Маленький грязный секрет - Юлия Резник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Или мы встречаемся как нормальные люди, или, клянусь, Иван Сергеевич, это был наш последний раз.
Глава 16
Но кто ж меня послушал. Он, один черт, приперся! И плевать ему было на то, что я даже к ужину не вышла, сославшись на головную боль. Обманывать Тамару Сергеевну не хотелось, старуха сразу всполошилась, перерыла всю аптечку в поисках какой-то пилюли, но я не могла и дальше принимать участие в этом спектакле. Как и не могла его видеть.
Ручка в двери провернулась. Безрезультатно, впрочем. Я же на замок закрылась, желая тем самым продемонстрировать свекру всю серьезность моих намерений. Повисшая затем тишина оглушила. И только сердца нестройный ритм отбивал в ушах уходящие в бесконечность секунды. Неужели ушел? Ведь ушел же?
Давя желание броситься за ним следом, вцепилась в изголовье кровати. Дышала уже кое-как. Через раз. То слишком поверхностно, так что воздуха не хватало, то настолько глубоко, что в груди болело. Да что там… Боль растекалась по телу, прорастала то тут, то там метастазами. И было это абсолютно невыносимо.
А потом он все же додумался провернуть заглушку с той стороны. И хлипкая защита пала. Слух встревожили тяжелые шаги.
– Уходите!
Матрас спружинил под весом мужчины, и я, как нарочно, скатилась прямо ему под бок. Щеки коснулись теплые пальцы.
– Маш.
– Уходите, Иван Сергеевич. Я все сказала.
– Да-да. Ты сказала. А я тут подумал, к черту все это, да? Хочешь, завтра весь день проваляемся в кровати?
– Совсем допились, что ли? – всхлипнула я, зарываясь лицом в подушку.
– Нет. Нет, Маш. Я трезвый. Хочешь, дыхну? – шептал Покровский и поцелуями горячими, жадными, быстрыми целовал мои плечи.
– Не хочу. – Всхлипнула. Боялась повернуться. Боялась заглянуть ему в глаза и ничего кроме вины не увидеть. Но еще больше я боялась поверить, что он не шутит.
Пока мои мысли бились в истерике, Покровский прошелся ладонями по бокам. Сжал в ладонях попку и скользнул ниже, к нежным припухшим складкам. Давая ему больше свободы, выгнула спину.
– Вот так правильно, Машунь. Это ты хорошо придумала.
Покровский извернулся, сместился вниз, и я почувствовала его губы на ягодицах, между, внизу на губах... Ляжки позорно дрожали. Я по-бабьи охала, бесстыже толкаясь бедрами ему навстречу, а потом будто в голове прояснилось! Ну, вот что мы опять делали?
– Стой! Подожди. Секундочку…
Я вывернулась. Набрав полные легкие воздуха, дала себе… нам еще секундочку и включила ночник. Комнату залил неяркий, но все-таки свет. Зрачки Покровского отреагировали, сузившись в точки. Они поглощали всю меня, все мое внимание, как две маленькие черные дыры. Я ничего другого не видела. Только его. Отчетливо. Как он вытер тыльной стороной ладони со щек мой сок, как медленно облизнулся, не сводя с меня поплывшего, но, тем не мнее, настороженного взгляда.
– Это зачем?
– Хочу убедиться, что ты отдаешь себе отчет, кого трахаешь.
– Я не забываю об этом ни на секунду.
– Тогда что тебе мешает делать это при свете? Я некрасивая? Что тебе не нравится во мне? Маленькая грудь? А может, лицо мое? Или ноги? Они, кажется, немного кривоваты, – затараторила я.
– Ты мне вся нравишься, – как-то обреченно прошептал Иван. Сжал пальцы вокруг моей щиколотки. Погладил косточку. Поцеловал. Проложил дорожку из поцелуев вверх к коленке.
Мне так легко было ему поверить! Потому что нельзя врать и одновременно с тем смотреть так, будто вывернув наизнанку душу. Почувствовав, как от таранящих меня чувств опять в глазах рассол собирается, запрокинула лицо к потолку. И жалобно прошептала:
– Тогда, может, не будем свет выключать? Пожалуйста… Я не могу так больше.
– Конечно, не будем. Конечно. Как скажешь.
И он, клянусь, во все глаза на меня пялился. Даже когда вылизывал меня там – ни на миг, кажется, не зажмурился. Если только от удовольствия. А потом, когда я на его языке кончила, ласкал мою грудь. То едва касаясь вершинок пальцами, то больно их оттягивая и сжимая, и опять же, во все глаза смотрел. И как входил в меня следом, закинув на плечо ногу. И потом, когда по коже себя размазывал… Все повторял:
– Идеально, Маш, – и дышал мне шумно в ухо, и, совсем уж себя не сдерживая, стонал.
А потом я у него на груди лежала. Водила пальцами по подтянутому животу, улыбаясь, как безумная. И все не верилось. Что обещанное утро придет. И что мы правда, не вставая с кровати, будем с ним весь день предаваться безделью.
– О чем думаешь? – макушки коснулись губы.
– О том, что нам надо помыться. Хочешь, можем даже вместе принять душ?
Мы этого никогда не делали. Потому что когда все заканчивалось, он практически сразу же уходил. Но теперь ведь… мы вместе?
– Очень хочу. Дай только отдышусь. Старый я для таких марафонов.
– Ты охуенный.
– Воу! Не ожидал я от тебя такого, Мария, – покосился на меня Покровский.
– Почему?
– Ты ж училка, – он откинулся на подушки и беззаботно улыбнулся, закинув за голову руки. Смотрелся Иван в такой позе просто отпадно. А эта улыбка… Господи, мы же в первый раз говорили с ним без надрыва. Я чувствовала себя легкой-легкой. И в животе щекотку…
– Мы не в школе, а ты не мой ученик. У меня нет проблем с тем, чтобы называть вещи своими именами, – я села, чтобы попить. Сосок аж горел – так он пялился на мои сиськи. Точно как мальчишка, увидевший их впервые. Заткнув свои комплексы куда подальше, я, как была голой, встала. Налила из графина воды и махом стакан осушила. Все это время ощущая, как он пялится. Голодно облизывая каждый миллиметр моего тела.
– Хочешь? – повернулась к нему лицом. Иван зачарованно кивнул. Я опять отвернулась к столику, налила воды и ему. Поднесла, словно наложница. Опустилась резко на постель – грудь подпрыгнула. Покровский попил, не сводя с меня глаз. Ну и я тоже решила, что могу на него пялиться сколько влезет. Тем более было на что. Кроме прочего, у него опять наметился крепкий стояк.
– А теперь в душ! – оживленно предложила я, заглушая волнение суетой.
– Ну давай.
Я спиной
