Маленький грязный секрет - Юлия Резник

– Нет. Но ты сказала выбирать. Я не мог сделать выбор, зная, что тебе некуда пойти. Теперь этот вопрос решен.

Невероятно. Это был конец. Как я не упала, как не разбилась в ту же секунду у него на глазах? От осознания, что он не квартиру мне дарил. Он бросал меня…

Он тупо меня бросал. После всего.

Глава 17

– Марьванна! Марьванна! Машка, твою дивизию, да погоди ты. Оглохла, что ли?!

– О, Люб… Ты что-то хотела? Прости, сразу не услышала, – соврала нагло, понимая, что мне от нее не сбежать. Но все же, наверное, выдавая себя с головой бегающим взглядом. Как-то невыносимо мне в последнее время было людям в глаза смотреть.

– Еще как хотела. Пойдем-ка!

Любка схватила меня за локоток и потащила прочь от школьного крыльца. За начинающиеся чуть в стороне гаражи, где обычно ныкались с сигаретами старшеклассники.

– Люб, да я уже такси вызвала. Давай в другой раз… – вяло отбивалась я, зарываясь каблуками, как ледоступами, в девственно-белый снег.

– Я у тебя много времени не отниму! Вот скажи мне, какого черта ты с собой делаешь?

– Я? Люб, ты про что вообще?

– Про то, что жвачка не спасает от перегара, Маша! Ты уж если в таком состоянии на работу приходишь, лучше перед выходом кофе жуй.

– Ты что?! Да ты что? Ты думаешь… – начала я и вдруг поняла, что больше так не могла. Все… Наступил предел. Не могла я играть, не могла сдерживаться! Рыдания, которые я себе обычно позволяла, лишь когда оставалась одна, подкатили к горлу. Слезы брызнули из глаз, как у клоуна в цирке. Боль из меня сочилась… Боль и невыносимый стыд. Что если не одна Любка это учуяла? Что если дети, а?

Я заткнула рот кулаком и сползла спиной по металлическим воротам гаража.

– Машка! Ну, ты что? Что случилось-то? – переполошилась подруга.

– Ой, Люба… Ты не поймешь.

– А ты попробуй. Чай не дура. Лучше выговорись, чем в одно рыло. Что ты хоть пьешь? Водку?

– С ума сошла? Вино. Совиньон.

– Совиньон, – перекривила меня подруга. – Это ничего не меняет. А то ты не знаешь, как у нас в деревне спиваются. Или решила, раз теперь городская, тебя эта участь минует? Так нет. В деревне хоть в магазин лишний раз за пойлом стыдно идти. А в городе – ходи – не хочу. Никто тебя не знает. Никому до тебя дела нет.

– Ну вот. Ты уже осуждаешь, а я ведь ничего даже рассказать не успела, – тупо пялясь перед собой, прохрипела я.

– Я просто переживаю за тебя, дурочка! Смотреть на тебя больно. Ну? Рассказывай, давай. На вот… – Любка нырнула в свою безразмерную сумку. Достала пачку сигарет и протянула мне вместе с зажигалкой. – У Завьялова сегодня конфисковала, – гордо пояснила она, срывая с моих губ совершенно неуместный смешок. Истерика подступала. И вот так вырывалась наружу. Дрожащими пальцами я вынула сигарету, сунула в рот и подкурила.

– Кхе-кхе…

– Ты что, курить не умеешь?

– Пробовала пару раз в институте.

– В себя дым пускай. И неглубоко. Не то отъедешь.

Затянулась. Стало, и правда, легче. Будто и мои чувства заволокло дымом. Я блаженно зажмурилась. Вот это да… На четвертом десятке я, наконец, поняла, зачем люди курят.

– Спасибо, – от души поблагодарила Любку.

– Это из-за пожара, да?

– А?

– Вот это все с тобой. Из-за пожара?

Я отрицательно мотнула головой. Хотя кошмары все так же преследовали меня по ночам. И, наверное, пожар тоже внес свою лепту в мое состояние. Но все же не из-за него все пошло под откос.

– Нет.

– Тогда Покровский?

Я резко вскинула ресницы. Пошатнулась, уставившись на Любку во все глаза. Откуда она узнала? Как поняла? И что?

– Ты о чем?

– У вас с ним что-то было, Маш? Я вчера его машину здесь видела.

– Где здесь? – вскочила я.

– Возле школы. Так я права?

Значит, он все же не смог вычеркнуть меня из своей жизни. А я уж подумала… Во дворе моего нового дома он ни разу не появлялся. Вот я и решила, что все. И даже смогла себя убедить, что это к лучшему. А теперь что же получается? Я зря надеялась? Ведь… Вон как сердце заколотилось, стоило Любке сказать, что он неподалеку от меня отирался. Ну, разве я не идиотка?

– Значит, права, – задумчиво протянула подруга. – А я-то думаю, чего она Пашку отшила?

С Пашей действительно вышло некрасиво. Я прервала с ним общение в разгар наших недоотношений с Покровским. Наплела ему с три короба. Что после пожара я пока не в настроении с кем-то видеться. Ну и… все. Он, конечно, еще писал, но все реже и реже. И к моменту, когда Иван меня бросил, вообще исчез с горизонта. Что хорошо. Я бы не хотела, чтобы меня кто-то видел в таком разбалансированном состоянии.

– Давно у вас завертелось?

Я горько усмехнулась, поражаясь Любкиной дедукции. Не там она нашла себе применение. Из нее бы вышел отличный следователь. Я ведь и слова не успела вставить. А ей это как будто бы и не требовалось, она сама свела концы с концами.

– С годовщины. – Любка присвистнула, и я поспешила добавить: – Но уже все. Мы… – хотела сказать «разбежались», но ведь это абсолютно неподходящее слово. Потому что мы вроде как и не были вместе. Вряд ли можно было назвать отношениями то, что мы себе тайком от всех позволяли за закрытыми дверями спальни.

– Вы? – поторопила Люба.

– Даже не знаю. Наверное, мы были с самого начала обречены. Слишком уж Покровский заморочен на том, что я была женой Игоря.

– Ну, трахаться с тобой ему это не помешало.

– Стыд обостряет эмоции.

Я уставилась на истлевшую до самого фильтра сигарету. И опустила ее в снег. Огонек погас, даже не зашипело.

– А у тебя к нему чувства, выходит?

– Я в него еще девчонкой влюбилась. Он как раз из армии пришел. Весь такой… На меня, конечно, даже не смотрел. А я… Ну, знаешь как в юношестве бывает. Только его и видела. Потом забылось. Жизнь закрутила. Игорь опять же появился. Лишь