Дом, в котором… не гаснет свеча - Катрина Гростин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Выйдя в подъезд, он наконец смог вернуться в прежний ритм жизни. Кто-то где-то ругался и несчастные соседи стали свидетелями этого, кто-то спускался по лестнице, кто-то кого-то звал. Лёша вдохнул свежий летний воздух, но вместе с ним назойливый аромат сигарного дыма.
— Курильщики фиговы, — проговорив это под нос, он двинулся куда-то в неизвестном направлении.
Шагая вдоль дороги, никуда не спеша и внимательно оглядывая окна встречающихся магазинов или жилых домов, он погрузился в воспоминания.
Лёша заныривал в встречающиеся здания с музыкальными вывесками, в попытке найти хоть какую-нибудь студию звукозаписи, но всё было тщетно, пока взгляд не напоролся на не примечательный баннер куда ноги сами его повели.
Внутри стоял тяжёлый перегар и запах тушёных сигарет. Откуда-то, из глубины помещений доносились мужские голоса, временами сменяющийся на заливистый смех. Серые стены, поломанная мебель, но взгляд зацепился за аппаратуру. Подойдя ближе, он едва успел дотронуться до неё, как тут же, как из-под земли вырос, какой-то мужчина. На вид ему было лет двадцать пять. Худощавый, на шее болталась серебряная цепочка.
— Чего тебе, малый?
Проговорил, вернее будет сказать, просипел незнакомец.
— Простите, а вы тут песни пишете?
— Пишем.
Кивнул головой тот, но под действием алкоголя чуть-ли не потерял равновесие.
— А ты что? Музыку писать собрался?
— Н-ну, хотелось бы попробовать.
Неизвестный ему мужчина расхохотался, но всё же добавил:
— Сегодня не работаем, приходи завтра. Мы тебя послушаем и поймём, возможно ли с тебя что-нибудь взять.
И тяжело хлопнув Лёшу по плечу, тяжело перебирая ногами, поддался к своим товарищам, выкрикивая что-то не внятное.
«Ну не плохо» — подумал он, прежде чем выйти, ещё раз осмотрев стены здания.
— Здравствуйте, Елена Алексеевна.
— Привет, Лёшка, как ты? — устало вздохнула та.
— Отлично, вчера был у Юрки.
— Я сегодня была, скоро его должны выписать.
Сказав это она развернулась, слёзы потекли и тяжёлыми каплями стали капать на столешницу.
— Елена Алексеевна, вы чего?
— Да так, ничего, Лёшенька. Присаживайся, сейчас тебе чайку налью.
— Спасибо, но не стоит. Я наконец песни писать начну.
Во взгляде его засверкали огоньки и в памяти всплыл образ Искры. Как же она гордилась бы им, ну скорее всего. Интересно, как она вообще? Где живёт? Чем занимается?
— Ты настоящий молодец и достоин этого, — перевала его мысли старушка и сама села напротив него. — Сегодня Коля мой вернуться должен. Рыбак заядлый. Вы же в прошлый раз так и не познакомились, если хочешь, то можешь подождать его до вечера здесь.
— Может чуть позже к вам загляну, просто ещё планы кое-какие есть.
Та посмотрела в окно. Оттуда как раз выходила девушка к поджидающему её парню, взявшись за руки, они направились куда-то гулять.
— Хотел вам сказать: с Юрой всё будет хорошо! Он обязательно выздоровеет и будет жить долго-долго, в этом я больше чем уверен.
— Оказались бы твои слова правдой, мой дорогой.
— Елена Алексеевна, посмотрите на меня. Вот так. Пока у нас здесь есть надежда на лучшее, — он приложил ладошку к голове, — тут у нас у нас будет не так болеть тут, — рука передвинулась к сердцу, — и в реальности всё будет намного лучше.
Она улыбнулась, хотя глаза таили в себе печать горести и боязнь потери дорогого человека.
«Всё будет хорошо» — промелькнуло у него в мыслях и он оглянулся прямо перед выходом. Глаза его хорошей знакомой были направлены на него.
— Я ещё к вам зайду вечерком.
И вышел.
Небо затянулось серыми тяжёлыми тучами с которых стал капать редкий дождь. Одинокие капли падали на прохожих, постепенно ускоряясь, те на них не обращали особого внимания. В воздухе таилась прохлада, домой идти совсем не хотелось и сунув руки в карманы штанов, он медленно пошёл по улицам.
Напевая первые приходящие на ум мелодии, Лёша шагал на встречу неизвестности. Погода становилась более противной, но это его вовсе не пугало, наоборот, приводило в чувство некой окрылёности. Все суетясь, бежали прочь и это выглядело забавно.
Ливень шелестел по густым лиственным кронам старых деревьев и пробиваясь сквозь неё, падал на землю. Никого. Вокруг воцарилась тишина. Не слышалось больше людских разговоров и топота нескончаемых потоков людей.
Прелесть. Лавочки пустовали, больше не сидели на них бабушки и дедушки, остановившиеся перевести дух. Но это пока и этим моментом нужно было в сласть насладиться. Промокший до нитки, он не думал возвращаться, обернулся и увидел пса.
— Чёрт! — в ту же секунду выкрикнул Лёша, ожидая от четверолапого порыва агрессии, но её не последовало, он лишь с нескончаемым интересом наблюдал за ним, склонив голову на бок.
— Т-ты же не будешь кусать меня так ведь? А хотя, с чего бы тебе на меня кидаться с оскалом, ведь я прав?
Мальчишка с опаской смотрел на него, а тот лишь сверлил его большими глазами в ответ, но не выдержав, встал и подошёл. Лёша от страха замер на месте, но громила с чёрным мокрым носом обнюхивал случайного прохожего.
— Можно тебя погладить?
Спросил Демков, точно надеясь получить ответ на поставленный вопрос и дрожащей рукой потянулся к своему новому знакомому, а тот, в свою очередь, поддался к ней.
— Ты хороший.
Его ладонь уже уверенно чесала псу за ухом, а тот радостно вилял хвостом, пытаясь всучить свою большую лапу.
Он был огромный, больше чем немецкая овчарка, но добрее чем кто бы там ни был. Чёрные глаза-бусинки излучали какое-то тепло, но в них же отражалась обида, вернее сказать, печаль по чему-то. История его не известна Лёше, так же как и мальчугана для четвероногого добряка.
— И что мне с тобой делать-то?
Тот заскулил. Ничего сказать он не мог, но ясно было одно: дома у него нет.
— Идём.
Спустя пару минут раздумий наконец выпалил Лёша.
«Что же я делаю?» Пробежал этот вопрос в мыслях, но было уже поздно, они шли к нему домой, а бросать его посреди улицы, дав случайное обещание, было низко.
4 глава
С металлическим звоном упали ключи на тумбочку, стоящую у входа.
— Чего стоишь? Заходи, раз уж увязался.
Собака лениво прошёл дальше, поджав хвост.
— Та не бойся ты. Никто тебя обижать не будет. Будь в этом уверен.
Стащив с ног промокшие кроссовки и смахнув со лба прилипший клок волос, он уселся на стул.
— А теперь, мой хороший, у нас с тобой два
