НЛО майора Казанцева (СИ) - Рясной Илья

«Блинник» - такая двухсотметровая колонна, на нее нанизаны конструкции, и, правда, похожие на блины. По их краю идут сфероиды, такие приплюснутые шары жилых блоков. Они навешиваются, как игрушки на елку – яркие, разноцветные и разные, по вкусам хозяина. В каждом таком жилище имеется автономная энергетическая установка генераторов малого ячеистого синтеза. И, как в корабле чужиков, согласно всяким китайским фен-шуям, диссертациям психологов и хитростям дизайнеров, ни одного прямого угла. Все закруглено. Три комнаты, кухня, планировка по вашему желанию. Если совсем изгваздаешь жилище, или оно тебе надоест, его не надо ремонтировать. Просто меняется летающим краном блок. Достаточно дешево, учитывая стремящуюся вниз стоимость материалов.

Наш «блинник» венчала обширная плоская площадка для вертолетов и коптеров экстренных служб, а также специальных машин приоритетного статуса. Через каждые десять этажей находилась транспортная площадка, куда причаливали вагоны струнного транспорта, идущего к Москве или соседним домам.

Внизу – бескрайняя зелень лесных насаждений, павильоны Парка покорителей пространства. В его центре высилась казавшаяся сверху совсем крошечной трехступенчатая ракета «Советский Союз» - такая же вывела в пятьдесят третьем году первого человека на орбиту.

Исторически так сложилось, что именно в этих местах начиналась космическая программа. В Астрогородке готовили первых звездоплавателей. Рядом располагались заводы, клепавшие первые химические ракеты. Тут же издавна раскинулись военные аэродромы, где испытывали новейшую авиатехнику. Именно здесь была, как нигде, близка стыковка Земли с Космосом.

В «блинной», как прозвали наш жилой комплекс, обустроились те, кто имеет отношение к освоению заатмосферного пространства. Сюда пересилили спецов из подвергшегося реконструкции и расселению Астрогородка. Это люди скоростей и перемен. Те, кто смотрел в звездное будущее. Близкие мне по духу. Ну и часто по месту работы.

Мне здесь нравилось. Это было то самое футуристическое пространство, которое так и не создали в моих прошлых жизнях…

Перелив дверного звонка оторвал меня от мыслей и воспоминаний. Я нехотя поднялся с кресла, прошел через округлую комнату в коридор. Посмотрел на экранчик у двери.

Вот не было настроения сегодня у меня ни с кем общаться. Но тут без вариантов. Надо открывать. Хотя очень не хотелось именно сейчас. Я примерно представлял, чем закончится этот визит.

- Открыть, - отдал я голосовой приказ домашней сервисной системе.

И тут же отступил в сторону. Хотя, вроде бы, бояться и нечего, но это привычка многих жизней. Привычка не полковника заатмосферных сил Казанцева, а Старьевщика - всегда уходить с линии возможной стрельбы. Хотя и здесь, как показала практика, эти навыки порой весьма востребованы.

Двойная дверь расползлась в стороны.

И на пороге возникла Аврора…

Глава 6

Так часто бывает. Сперва кажется, что люди созданы друг для друга. Жгучая страсть. Единая волна несет на вершины блаженства. Часы друг без друга кажутся вечностью, а друг с другом – сладким мигом. И ты воображаешь, что так будет всегда.

А потом начинаются несостыковки. Сначала маленькое, а потом разрастающееся, как трещина в выжженной земле, недопонимание. Осознание разных интересов. Разных оценок. Разных подходов к жизни. И вот уже все чаще тебе хочется побыть одному.

За десять лет отношений мы прошли все эти стадии. Правда, тут отпечаток налагало то, что на Земле я бывал не так часто. И что мы не связали наши отношения официальными узами. Но процесс шел неумолимо. Холод в отношениях нарастал, местами превращаясь в лед. А ледяные конструкции обычно весьма хрупки. Однажды они разлетаются вдрызг от брошенного камешка. Или от высказанного в сердцах слова. Или просто разлетаются.

Тонкая, изящная, с длинной гривой рыжих волос, как всегда, восхитительная Аврора в приталенном бежевом платье деловито прошла в комнату. Упала в низкое кресло из мягкой кожи. И критически огляделась окрест. А потом внимательно посмотрела на меня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Опять летишь, - произнесла она. - И опять Марс. Камень твоего преткновения.

- Верно, - согласился я, присаживаясь в кресло напротив. - Планета моей войны. И моей судьбы.

- И зачем ты опять летишь туда, Казанцев? Что вы еще хотите там найти, чего не нашли?

- Тебе ли, сотруднику учебного центра Звездоплаванья, не знать, что эта информация секретная.

- Секреты, секреты, - скривила губы Аврора. - Надоели ваши секреты! Нашему государству больше ста лет. За это время мы вышли в космос, осваиваем океан. Изменили природные ландшафты. Единственно, что остается неизменным – секретики. Все эти грифы секретности, первые отделы и подписки о неразглашении. Они будут вечны. Даже при коммунизме, когда делить вообще будет нечего, такой серенький невзрачный сотрудник из тесного пыльного кабинета будет брать с тебя расписку.

- Тебя это удивляет? – спросил я. - Ты же знаешь, что всегда будут тайны для узкого круга. Которые вредны и опасны при общем употреблении.

- Ты, конечно же, как всегда прав, - в голосе ее прозвучал вызов. Не то, чтобы она была недовольна моими словами. Она была недовольна мной.

- Зато какой музыкой это звучит – секретная миссия, - улыбнулся я.

- Космонавты, - со смешанным чувством злой досады и одновременно благоговения произнесла она. - Эти вечные ваши тайны. И бесконечные полеты в пустоту… Толя, ты слишком часто уходишь и слишком редко возвращаешься.

- И тебе, наконец, это надоело, - усмехнулся я, отхлебывая кофе и с улыбкой рассматривая ее.

Ее эта моя снисходительная улыбка всегда раздражала, и она нервно передернула плечами.

- Да не волнуйся ты, - примирительно произнес я. - Не знаешь, как начать серьезный разговор? Разреши помочь тебе. Я улетаю. И ты хочешь сказать, что не будешь меня ждать.

- Буду ждать, - произнесла она. – Но не буду встречать.

- Аврора, ты, конечно, права. Такие люди, как я - они будто бракованные лампочки. Не могут дарить близким достаточно тепла и света. Я все понимаю. И тебя понимаю.

- Ничего ты не понимаешь!

- Я не могу тебе ничего дать.

- Дать?! - взорвалась она. - Может, мне самой хочется отдавать! И чтобы это принимали с благодарностью. Но ведь ты не даешь мне и этой малости. Ты… А ты…

- А я странник. И моя душа всегда там, - я указал наверх.

Хотел добавить еще кое-что, но сдержался. Страннику не нужен тыл позади. Страннику нужен простор впереди, по ходу движения.

- Ты все же не человек, Казанцев, - вздохнула Аврора. - Ты – инструмент. Вибробур, которым роют туннели в космос. И от тебя всегда будут уходить женщины.

Тут она права. Сколько этих женщин в разных жизнях и разных мирах сохранила моя удивительная, вне параллелей пространства и времени, память. И все заканчивалось примерно вот так. Они всегда уходили, уходят и будут уходить. Во всех жизнях. Так всегда бывает у людей, которые принадлежат не себе, а своему назначению. И женщины это чувствуют.

Но ведь им не скажешь этого, не объяснишь. Иначе быстро попадешь из родных объятий Авроры, ведущего психолога Школы звездоплавателей, в ласковые, но далеко не родные руки психиатра нашей клиники.

Она резко поднялась, разгладив свое изящное платье.

- Все, мне пора, - сделала официальное лицо - мол, отныне мы только коллеги.

Я кивнул и проводил ее до выхода. Дверь автоматически отворилась, когда она приложила ладонь. Ее отпечатки ладоней были в памяти сервиса квартиры с круглосуточным допуском, но только когда хозяина нет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Она обернулась на пороге. Внимательно осмотрела меня с ног до головы.

В ее глазах искрились слезы. Одно из самых убийственных женских орудий. Мне непреодолимо захотелось взять ее за плечи, нашептать что-то ласковое, успокоительное. Но я сдержался. Знал, что так будет только хуже. Хотел сделать морду топором, но все же не выдержал:

- Не обижайся, Аврора. Я все равно люблю тебя…