Благородный Дом. Роман о Гонконге. - Джеймс Клавелл

— Все ложь. — Суслев пытался скрыть ужас.

— Ну что ж, посмотрим, верно? — ухмыльнулся Синдерс. — Ваш новый военно-морской атташе в Лондоне ухватится за любую соломинку, лишь бы снискать расположение начальства. А?

— Я не понимаю, — проговорил Суслев, хотя все прекрасно понимал. Он попался.

Синдерс наклонился вперед и стал выбивать трубку.

— Послушайте меня внимательно, — произнес он не допускающим возражений тоном. — Вашу жизнь я меняю на этого американца и «Артура».

— Не знаю я никакого Артура.

— Это останется в тайне между мной и вами. Я не скажу никому. Даю слово.

— Никакого Артура я не знаю.

— Скажите, кто он, и вы в безопасности. Мы с вами профессионалы, мы понимаем, что такое обмен — и безопасность. Мы понимаем, что бывают тайные, совершенно секретные договоренности. На этот раз вы попались, поэтому вам надо решать. Если вы уходите в море, не сказав мне, кто такой «Артур», я вас сдаю. Это так же верно, как и то, что КГБ существует. — Синдерс впился в него взглядом. — До свидания, товарищ капитан.

Суслев встал и вышел. Вновь очутившись на свежем воздухе, в гуще гонконгской жизни, русские снова обрели дыхание. Ни слова не говоря, Суслев направился через улицу в ближайший бар. Там он заказал две двойные водки.

Внутри Суслев был опустошен. «Kristos, — хотелось крикнуть ему, — если я сделаю это, я погиб, и если не сделаю — тоже! Черт бы побрал эту радиограмму! Стоит указать на Банастасио и „Артура“, как станет ясно, что мне известно о „Севрине“, и тогда я в их власти навсегда. А если не укажу, мне конец. Сейчас и домой возвращаться опасно, и здесь оставаться нельзя. Так или иначе, для защиты мне нужны папки АМГ, или Данросс, или то и другое. Так или ина…»

— Товарищ капи…

Он стремительно повернулся к Борадинову и выругался по-русски. Побледневший молодой человек застыл от ужаса.

— Водки! Ещё две порции, — крикнул он. — Пожалуйста.

— Меня зовут Сэлли, а тебя, хейя? — обратилась к нему девица из бара.

— Пошла ты, — огрызнулся Борадинов.

— Цзю ни ло мо на твое «пошла ты», хейя? Ты мистер Пошла Ты? Я не любить твое лицо, мистер Пошла Ты, так что сам пошёл, и нечего здесь ругаться. — Она взяла бутылку водки и приготовилась к дальнейшей схватке.

— Извинись перед ней! — рявкнул Суслев. Ему не хотелось неприятностей, и он не был уверен, что девица не подсадная: Главное управление полиции совсем рядом.

Борадинов был в шоке.

— Что?

— Извинись перед ней, болван безродный!

— Извините, — пробормотал смущенный Борадинов, покраснев.

Девица засмеялась.

— Эй, богатырь, хочешь «джиг-джиг»?

— Нет, — проворчал Суслев. — Только ещё водки.

Выйдя из полицейской машины, Кросс торопливо прошел под моросящим дождем в Струан-билдинг. Улицы у него за спиной были запружены машинами и зонтиками. Толпы людей спешили по тротуарам на работу и с работы: воскресенье — выходной не для всех. На двадцатом этаже он вышел.

— Доброе утро, суперинтендент Кросс. Я — Сандра И, секретарь мистера Данросса. Сюда, пожалуйста.

Кросс последовал за ней по коридору, отметив взглядом её обтянутый чунсамом зад. Она открыла ему дверь, и суперинтендент вошёл.

— Привет, Эдвард, — поздоровался он с Синдерсом.

— Ты тоже чуть раньше, как обычно. — Синдерс потягивал пиво. — Старая армейская привычка, а? На пять минут раньше — значит вовремя? — За ним в роскошном зале для заседаний совета директоров располагался полный всякой всячины бар. И все, что нужно для кофе.

— Хотите чего-нибудь выпить, сэр? Есть «кровавые мэри», — предложила Сандра И.

— Благодарю вас, только кофе. Черный.

Она налила кофе и вышла.

— Ну, как прошло? — спросил Кросс.

— С нашим посетителем? Прекрасно, просто прекрасно. Я бы сказал, сфинктер у него разладился. — Синдер усмехнулся. — Я записал все на магнитофон. Можешь прослушать после ланча. Ах да, ланч. Роджер, в Гонконге вообще можно поесть рыбы с жареной картошкой?[342]

— Конечно. Рыба с жареной картошкой. — Кросс подавил зевок. Он почти всю ночь не спал, проявляя и печатая снятую в хранилище пленку. А утром с огромным интересом читал и перечитывал настоящие папки АМГ, в душе соглашаясь с Данроссом: тот был абсолютно прав, действуя так осмотрительно. «Сколько бы Тайбань ни заплатил АМГ, материалы стоят того, — думал он. — Эти папки, без сомнения, стоят целого состояния».

Часы в кардане негромко пробили полдень. Дверь открылась, и широкими шагами вошёл Данросс.

— Доброе утро. Спасибо, что пришли.

Синдерс и Кросс встали и поздоровались с ним за руку.

— Ещё кофе?

— Нет, благодарю вас, мистер Данросс.

Кросс, не отрываясь, следил, как Данросс достает из кармана запечатанный конверт и передает Синдерсу. Тот взял его и взвесил в руке. Кросс отметил, что пальцы у шефа Эм-ай-6 слегка подрагивают.

— Вы, конечно, ознакомились с содержанием, мистер Данросс?

— Да, мистер Синдерс.

— И?

— И ничего. Взгляните сами.

Синдерс открыл конверт. Он уставился на первую бумажку, потом просмотрел все одиннадцать. Кроссу никак не удавалось разглядеть оттуда, где он стоял, что на бумажных уголках. Синдерс молча передал ему тот, что лежал сверху. Буквы, цифры и значки кода ни о чем не говорили.

— Похоже, это откуда-то вырезано. — Кросс взглянул на Данросса. — А?

— Что насчет Брайана?

— Откуда вы взяли их, Иэн? — Кросс заметил, что выражение глаз Данросса слегка изменилось.

— Я выполнил свою часть договоренности, собираетесь ли вы выполнить свою?

Синдерс сел.

— Я не соглашался ни на какой торг, мистер Данросс. Сказал лишь, что, возможно, ваша просьба будет выполнена.

— Значит, вы не отпустите Брайана Квока?

— Возможно, он окажется там, где вы хотите и когда хотите.

— И всё на этом?

— Извините.

Повисла тягостная тишина. Слышно было, как тикают часы и шумит дождь. Он то налетал шквалом, то проходил. Так он поливал местами с самого утра. По прогнозу непогода скоро должна была кончиться, но, несмотря на все выпавшие осадки, воды в резервуарах накопилось совсем немного.

— Вы можете хотя бы ответить, каковы шансы, — поинтересовался Данросс. — Только точно. Пожалуйста.

— Сначала три вопроса. Первый: это вырезано вами?

— Да.

— Откуда и каким образом?

— АМГ оставил инструкции. Мне предписывалось подержать зажигалку под правым нижним углом присланных им страниц — это был какой-то безобидный машинописный доклад. Когда я подогрел страницы, печатный текст исчез и проявилось то, что вы видите. Закончив, опять же в соответствии с инструкцией, я вырезал соответствующие места, а остальное уничтожил. И его письмо.

— У вас осталась копия?

— Этих одиннадцати кусков? Да.

— Я должен попросить их у вас.

— Вы получите их, когда выполните условия сделки, — приятным голосом произнес Данросс. — Ну, так и каковы шансы?

— Пожалуйста, передайте мне копии.

— Передам, когда выполните условия. В понедельник на закате.

Взгляд Синдерса стал ещё холоднее.

— Копии, сейчас же, будьте так любезны.

— Не раньше, чем выполните условия. Это решено. А теперь шансы, пожалуйста.

— Пятьдесят на пятьдесят, — сказал Синдерс, проверяя его.

— Хорошо. Благодарю вас. Я договорился, что во вторник утром все одиннадцать фрагментов будут напечатаны в «Чайна гардиан» и двух китайских газетах — одной националистической и одной коммунистической.

— В таком случае вы действуете на свой страх и риск. Правительство Её Величества не приемлет давления.

— Разве я вам угрожал? Нет, совсем нет. Для всех эти буквы и цифры — бессмыслица, кроме, возможно — возможно, — какого-нибудь криптографа. Возможно. А возможно, это всего лишь шутка человека, которого уже нет в живых.

— Я могу запретить публикацию в соответствии с Законом о неразглашении государственной тайны.

— Вы, конечно, можете попытаться, — кивнул Данросс. — Но ни адский огонь, ни Закон о неразглашении государственной тайны не воспрепятствуют публикации на этой неделе в каком-нибудь уголке земли, раз я так решил. А я решил. Сам АМГ оставил этот вопрос на мое усмотрение. У вас ещё что-нибудь есть ко мне, мистер Синдерс? Синдерс помолчал.

— Нет. Нет, благодарю вас, мистер Данросс.

Данросс направился к двери, открыл её и объявил, так же вежливо:

— Извините, но я должен вернуться на рабочее место. Спасибо, что заглянули.

Кросс пропустил вперед Синдерса и зашел вслед за ним в лифт. Сандра И, сидевшая за столом в приёмной, уже нажала за них кнопку.

— О, извините, сэр, — обратилась она к Кроссу, — вы не знаете, когда вернется в колонию суперинтендент Квок?