Один вечер в Амстердаме - Алёна Белозерская

Бросив взгляд на неподвижную гладь озера, Эльза присела и опустила руку в темную воду. Без страха гуси подплыли к ней и, как попрошайки, вытянули головы. Она брызнула в них водой, они недовольно отплыли в сторону. Эльза поднялась и вышла на аллею, которая вела к ее вилле. За ней безмолвно следовал Грэг, впереди себя она заметила еще двух мужчин из своей постоянной охраны.

У входа на территорию она замедлила шаг и дождалась Грэга, который вежливо открыл перед ней створку ворот.

— Ты чем-то обеспокоен? — спросила она, слегка дотронувшись до его плеча.

Грэг едва заметно улыбнулся.

— Все в порядке, — ответил он и кивком головы указал на машину де Фриза, стоящую во дворе. — Макс приехал. Идите в дом, я проверю охрану.

Эльза, как прилежная послушница, кивнула и легко побежала по дорожке, ведущей к задней террасе, выходящей на озеро. Макс стоял у распахнутых стеклянных дверей и смотрел на небо.

— Завтра будет холодно, — сказал он, услышав ее шаги. — Здравствуй, Эльза.

Он повернулся и почтительно поцеловал протянутую руку.

— Не кажется ли тебе, дорогой, что вы все перестарались? — спросила Эльза, приглашая де Фриза присесть. — Я имею в виду охрану, — пояснила она. — Насколько я понимаю, она увеличилась вдвое.

Макс, прикусив губу, улыбнулся.

— Парни тебе докучают? — спросил он.

— Что ты! Я даже не замечаю их присутствия, лишь чувствую, что вокруг меня появилось больше движения, чем обычно. Считаешь, что Зеф начнет проявлять ко мне более настойчивый интерес?

Макс зорко всмотрелся в ее лицо, в котором не было ни признака волнения. Эльза всегда поражала его. Твердая, уверенная в себе и вместе с тем беспредельно нежная. Она никогда не суетилась, ее ничто не пугало. Даже сейчас она проявляла завидное спокойствие, в отличие от мужчин, которые места себе не находили в желании ее защитить.

— Он с Войтовичем, — сказал Макс. — Вокруг него вьются агенты Интерпола, один из которых сейчас рядом с ним в России. Кроме того, подключилась полиция Петербурга. Да и в Гамбурге его дом находится под постоянным наблюдением. Семья Зефа живет на чемоданах, готовая в любой момент уехать из страны.

— Умело они его обложили.

— Если Зеф узнает, что у тебя есть дочь, а он об этом узнает, то обязательно попытается надавить, чтобы ты выдала Генриха.

— Знаю, — хмуро отозвалась Эльза, и Макс впервые увидел, что ее лицо потемнело от напряжения.

Он подошел к ней и обнял за плечи. Ласково дотронулся до ее лица, отодвинул челку в сторону, проведя пальцами по шраму, который начинался у кромки волос, пересекал весь лоб, висок и заканчивался у самого уха. Эльза отстранилась и вышла на террасу. Подошла к перилам и облокотилась о них. Макс остановился рядом.

— Как поступишь? — спросил он.

— Завтра прикажу, чтобы приготовили самолет. Лечу в Петербург.

— Мы же недавно были там.

Эльза вспомнила встречу с дочерью в Михайловском саду. Тогда она впервые подошла к ней так близко, впервые дотронулась до нее. Память еще долго будет хранить этот сладостный момент.

— Мне необходимо встретиться с Войтовичем, иначе он наделает глупостей. Не хочу, чтобы от его опрометчивых решений пострадала Рита.

— Значит, решила открыться мужу? — Макс испытующе посмотрел на Эльзу.

— У Эльзы ван дер Ассен только один муж — Генрих. С Павлом Войтовичем меня связывает лишь Рита. И эту нить я оборву, когда увезу ее с собой.

Глава 14

Ирма впервые пригласила Войтовича к себе домой. Неизвестно отчего, но ей вдруг захотелось, чтобы он увидел, как она живет. До этого она сходила в магазин, купила фрукты и вино. Некоторое время постояла перед прилавком с мясными изделиями и, недолго поколебавшись, решила, что ужин Войтовичу готовить не станет. Она и себе не готовила, обедала в ресторане, а об ужинах часто забывала. Продуктов у Ирмы дома не было. Шкафчики в кухне пустовали, и в них она не заглядывала, лишь изредка протирала пыль.

С непонятным внутренним подъемом она ожидала появления Войтовича, и с улыбкой вспомнила его удивление, когда предложила навестить ее. Ей даже показалось, что он растерялся. «Странные мужчины, — подумала она. — Когда гонишь их от себя, они обижаются и злятся. Когда зовешь к себе — теряются и становятся похожими на юнцов, которым впервые предлагают улечься в постель».

Ирма выложила фрукты на большое блюдо, достала из шкафчика бокал для вина и стакан. Войтович любил более крепкие напитки, поэтому сухое белое вино Ирма купила для себя, Войтовичу же приготовила бутылку хорошего виски двенадцатилетней выдержки. Покрутив бутылку в руках, с улыбкой наблюдая, как напиток заиграл в свете лампы, Ирма передумала пить вино и достала еще один стакан. Сегодня она составит Войтовичу компанию, конечно, если он не испугается и все-таки появится.

Она посмотрела на часы. Павел задерживался на полчаса, причем не предупредил о своем опоздании. В последние два дня он был странно задумчив и молчалив, не замечал происходящего вокруг него и даже никак не отреагировал на ссору Ирмы и Авилова, хотя на это сложно было не обратить внимания. Они так громко кричали, что если бы не звуконепроницаемые стены кабинета, то сотрудники всей фирмы были бы детально осведомлены о том, как они ненавидят друг друга. Вернее, кричал Авилов, Ирма лишь слушала его вопли.

Сергей Аркадьевич со странным волнением воспринял приказ Войтовича приостановить деятельность.

— В порту стоит груз! — кричал он. — Куда его? За борт?!

— Все, что готово к отправке, — спокойно отвечала Ирма, с неприязнью глядя на его красную от возмущения шею, — или тот товар, который сегодня прибудет в порт, решений Павла не касается. Остальные поставки замораживаются на неопределенный срок.

— Вы с ума сошли!! На подходе партия из Азии, — Авилов уже понизил голос, понимая, что криками ничего не добьется.

— Я знаю, Сережа. Мы передали ее другой секции.

— Что?! Почему мне об этом не сказали? И, между прочим, мы уже оплатили товар! — он снова закричал и на пальцах показал сумму, которая ушла с банковских счетов.

— Не из твоего кармана, — отрезала Ирма, поднялась с кресла и указала рукой на дверь. — Пошел вон отсюда! Твое дело выполнять приказы, а не обсуждать их. Если бы ты был вправе решать вопросы подобного уровня, то занимал бы место Павла, а не работал у него на подхвате.

Она ни на секунду не пожалела о том, что произнесла эти слова вслух. Авилов уже давно напрашивался на подобную резкость. Ирма не боялась последствий и все же понимала, что напряженность в отношениях скажется на их деятельности. Войтович, находящийся в странном апатичном состоянии, предпочел не вмешиваться в размолвку. Это беспокоило Ирму больше, чем злые проделки, которых следует ожидать от Авилова.