Повестка зовет на подвиг - Сергей Зверев

Глория Паркер вдруг выхватила из сумки маленькую видеокамеру и крикнула все еще улыбающемуся офицеру:

– Да все ваши зверства покажут по телевидению! – И отчаянная женщина закричала снова, но уже в сторону дома: – Эй, в доме! Коммандос! Выпускайте больных, теперь они не посмеют стрелять по ним!

Паркер отвлеклась на секунду – ей показалось, что в окне действительно мелькнул силуэт в камуфляже, – и тут же один из полицейских, недолго думая, выхватил видеокамеру у нее из рук. Камера мгновенно исчезла где-то у него за спиной.

– Не имеете права! Я гражданка Соединенных Штатов Америки! – заверещала начальница миссии. – Отдайте камеру!

– О какой камере она говорит? – безмятежно улыбаясь, пожал плечами офицер с усиками. – Кто-нибудь видел камеру?

Никто из гондурасцев, конечно же, никакой камеры «не видел». Все они, что полицейские, что солдаты, встречаясь взглядом с «сумасшедшей старухой гринго», лишь пожимали плечами и делали удивленные лица. И снова лыбились, едва она отворачивалась.

Локис, убедившись в невозможности прорвать оцепление без большой крови, сразу же переключился на разглядывание окон дома с башней. Смотрел в надежде увидеть кого-нибудь из своих. Показалось, что на мгновение в одном из окон второго этажа возник силуэт командира. А еще за него цепко ухватилось ощущение, что он видел что-то (или кого-то), чего никак не должен был видеть. Вопрос только, что именно, он не успел зафиксировать взглядом.

Солдаты и полицейские, повинуясь чьему-то приказу, расступились, открывая проход в сторону шоссе. Давая тем самым понять, что представителям Армии спасения самое время возвращаться восвояси. Несолоно хлебавши. Вряд ли кто-нибудь из присутствующих, кроме Локиса и Петренко, знал это выражение. Грымза, блондин и оба «эстонца» забрались обратно в «Лендровер», и водитель завел мотор. Начальница миссии, конечно же, всю недолгую обратную дорогу зычно возмущалась здешними порядками. Так зычно, что ее не заглушало даже урчание двигателя.

И тут, безо всякой оглядки на правила движения, их обогнала полицейская машина. Впрочем, когда это полиция ездила по правилам? Судя по всему, машина с мигалкой на крыше выехала из тех же зарослей, что и их джип. За рулем «Форда» сидел тот самый чернявый коротышка в высокой фуражке, который несколько минут назад делал вид, что внимательно слушает начальницу миссии Армии спасения. Оглянувшись на шум мотора обгоняющей машины, Локис встретился глазами с крепким пожилым мужчиной в пончо, который сидел впереди рядом с пузатым сержантом. У него внутри все похолодело. На десантника из полицейской машины пристальным колючим взглядом смотрел Хорхе Мендоса. Давний друг командира, которому больше нельзя было доверять.

Глава 26

Осточертевший за последние дни полумрак гостиничного номера вновь окружал Хорхе Мендосу. Честно говоря, ему очень хотелось быть где-нибудь ОЧЕНЬ ДАЛЕКО от этого места. Но покинуть гостиницу сейчас он не мог. Не только потому, что это была самая приличная гостиница в городе. Сидя в кресле при свете настольной лампы, Мендоса слушал монотонный шелест вновь начавшегося за окном дождя. Обычно ему нравилось слушать дождь, но сегодня этот звук определенно его раздражал.

Мендоса испытывал ни на что не похожий дискомфорт. Даже когда над головой свистели пули, ему не было страшно. Мендоса ждал гостя. Очень важного гостя, визит которого в свете последних событий не сулил ему ничего хорошего. Разве что возможность остаться в живых. Мендоса уже знал, как были связаны безнадежное молчание портативной рации и перестрелка вчера вечером в лесу возле каньона, на месте которой гондурасские солдаты нашли четверых мертвых мужчин в колумбийском камуфляже без знаков различия, убитых взрывом одной гранаты. И кто их убил. И куда подевались остальные колумбийцы, не принимавшие участия в роковой перестрелке.

Эти идиоты в панике не стали выходить на связь с Хорхе, хотя у них была запасная рация и этого требовала полученная ими инструкция, а сразу ухватились за спутниковый телефон и принялись названивать в Боготу. Ну что же, чего-чего, а немедленной реакции своего так называемого «командования» они добились. И теперь Мендоса, отодвинув в сторонку все свои дела, сидел в гостиничном номере и ждал высокого гостя из Колумбии. Хотя призрачная надежда, что все обойдется, еще оставалась. Вот только некстати воскресший индеец получил отсрочку. Но он все равно умрет. На день или два позже. Всего-то.

Хорхе поднес к глазам запястье со светящимся циферблатом «Ролекса», и в этот момент на лестнице в коридоре заскрипели ступени. Гость прибыл.

В дверь номера постучали условленное число раз, и Мендоса громко, чтобы за дверью хорошо было слышно, произнес бессмысленную для постороннего уха фразу пароля. Дверь с тихим шелестом распахнулась, по номеру тенью пронеслись двое гориллоподобных парней, держащих наготове пистолеты с навинченными на стволы глушителями. Шустрые ребята. Хотя до русских коммандос им далеко, подумал Мендоса. Как до Луны пешком, добавил он мысленно любимую присказку Мигеля, которую запомнил еще в восьмидесятые. Оба парня, как и третий, стоявший в дверях, пока эти двое осматривали комнату, так же быстро куда-то испарились. В дверном проеме появился сам гость. Мендоса приподнялся в кресле, намереваясь включить вместо настольной лампы верхний свет. Но гость остановил его:

– Не надо вставать, Хорхе.

Мендоса, пытаясь изобразить голосом радость встречи, произнес:

– Добрый вечер, команданте. Простите, я всего лишь хотел добавить света.

– Не трудись. Для нашего разговора достаточно и этой лампы, – гость сбросил мокрый плащ на кровать и уселся в кресло напротив. Плотный абажур не давал лампе выхватить из мрака лица собеседников выше подбородка. Впрочем, они давно и хорошо знали лица и голоса друг друга и действительно не нуждались в слишком ярком освещении. Гость взял стоявший на столике бокал с вином и сделал глоток, Мендоса сделал то же самое. Они помолчали. Наконец гость заговорил, видя, что Мендоса не пытается взять слово первым:

– Итак, Хорхе, то, что мне пришлось проделать такой длинный путь, тебя не огорчает? А должно было. Что ты нам обещал? Что все будет хорошо. Что всем будет хорошо. Что ты достанешь для нас этот волшебный сундучок, вернее, за тебя это сделают твои русские друзья, раз уж ты так умен, чтобы не лезть в дерьмо своими руками. И ты получишь свои деньги, а мы – то, что в этом сундучке. А твои друзья, возможно, останутся живы. Подчеркну – возможно. И это ты так сказал, не я. Я-то как раз не собирался их убивать. Я люблю всех, кто не любит гринго. Но что мы имеем сейчас?

Гость еще отпил вина из бокала и продолжил:

– Мы имеем то, что ты видишь меня здесь. А я вообще не должен был прилетать сюда. Ты обещал, что справишься сам. Ты ведь знаешь, как опасно для меня покидать пределы Колумбии. Хорхе, мы с тобой знакомы не первый день. Я уже решил, что могу доверять тебе. Я поверил, что ты сделаешь то, что обещал. И сделаешь вовремя. Но ты тянешь. Время вышло, а у меня ничего нет. Заметь, Хорхе, сроки ты назначил сам. Я с ними согласился. Я даже был готов подождать, когда ты попросил. Я дал тебе своих людей и поверил, что с ними ничего не случится, – а теперь половина из них мертва. Что я скажу их семьям? Что они умерли из-за ошибки в твоих расчетах?

– Команданте! Я все исправлю, – такого Мендосу, лебезящего, смертельно испуганного, едва не падающего на колени, еще никто, наверное, не видел, – еще немного подождите. Еще все можно исправить. Я знаю, что русские коммандос уже нашли ящик, он у них. Властям его они в любом случае не отдадут. Гринго они его тоже не отдадут. У них такой приказ. Скорее, они его уничтожат. Но они не смогут выбраться без меня. Их обложили там со всех сторон. Только я могу их вытащить. То, что так получилось, – это чистая случайность. Если бы не ураган… Откуда я мог знать, что их разделят на две группы?

– Надо было все предвидеть. Ты ведь умный, Хорхе. Ты обещал, дал слово. Запомни, ты у меня в руках. На этой дороге ты оставил много следов. Твои бывшие друзья не простят тебе предательства. Ни в Манагуа, ни в Москве. Да и мы достанем тебя повсюду: в Штатах, на Тайване, в Сингапуре, в Южной Африке. Нет такой страны, где ты сможешь укрыться, Хорхе. Если ты не сдержишь своего обещания. Надеюсь, ты понял меня. Да, и еще – я передумал насчет твоих русских друзей. Я ничего не имею против России, но эти коммандос не должны выбраться отсюда живыми. Тот, кто убивает моих солдат, не может оставаться безнаказанным. Так и быть, я дам тебе еще людей, даже больше, чем ты просил. Когда они прибудут, а прибудут они скоро, они с тобой свяжутся. А ты позаботься, чтобы отныне ничего не срывалось. Имей в виду, этим парням я скажу больше, чем их предшественникам. И если понадобится, они смогут обойтись без тебя. Помни, Хорхе, еще одного шанса у тебя не останется… И будет очень жаль, если наше плодотворное сотрудничество закончится так глупо и бесславно.