Дорога домой - Галина Гончарова

Я швырнула в него подушкой. Паршивцы! Хотя что еще ожидать от элваров, которые оценили Рязанова и Гайдая?

Я недооценила Верунчика с мамашей. В дверь затрезвонили ровно через два часа после звонка.

И Керрон пошел открывать.

– Где?! Где этот негодяй?! – донеслось из коридора.

И в комнату влетела Стервлядь, таща за собой свою уменьшенную копию. Как есть – копия мамаши. То же крысино-хорьковое личико, те же редкие блондинистые волосенки, те же кривые ножки и плоская грудь. Разве что выглядит малолеткой. А так – жуть крашеная! На что только отец повелся?

– Дай мне немного времени. Узнаем.

Я улыбнулась супругу. Тёрн – мое чудо. Умный, добрый, все понимающий…

А за ними плавно прошествовал… Боров.

Ну да. Этакий слегка очеловеченный свин килограмм под двести. Интересно, как его еще жиром не задавило? В согласии с законами физики.

А вот взгляд у свина был вовсе даже гадючьим. Острым. Цепким. Немигающим. Крохотные глазки мигом обежали комнату и остановились на Тёрне, который нацепил личину моего отца.

– Ну, здравствуй, Боря, – хрюкнул свин.

– И тебе не хворать, Женя. – Тёрн улыбнулся. Маска доброжелательного внимания даже и не дрогнула. Одна я знала, что сейчас Тёрн читает память свина. Читает со всей возможной скоростью, стараясь не морщиться от омерзения. А иначе никак не получится вытащить отца из ямы. Жестокая штука – жизнь.

– Здравствуйте, Евгений. – Я улыбалась и чувствовала себя вполне спокойно в маминой личине. – Рада вас видеть. Чай, кофе, коньячку?

Доброжелательный и спокойный настрой чуть сбил скандалистов с толку. А может, это сделали элвары, тенью материализовавшиеся рядом с каждым пришедшим. Всех троих осмотрели откровенно хищным взглядом и вежливо подтолкнули к креслам.

– Просим садиться…

– Коньячку, – потребовал свин.

Я улыбнулась, достала из бара рюмки и коньяк, разлила его и поднесла гостям.

– Прошу.

Свин выпил в один глоток. А Стервлядь тут же заголосила:

– Верунчику нельзя! Она беременная!

– Да? – удивилась я. – Так что ж вы девочку по гостям таскаете на ночь глядя? Ей бы в кроватку и баиньки?

Стервлядь прищурилась.

– А от кого она беременна, ты узнать не хочешь?

– Нет, не хочу, – ровно ответила я. – Я к вам подсвечником не нанималась.

Верунчик разразилась слезами.

– От в-вашег-го м-мужа…

Я улыбнулась. Ну да. Почти Мольер. Почти Шекспир! Сцена первая! Суровый Отец, Встревоженная Мать и Кающаяся Дочь. В противовес идут – Грешный Любовник и Стерва-Жена. А то не стерва?! Как она может удерживать в семье чужого мужчину?! Стерва!

Тёрн перевел взгляд на Стервлядь. Зрачки его то сжимались, то расширялись.

Верунчик пока не охвачена. Нужно тянуть время.

– Правда? И что?!

– Как это – что?! Как – что?! – завелась Встревоженная Мать.

– Ну вот так. Чего вы от него хотите? Казнить? Кастрировать? Жениться?

Все трое задумались. Быстрее всех опомнилась мамаша.

– Жениться, конечно.

– А никак нельзя. Занято, – ехидно оскалилась я. – Или вы мне предлагаете развод?

– Именно это я и предлагаю, – прогудел из своего кресла свин. – Разведетесь, Борька женится… Мой внук ублюдком расти не будет.

А если пойдет в дедушку?

Вслух я этот вопрос не задала. Рано. Тёрн еще читает Стервлядь.

– А моих детей вам не жалко? Которые будут расти без отца.

– Они уже выросли. Дочка в Англии, сын скоро самостоятельным станет… кстати, с работой ему поможем, у меня тут филиал в Москве открывается, – прогудел свин.

– А простите, вы уверены, что дитятко от моего мужа?

– Конечно! – пискнула Верунчик. И даже не заметила, как Тёрн внимательно уставился ей в прыщавую переносицу.

Ну, еще немного…

– Хорошо. Тогда предлагаю поднять этот вопрос по проверке ДНК.

– Что?!

– Ну да. Ребенок родится. Проверим ДНК. Если он от моего супруга, Верунчик откажется от дитятка. А мы его усыновим. Разве плохо?

– Плохо. – В темных глазах свина сверкнуло что-то очень неприятное. Я бы даже испугалась, не знай я, что он элварам на один зуб. Молочный. – Я свою дочь позорить не позволю.

– Так ваша дочь уже связалась с женатым мужчиной. Уже опозорилась. Куда ж дальше? – справедливо возразила я.

– Ты мне тут пургу не гони, – перешел к агрессии свин. – Она у меня девочка чистая, если б не Борька…

– А Боря у меня не педофил, – отбрила я. – На что тут смотреть-то? Ни рожи, ни кожи, ни груди, ни попы. Как есть соплячка. Страхолюдная! Если ее на огороде выставить – вам вороны и за прошлый год урожай вернут!

– Что?! Да Верунчик – копия моей матери!

– Верунчик, Женя, копия твоей супруги, и не очень удачная, – раздался в комнате чуть усталый голос Тёрна. – А в том, что она похожа на твою мать, тебя просто убеждали. И я бы на твоем месте серьезно задумался почему.

– Не понял…

Сказанные спокойным тоном слова сильно ошарашили Свина. А Тёрн продолжил, так же спокойно и чуть улыбаясь:

– Женя, если ты сделаешь анализ ДНК своей дочушки, ты узнаешь, что ребенок внутри нее никак не может быть твоим внуком. Потому что родила ее твоя женушка от старого друга детства.

– Что?!

– Ну да. Ты же не думаешь, что я не наводил справки о женщине, с которой… встречался. Прости, Анечка, но когда речь зашла о ребенке – я постарался выяснить все. – Я кивнула, типа прощаю, и Тёрн продолжил в лучших традициях дипломатии: – Так вот, Женя. Первый ребенок был от тебя. А второй… по счастью, она получилась копией матери. В остальном тебя просто убедили. Не желая терять перспективного мужа.

– Да ты…

– А ты проверь. У нас ДНК сейчас тоже проверяют. Телефончик дать? Сам пользовался, знаю. А потом твоя дочушка попыталась провернуть этот же номер со мной. Думаешь, я ей нравился? Да ни капельки! Твоя женушка науськала. Только не учла, что Верунчик уже год как встречается со своим однокурсником. И очень этим довольна. От него же и ребенок. Просто законный папочка слинял сразу. А твоя дочушка решила повесить всех собак на меня. К счастью, Аня у меня умница. Она все поняла и меня простила. Женя, воля твоя, но ты сначала проверь своих баб. А потом уже отрывай мне голову.

К концу речи Боров стал уже попросту кошмарным. Гора сала налилась дурной кровью, костюм расперло вдоль и поперек, морда стала такой, что я даже испугалась – не хватил бы его инфаркт… Не ко времени было бы!

Ой!

Удар кулаком по столику превратил вещицу в груду развалин.

– Ты… и… ты понимаешь, что… и…?!

В переводе на русский язык это значило «За слова – ответишь».

– А то ж! – фыркнул супруг. – Женя, ты проверь своих баб. А потом мы с тобой поговорим. Гадом буду, невиноватый я. Не делал я ей ребенка!

И, видимо, непрошибаемое спокойствие элвара и послужило главным аргументом. Потому что Женя поднялся из кресла, кивнул своим бабам, мол, следуйте за мной, – и вышел вон.

Стервлядь попыталась что-то сказать, но не смогла. Впервые за столько лет она лишилась дара речи.

Я кивнула Керрону – проконтролируй, выслушала стук захлопнутой двери и ухмыльнулась.

– Кажется, победа?

– Уверен. Ёлка, у меня только один вопрос.

– Какой?

– Как в вашем мире умудряются справляться с такими личностями – без магии?

– Никак. Потому и бардак, – вздохнула я.

– Тьфу, – подвел итог любимый. – Иди ко мне. Знаешь, какое удовольствие общаться с тобой после таких вот уродов?

Не знаю. Я-то их мысли не вижу. Но, наверное, это очень неаппетитное зрелище.

– Да от одного вида можно на год аппетит потерять!

– Не надо. Хочешь шоколадку?

– Хочу. Но не шоколадку, – откровенно ответил любимый супруг.

Я покраснела.

– Но не здесь же…

– Женщина, что у тебя за мысли? – картинно изумился супруг. – Я имел в виду полноценный ужин! С мясом! И вином!

Ах ты, нахал ушастый!!!

– Ваше величество, зачем вам это понадобилось?!

– Я решил немного напомнить о себе нашим друзьям.

– Но тогда стоило натравить их на вашего кузена?

– Зомби были науськаны на тех, кто выйдет из квартиры. И все. То, что это оказалась твоя пассия, – чистая случайность. Я помню, что обещал. И отдам ее тебе. Я не возражаю.

– Я благодарен вам, ваше величество.

– И даже, если пожелаешь, предоставлю тебе место в Элварионе. Мне нужны соратники. Даже если они люди. Мы еще об этом не говорили, но я надеюсь на твое благоразумие…

– Да, ваше величество. Вы же знаете, что я соглашусь.

– И прекрасно. Я еще раз напомню им о себе. Пока все к лучшему. Один из телохранителей ненадолго, но выбыл из игры. В следующий раз я попробую что-нибудь более оригинальное.