Драккары Одина - Андрей Зайцев

—  Брось меч, викинг! — крикнул один из незнакомцев, высокий воин в металлическом шлеме со щитками для при­крытия глаз и носа. Он был одет также в кольчужную ру­башку — бирни и держал в левой руке круглый щит с изо­бражением дракона. — Мы не причиним вам зла.

—  Кто вы? — в свою очередь, спросил Хафтур, не торопясь выполнить приказ.

—  Ты задаешь вопросы, хотя должен молчать, — с насмеш­кой бросил воин с драконом на щите. — Вы на нашей земле. В нашей власти убить вас без всякого суда.

—  Что ж, попробуй! — Хафтур с силой сжал рукоять меча, готовясь к бою. Но в глубине души он понимал, что сейчас они с Олафом — жалкие мишени для лучников. Ему даже не дадут добраться до кого-нибудь и вступить врукопашную.

—  Ты готов умереть? — продолжал тот же воин, вероятно, командир отряда. — Позволь тогда хотя бы узнать ваши имена, не стоит викингу умирать в безвестности.

—  Я — Хафтур, сын Модольва, человек Стейнара-ярла, сына Асмунда из Хвита-фьорда. А это Олаф, его приемный сын.

После этих слов в рядах воинов произошло непроизволь­ное движение. Многие конечно же слышали о ярле Стейнаре, удачливом и смелом вожде, совершившем немало набегов в Валланд и Британию.

—  Следуй за нами! — крикнул воин с драконом на щите. — Оружие оставь у себя.

На таких условиях Хафтур решил подчиниться, повернулся к Олафу и тихо сказал:

—  Ничего не бойся. Теперь они не убьют нас...

Сумерки быстро сгущались, и уже в темноте они оказались во дворе большого дома, который принадлежал, по всей види­мости, знатному ярлу, владевшему этой землей. Зажженные факелы освещали двор, на котором собрались викинги, ожи­давшие распоряжений своего вождя. Но кто хозяин, Хафтур пока не догадывался. Воин с драконом на щите был лишь одним из его приближенных.

—  Ты говоришь, что ты — Хафтур, сын Модольва? — раз­дался голос в тишине.

Викинг оглянулся, ища глазами того, кто спросил

—  Да, это так.

—  Сын того Модольва, который был одним из лучших воинов Хакона Нетерпеливого?

—  Да, того самого, — кивнул Хафтур, втайне порадовавшись за отца. Его имя спустя столько зим помнили даже здесь, так далеко от его родины.

—  Тогда ты лжешь! — громко провозгласил все тот же голос.

Казалось, говорил невидимка.

—  Это истинная, правда, — возмутился старый викинг, ни разу в жизни не солгавший в таких важных вещах. — Пусть покарает меня Один-Всеотец, если я солгал!

—  Тот Хафтур, имя которого ты хочешь присвоить себе, давно уже в чертогах Валгаллы...

—  Когда же он погиб? — Хафтуру еще не доводилось слы­шать о собственной смерти, да еще от тех, кого он ни разу не встречал на своем жизненном пути.

—  Это было давно, — монотонно и веско вещал голос. — Он утонул в море свеев...

—  Я не погиб! — гортанно выкрикнул Хафтур. — Мне удалось выплыть. Я оказался на острове Рюген. Потом датские викинги во главе с Магнусом Черным взяли меня к себе. Они направлялись в Гардарику.

—  То, что ты говоришь, удивительно! — внезапно Олаф увидел высокого вождя в богатом одеянии. В отблесках факелов его нельзя было хорошо рассмотреть. На нем был шлем, похожий на шлем воина с драконом на щите, и по­тому его лицо было скрыто. — А что же с ним случилось дальше?

—  Я долго жил в Гардарике, сначала в Адельейгьюборге, затем в Конунгарде. Позже я попал к ромеям, — проговорил Хафтур, повернувшись к вождю и пытаясь получше рассмо­треть его. — Оттуда мне пришлось бежать...

—  Почему? — голос вождя прозвучал глухо, но стояла такая тишина, что можно было услышать хлопанье крыльев ночной птицы в лесу.

—    Я убил человека.

—    Кто же это был?

—    Тот, кто командовал у них десятью воинами.

—    Продолжай.

Хафтур не сразу подчинился. Что-то в поведении незнако­мого вождя настораживало. Викинг чувствовал, что от ответа зависит жизнь и его самого, и Олафа. Но откуда этот человек мог знать историю его жизни?

—  Мне нечего больше добавить, ярл, — наконец вымолвил Хафтур, исподлобья взглянув на вождя.

Тот несколько мгновений смотрел на него испытующе, и трудно было понять, о чем он думает.

—  Тогда скажи мне, кто собирал драккары для того на­бега?

Хафтур усмехнулся невесело.

—  Все верно, викинг! — громко воскликнул вождь. — Ты Хафтур, я узнал тебя! А узнаешь ли ты меня?

Хафтур посмотрел, но узнать не смог. Голос был неверной приметой. За годы он мог измениться, да и как узнать его из десятков похожих? Тогда вождь снял шлем, и Олаф увидел, что вождь викингов выглядит как уродливый старец. Его лицо при неверном свете факелов казалось ужасной маской, застывшей как у мертвеца, вместо глаз — узенькие щелки, седые волосы на макушке торчали клочьями.

—  Свен?! — пробормотал пораженный Хафтур. Ярл Свен, сын Сигурда?

—  Да, Хафтур, это я. Свен, сын Сигурда, названый брат Хникара Сурового.

Он подошел ближе, и Хафтур склонил перед ярлом го­лову.

Никак не ожидал он, что вот так встретится с самим Све­ном, по прозвищу Паленый, которого так боялись когда-то жители прибрежной Ирландии и Британии, а также фризы и франки. Когда-то, много зим тому назад, в одном из сражений ирландцы подожгли ладью Свена на берегу, и он сильно по­страдал в огне, но ему удалось выжить.

—  Боги посылают нам удачу или смерть, — задумчиво сказал Свен Паленый, глядя на человека из его далекого про­шлого. — А нам остается лишь правильно истолковать знаки судьбы, посылаемые норнами. Я давно ничего не слышал о тебе, Хафтур, с тех пор как погиб мой названый брат Хникар... Значит, сейчас ты служишь ярлу Стейнару, сыну Асмунда, но почему ты оказался здесь, так далеко от его вотчины?

—  Мы с Олафом, — он показал на юношу, — отправились ловить рыбу и вышли на лодке в открытое море. Внезапно разразилась буря, и нас занесло далеко на север... Нам по­счастливилось остаться в живых, и мы держим путь обратно домой.

— Олаф... — Свен Паленый пристально посмотрел на приемного сына Стейнара, и тому стало немного не по себе. Юноша чувствовал, что этот человек могущественен и жесток, и только неожиданное знакомство с Хафтуром спасло их от смерти. Обезображенное лицо Свена Паленого внушало тайный ужас Олафу, но он усилием воли выдержал его взгляд и не отвел глаз. — Почему Стейнар усыновил тебя?

—  Я... — Олаф не знал, что ответить, понимая, что медлить с ответом нельзя.

—  Эта история не для посторонних ушей, ярл Свен, — при­шел на помощь своему воспитаннику Хафтур.

—  Вот как? — тонкая усмешка шевельнулась в уродливой маске. Казалось, это один из цвергов говорит с ними. — Тогда я послушаю ее на ночь, Хафтур, после того как мы выпьем с тобой хорошего эля в память о прошлых временах. Эй, кто там? — он повернулся к своим приближенным. — Накрывайте на стол, наши гости проголодались после долгого пути...

—  Так ты говоришь, ее звали Боргни? — Свен Паленый склонил набок голову, медленно моргая отяжелевшими от вы­питого эля веками. — Слышал я про одну Боргни

Они сидела за длинным столом в доме ярла, уставленным ча­шами с мясом, пивом, и другой снедью. Рядом сидели доверенные люди Свена Паленого, ярла Хорнхофа. Один из них, тот самый воин с драконом на щите, оказался его племянником Эйнаром.

Ярл давно овдовел, и у него осталась дочь, а его первенец погиб несколько зим назад в схватке с соседями, покушавши­мися на лен ярла. Его дочери исполнилось двадцать зим, и она была невестой на выданье. За нее сватались сыновья многих знатных ярлов и херсиров [25]  из окрестных земель, но пока она ни на ком не остановила свой выбор. Был, правда, один ви­кинг, который нравился ей, но он погиб загадочной смертью несколько месяцев назад. С того дня дочь Свена Паленого во­обще не смотрела на мужчин, но отец говорил своим друзьям, что это рано или поздно пройдет.

—  Когда я был мальчишкой, — продолжал свой рассказ ярл Свен, — отец поведал мне о какой-то Боргни, которая убила своего мужа и хотела убежать. Ее схватили и посадили под замок. Когда утром за ней пришли, то никого не обнаружили. Опросили тех, кто охранял ее, но те клялись, что всю ночь ни сомкнули глаз. Засов на двери казался не тронутым. А как она могла убежать, если в темнице было только крохотное отверстие, через которое могла вылезти разве что крыса или вылететь маленькая птица?

—  Птица? — нахмурился Хафтур, и тень старого воспоми­нания легла на его морщинистое лицо.

—  Да, птица, — усмехнулся Свен, глядя на стену, на кото­рой было развешано оружие его дружинников: мечи, секиры, копья, щиты. — Отец сказал мне, что она была вельвой, черной вельвой, зналась со всякой нечистью и запросто могла пре­вратиться в какую-нибудь зверушку.

—  Она убила своего мужа? — спросил Хафтур, отпив из кружки эль. Он заметил, что его рассказ о лесной колдунье заинтересовал ярла, над чем-то задумавшегося.