Убийство в доме викария - Агата Кристи

К его удовольствию, мы замерли, ловя каждое слово.

– Кто? – спросила Гризельда.

– Викарий, – ответил Рэймонд, обличающе нацелив на меня палец.

Я опешил.

– Само собой, я знаю, что вы его не убивали, – успокоил он меня. – Жизнь никогда не соответствует идеалу. Подумайте, какая блестящая драма, как это естественно: церковный староста злодейски убит в кабинете викария самим викарием. Что за прелесть!

– А по каким мотивам? – спросил я.

– О, это самое интересное. – Он выпрямился на стуле, позабыв про сигарету, и она погасла. – Я бы сказал – комплекс неполноценности. Возможно, слишком много подавленной агрессивности. Я бы с удовольствием написал об этом роман. Можно здорово закрутить интригу. Неделю за неделей, год за годом он видит своего недруга то в ризнице, то на пикниках для мальчиков из хора, собирающего пожертвования в церкви, несущего их к алтарю. Не перестает ненавидеть этого человека и каждый раз подавляет ненависть. Это не подобает христианину, и он не станет лелеять ненависть в сердце. А она грызет и терзает его втайне, и в один прекрасный день... – Он сделал выразительный жест.

Гризельда повернулась ко мне:

– Ты когда-нибудь чувствовал что-то подобное, Лен?

– Никогда, – честно ответил я.

– И все же я слышала, что вы не так давно желали его смерти, – заметила мисс Марпл.

(Деннис – негодный мальчишка! Конечно, я сам виноват – не стоило мне говорить подобные вещи.)

– Каюсь, не сдержался, – признался я. – Порой говоришь несусветные глупости, но в то утро он меня довел до белого каления, честное слово.

– Какая жалость, – сказал Рэймонд Уэст. – Понимаете ли, если бы ваше подсознание жаждало его смерти, оно бы не допустило, чтобы вы высказались вслух. – Он вздохнул. – Моя версия рухнула. Скорее всего, это самое прозаическое убийство – месть браконьера или что-нибудь в этом роде.

– Ко мне сегодня заходила мисс Крэм, – сказала мисс Марпл. – Я повстречала ее в деревне и спросила, не хочет ли она посмотреть на мой садик.

– Она так любит садоводство? – спросила Гризельда.

– Вовсе нет, – отвечала мисс Марпл, едва заметно подмигивая. – Но это прекрасный предлог для разговора, вам не кажется?

– А какого вы о ней мнения? – спросила Гризельда. – Я думаю, она не такая уж плохая.

– Она много мне порассказала, – заметила мисс Марпл. – О себе, о своей семье. Кажется, они все умерли в Индии. Грустно, знаете ли. Кстати, эти выходные она проведет в Старой Усадьбе.

– Что?

– Да-да, кажется, миссис Протеро ее пригласила или она сама напросилась, не знаю, каким образом это устроилось. Нужно сделать какую-то секретарскую работу, там накопилась целая куча писем. Это для нее большая удача. Доктор Стоун в отъезде, и девушке нечем заняться. Раскоп был преинтересный, правда?

– Стоун? – повторил Рэймонд. – Археолог?

– Да, он производит раскопки. Во владениях Протеро.

– Замечательный человек. Влюблен в свою профессию, – сказал Рэймонд. – Мы познакомились недавно на званом обеде, с ним необыкновенно интересно говорить. Надо будет зайти к нему, повидаться.

– К сожалению, – сказал я, – он только что уехал в Лондон на все выходные. Постойте, да вы с ним столкнулись сегодня днем на вокзале.

– Я столкнулся с вами. А при вас был какой-то коротышка в очках.

– Ну да, доктор Стоун.

– Помилуйте, дорогой мой, это был вовсе не Стоун.

– Как не Стоун?

– Не археолог, во всяком случае. Я его прекрасно знаю. Этот тип вовсе не Стоун, ни малейшего сходства.

Мы уставились друг на друга. Я, в частности, уставился на мисс Марпл.

– Чрезвычайно странно, – сказал я.

– Чемодан, – сказала мисс Марпл.

– Но зачем? – сказала Гризельда.

– Совсем как в той истории – человек ходил по домам, выдавая себя за инспектора газовой компании, – сказала, ни к кому не обращаясь, мисс Марпл. – Немалый улов он унес, немалый.

– Самозванец, – произнес Рэймонд Уэст. – Это уже интересно.

– Замешан ли он в убийстве – вот в чем вопрос, – сказала Гризельда.

– Вовсе не обязательно, – сказал я. – Однако... – И я взглянул на мисс Марпл.

– Это странное дело, – сказала она. – Еще одно странное дело.

– Да, – сказал я, вставая. – И мне кажется, что об этом надо немедленно поставить в известность инспектора полиции.

Глава 22

Как только я дозвонился до инспектора Слака, мне тут же были даны короткие, категорические приказания. Ничто не должно «просочиться». Главное – не спугнуть мисс Крэм. Тем временем будут организованы поиски чемодана в районе раскопа.

Мы с Гризельдой вернулись домой, взволнованные новыми открытиями. В присутствии Денниса мы не могли поговорить – мы честно обещали инспектору Слаку не проронить ни словечка кому бы то ни было.

Но Деннису было не до нас – у него были свои заботы. Он вошел ко мне в кабинет и принялся слоняться, шаркая ногами, вертеть в руках что попало, и вообще вид у него был крайне растерянный и смущенный.

– В чем дело, Деннис? – наконец не выдержал я.

– Дядя Лен, я не хочу идти во флот.

Я удивился. Казалось, что мальчик твердо выбрал будущую профессию.

– Ведь ты об этом так мечтал.

– Да, а теперь передумал.

– Что же ты собираешься делать?

– Хочу стать финансистом.

Я удивился еще больше.

– Как финансистом?

– Обыкновенно. Хочу работать в городе, в Сити.

– Послушай, милый мой мальчик, я уверен, что эта жизнь не для тебя. Даже если я устрою тебя на работу в банк...

Деннис сказал, что он думал не об этом. В банке ему делать нечего. Я спросил, что он конкретно имел в виду, и, разумеется, он сам не знал, чего хочет, как я и догадывался.

В его понимании «стать финансистом» значило побыстрее разбогатеть; с юношеским оптимизмом он считал, что это дело верное, достаточно «работать в Сити». Я попытался рассеять его заблуждения, стараясь не обидеть его.

– А что навело тебя на эти мысли? – спросил я. – Ты был вполне доволен перспективой служить в торговом флоте.

– Верно, дядя Лен, только я подумал... Когда придет время жениться, понимаешь, чтобы жениться на хорошей девушке, надо быть богатым.

– Твоя теория не подтверждается фактами, – заметил я.

– Знаю. Но я говорю о настоящей хорошей девушке. Из хорошей семьи. Она к этому привыкла.

Несмотря на туманные выражения, я понимал, кого он имеет в виду.

– Но ведь не все девушки похожи на Летицию Протеро, – сказал я ласково.

Он все равно вспылил:

– Ты к ней ужасно несправедлив. Тебе она не нравится. И Гризельде тоже. Она называет ее занудой!

Со своей, чисто женской, точки зрения Гризельда совершенно права. Летиция и вправду нагоняет на человека скуку. Но мне было вполне понятно, почему это слово задело Денниса.

– Почему люди не могут понять, пожалеть! Даже Хартли Напье, и те на нее напустились – в такое тяжелое время! Подумаешь – ну, ушла она с их дурацкой теннисной игры чуть пораньше. Обязана она, что ли, торчать там, если ей надоело? По-моему, еще много чести, что она вообще туда пошла.

– В самом деле большая честь, – сказал я, но Деннис не заподозрил сарказма. Он весь кипел от обиды за Летицию.

– А на самом деле она такая чуткая. Суди сам – она меня заставила там остаться. Само собой, я тоже собрался уходить. Но она об этом и слышать не хотела. Сказала, что Хартли Напье ужасно обидятся. И я остался еще минут на пятнадцать ради нее.

У молодежи какие-то странные представления о чуткости.

– А теперь, как мне сказали, Сюзанна Хартли Напье всем говорит, что Летиция жутко невоспитанная.

– На твоем месте я бы не обращал на это внимания, – сказал я.

– Тебе легко говорить, а я... – Голос у него прервался от волнения. – Я... Я ради нее готов на все.

– Очень немногие из нас могут сделать хоть что-то для другого человека. Как бы мы ни старались, это не в наших силах.

– Лучше бы мне умереть, – сказал Деннис.

Бедный малый! Эта полудетская любовь всегда протекает как острое заболевание. Я не позволил себе сказать ни одной банальной и поучительной фразы, которые так и просятся на язык, – это только разобидело бы его вконец. Я просто пожелал ему спокойной ночи, и мы разошлись.

Наутро у меня была с восьми часов служба, а вернувшись, я увидел Гризельду за столом, накрытым для завтрака, в руках она держала письмо. Письмо было от Анны Протеро.

«Дорогая Гризельда, если вы с викарием сможете зайти сегодня к ленчу, я буду очень признательна. Произошло нечто чрезвычайно странное, и я хотела бы посоветоваться с мистером Клементом.

Пожалуйста, не упоминайте об этом, когда будете у нас, – я никому ничего не сказала.

С любовью, искренне ваша,

Анна Протеро».

– Непременно надо пойти, – сказала Гризельда.

Я согласился.

– Интересно, что там произошло?

Мне тоже было интересно.

– Знаешь, – сказал я Гризельде, – у меня такое чувство, что это дело затянется надолго.