Секрет Жермены - Луи Буссенар

Моген тоже надеялся, что их ждет удача. Он всей душой включился в происшествие: старик всегда стремился помочь находящемуся в беде и был готов идти на любое действие ради этого.

Андреа отважно продолжала пить в компании отчима.

Мамаша Башю уже давно совсем осоловела и храпела в закоулочке, а дочь зорко наблюдала за ней, желая во что бы то ни стало проникнуть в затеянную здесь махинацию.

Едва забрезжил свет, Андреа встала из-за стола, как следует ополоснула лицо холодной водой и, почувствовав себя совершенно освеженной, решила: «Вместо того чтобы возвращаться в Париж, останусь здесь и все выслежу… Мне не доверяют, и потому я еще сильнее хочу знать, что же они скрывают».

ГЛАВА 23

В то время, когда в кабаке Лишамора все, кроме Андреа, были погружены в сон после ночной гульбы, две хорошенькие девушки, почти еще дети, сидя в глубоком подземелье, горько плакали и по временам вскрикивали в испуге.

Огромный подвал с очень высокими сводами, подпертыми толстыми столбами, ряды которых терялись в отдалении, был, вероятно, заброшенной каменоломней. Местами через узкие пробоины днем сюда проникал жалкий свет. Стены источали сырость, а с потолка падали холодные капли, монотонно шлепаясь в лужи.

Одну из неглубоких ниш занимало нечто вроде убогого жилища: кое-как сколоченный топчан, на нем солома, тоненький матрасик и два одеяла; рядом две табуретки и глиняная ночная посуда. Горела свеча. Вот и все.

Даже сильному духом взрослому человеку было бы тяжело здесь находиться. А совсем юные девушки в постоянном страхе, возраставшем с каждым днем, пребывали тут уже вторую неделю.

Чисто одетые и хорошенькие, несмотря на запуганное выражение лиц, они сидели на краю постели обнявшись.

— Берта! — иногда вскрикивала меньшая. — Берта!.. Там… Еще одна… Она бежит к нам… Я вижу ее глаза, гляди… Там…

— Мария! Миленькая моя!.. Умоляю!.. Не пугайся так… Будь мужественнее!

— Мне страшно! Я никогда не смогу…

— Мне ведь тоже страшно… О, Боже мой!

Бедняжки вскакивали и бежали в полумраке по лужам, но, испугавшись тьмы, возвращались на прежнее место.

Огромные крысы вылезали изо всех щелей, жадные и смелые, они бегали по нищенской постели, искали остатки пищи и грызли их рядом с девочками.

И более смелому человеку было бы тяжко переносить постоянное соприкосновение с отвратительными животными, так что легко понять, в каком неодолимом ужасе пребывали молоденькие сестры. Они горячо молили Бога о помощи, но спасение не приходило.

Время тянулось невероятно долго… О наступлении ночи они узнавали по тому, что исчезали последние отблески света, проникавшие через щели в стенах.

Сальная свеча сгорала быстро — огарок тут же пожирали крысы — наступала полная тьма, и девушки уже не могли спасаться от прикосновений отвратительных животных, что бегали прямо по ним и иногда кусали их.

Когда настало утро, к обычным мучениям добавилось еще испытание голодом. Отвратительная женщина обычно приносила им пищу дважды в день, рано утром и вечером, когда начинало темнеть.

Старуха уже давно должна была бы прийти, но ее все еще не было. Крысы, не получая пищи, которую им давали девушки, хоть на короткое время как бы откупаясь, становились все нахальнее, и бедняжкам еле удавалось их отгонять.

Чтобы заглушить пустоту в желудке, узницы попили воды и снова в тревоге стали ждать.

Может быть, их решили уморить голодом?

За что такие несчастья выпали на долю сирот, у которых умерла мать, исчезла старшая сестра, и они, покинутые всеми, почти погибают в подземелье?

Кто подумает о них? Кто встревожится оттого, что они пропали?

Если бы они принадлежали к правящему классу, к семье богачей, какой бы шум подняли политические деятели, всполошилась бы пресса, была бы поднята на ноги полиция.

Но ведь пропали всего-навсего две девушки из народа, из того самого народа, что поставляет трудовые руки, пушечное мясо и плоть для наслаждений.

Кто думает о солдате, упавшем ничком за кустом?

Кто подумает о двух девчоночках, уехавших из дома восемь дней назад и не вернувшихся?

Послышался астматический кашель, затем хрипящее дыхание и звук ключа, поворачиваемого в замке. Дверь медленно открылась, скрежеща заржавленными петлями, и показалась расплывшаяся туша, одетая в юбку, покрытую жирными пятнами.

Мамаша Башю, еле очухавшаяся ото сна после большой выпивки, еще более отвратительная, чем всегда, предстала перед пленницами, кашляя, отплевываясь и произнося всякие угрозы и ругательства, вооруженная острым кухонным ножом на случай, если девушки попытаются силой вырваться из подвала.

Она об этом предупредила их с первого же дня: «Кошечки мои, если попробуете сбежать, я вас прирежу как цыплят, а мой муженек привяжет камни к ногам и бросит вас в Сену. Так и знайте!»

Берта и Мария вполне верили и не пытались бежать.

Но в этот день их терпение оказалось на пределе, они думали: лучше смерть, чем такая жизнь, и надо постараться вырваться из этого ада. Сестры готовились броситься на Башю, не обращая внимания на ее нож, скрутить негодяйку и бежать куда Бог выведет, как вдруг увидели в проеме двери прекрасную даму, смотревшую на них с бесконечным состраданием.

Первым их побуждением было кинуться к незнакомке, умоляя о помощи, но та из-за спины ведьмы сделала выразительный знак, чтобы они молчали, и поспешно отодвинулась в сторону.

Дама успела сделать это вовремя, потому что Башю обернулась, заметив, как девочки на что-то смотрят и выражение их лиц меняется.

Старуха проворчала:

— Чудно́, как будто кто-то есть сзади меня. Да и мне померещилось вроде. Пили целую ночь, голова совсем в тумане, все время что-то кажется. — И тетка, поскорее поставив около постели еду, пошла к дверям; ей повсюду мерещились странные образы, как бывает после перепоя. Захлопнув за собой дверь, она повернула в замке ключ на два оборота.

Взволнованные видением, сестры бросились в объятия друг к другу.

— Ты видела, Мария?..

— Да!.. Прекрасную даму!..

— Значит, и ты… А я думала, мне почудилось…

— Как она красива!

— И какое у нее доброе лицо!

— Она подала нам знак…

— Она вернется!.. Как хочется снова ее увидеть!.. Говорить с ней… Просить освободить нас.

— Но дверь заперта, и она очень крепкая.

— Мне кажется, что дама найдет способ проникнуть сюда.

— Да! Ведь она пришла ради нас, если спряталась, чтобы старуха не увидала.

Девочки принялись за еду, полные надежды на чудесную помощь неизвестной, чутко прислушиваясь и вздрагивая при малейшем звуке.