военного образца, с множеством накладных карманов. Они были заправлены в высокие, до середины голени, ботинки со шнуровкой на тяжелой подошве. Он обошел вокруг меня, разглядывая как лошадь на аукционе, которая вдруг подала голос, начав качать права и обсуждать потенциального покупателя. Я старался стоять прямо и не вертеть головой вслед за его передвижениями.

— Значит так, мальчик, сейчас я решу, стоит ли мне тратить на тебя время. Ты будешь на меня нападать всеми доступными тебе способами. Можешь палку свою использовать. Не смотри на меня так, мой родной брат — маг. Выбор заклятий не ограничен. Начинай.

Я начинать не спешил, настороженно поглядывая на него. Здесь что-то было ни так.

— Не бойся, ну же, — голос маггла звучал насмешливо, — твоя задача довольно простая: ты должен хотя бы один раз коснуться меня. Ну давай, я не ограничиваю тебя ни в чем.

Я смерил взглядом расстояние до мужика — примерно метров тридцать, что–то мне подсказывает, что это будут самые длинные тридцать метров в моей жизни. Значит коснуться. Ну-ну.

Я кивнул остановившемуся неподалеку домовику.

— Динки, принеси мою палочку, пожалуйста.

Динки, стригнув ушами, щелкнул пальцами и исчез, чтобы уже через три секунды появиться, почтительно протягивая мне палочку, которую я опять бросил где–то в доме. Мужик глянул на меня недовольно. Ну что еще?

Резко выбросив вперед правую руку, я послал в него ступенфай и в следующее мгновение уже лежал на травке. Я даже не уловил его движений. Все, что мне было нужно, я уже выяснил. Теперь мне нужно было сократить расстояние между нами, хоть немного, чтобы осуществить свою задумку. Мой мучитель опять стоял на расстоянии этих проклятых тридцати метров. Дальнейшее вылилось для меня в череду падений, когда безболезненных, а когда и после довольно сильных ударов. Я не брезговал ничем, воздух был просто насыщен магией, несколько раз даже в направлении моего индивидуального кошмара пролетали зеленые лучи авады. Результат был предсказуем. На моем теле не осталось ни одного участка, где не было бы кровоподтека. И уже когда я практически отрубился от изнеможения и боли, я заметил краем глаза, что расстояние между нами сократилось почти до пятнадцати метров. То что нужно. Или сейчас, или никогда. Это последняя атака. Потом я просто не смогу подняться. В него полетело какое–то заклятие, я сейчас даже не помню уже какое, да это и не важно. Выпустив его правой рукой, в которой была зажата палочка, я упал на колени — впервые за этот день сам, и, одновременно, выкинул вперед левую руку. Заклятие подножки было беспалочковым и невербальным, а самое главное, это единственное заклятие которое было невидимым, оно не образовывало луча или завихрения магии, просто воздух немного уплотнялся на пути следования противника, но для того, чтобы оно подействовало так как нужно, оно должно было быть выпущено почти в упор. Мужик видимо не ожидал от меня такой подлости, поэтому от неожиданности упал на траву. Я быстро подполз к нему, встать я не мог, просто не было сил. Добравшись до распростертого тела, которое уже сгруппировалось, чтобы вскочить я ухватил его за штанину.