Куда кривая выведет - SeaFox

Месяц учебы прошел спокойно, а вот потом начались странности. Чем ближе подходил Хеллоуин, тем нервознее становилась атмосфера, и наконец, во время праздничного ужина тридцать первого октября, произошел настолько странный случай, что Гарри, если бы не был уверен, что Сириус лечится на континенте, наверно перепугался бы и сам. Директор на половине ужина, встрепенулся и куда — то вышел. Обратно он вернулся, старательно скрывая озабоченность. По залу пошли шепотки, и объявление последовало незамедлительно.

— В школу проник беглый преступник, он изрезал портрет, охраняющий вход в гриффиндорскую башню, но войти не смог, Дама его не пустила. Пока преподаватели будут патрулировать и осматривать школу, все ученики остаются в Большом Зале. А поскольку замок огромен, то и ночевать все будут тут. Спальники вам раздадут. А пока продолжайте ужинать, все под контролем.

Какой беглый преступник в школу пробрался, все давно поняли, на Поттера за столом посматривали с сочувствием, но помалкивали и комментировать не стали. Но разве ж хоть какой — нибудь такт присущ Уизли. Особенно если пострадала Полная Дама, их факультетский портрет.

— Ну что, Поттер, теперь убедился, что моя мама была права, и тебе опасность грозит? — раздался его громкий голос с места.

Гарри, даже, отвечать на это не хотелось, но поскольку все взгляды устремились на него, молча отсидеться не удалось.

— Уизли, объясни мне, какая связь между мной и вашим факультетским портретом? Если бы пострадал вход в гостиную Райвенкло, еще можно было бы о чем — то говорить. Но к Гриффиндору я отношения не имею.

— Так он, небось, за столько лет с дементорами с ума сошел, вот и решил, что ты учишься там же, где и твои родители.

— Это ты с ума сошел, впрочем, мне кажется, что если ума нет, то и сходить не с чего. Значит, удрать из Азкабана, откуда еще никто не сбегал, моему крестному ума хватило, сообразить, как в защищенный дементорами замок пробраться, тоже, а узнать на каком факультете я учусь — мозги отказали. Да — а–а, видимо он не только с ума сошел, но и поглупел, за то время пока по Хогвартсу пробирался.

— Ты ничего не понимаешь, все были уверены, что ты на Гриффиндор поступишь, ты должен был быть храбрым героем.

— Ага — ага, а оказался нудным заучкой. Ты, Уизли, скажи мне, кому и чего я должен оказался, я вроде, взаймы ни у кого не брал?

— Ты — герой, победил, того — кого — нельзя — называть. Ты всему магическому миру должен…

— Тебе не кажется, что тут есть логическое несоответствие — перебил Поттер. — Если я, как ты говоришь, герой и победил этого вашего неназываемого, то это не я должен магическому миру, а магический мир должен мне быть, хотя бы, просто благодарен. Вот ты, мой ровесник, жил с мамой и папой, никуда не переезжал, а я остался без родителей, без крестного отца, без дома, без семьи, и отправили меня в обычный мир, в семью тети, обычной маглы. Скажи, у тебя стихийные выбросы в детстве были?

— Да, но…

— И у меня были. Только то, что ты по малолетству ломал, перекрашивал или поджигал, твои родители, будучи магами, вполне могли исправить. А то, что творил я, ни тетя, ни дядя исправить не могли. Они же маглы. Как ты думаешь, впрочем, о чем я говорю, ты и думаешь, это же совершенно невозможная вещь, Уизли. Ты же идиот, ты думать не умеешь. Ты повторяешь, как попугай то, что слышал от других, а рассуждать и задумываться, это не к тебе. Отстань ты от меня, я вроде не горю желанием с тобой общаться, что ж ты все лезешь в мою компанию?

— За оскорбления ученика другого факультета, снимаю десять баллов с Поттера. — Вступила декан Макгонагалл.

Гарри пожал плечами и отвернулся, что с убогими спорить, десять баллов он вернет легко, а вот задуматься, он заставил многих из тех, кто слушал их разговор. Очень злило то, что им опять пытаются манипулировать. Если бы он сам не отловил крестного и не отправил его на лечение, то вполне возможно, что поверил бы в этот фарс, устроенный непонятно зачем. Кем он был устроен, Гарри понял сразу. И это окончательно портило его настроение. А еще необходимо было поймать крысюка Уизли. И сделать это было очень сложно, потому что они жили в разных башнях, и своего фамильяра Рон почти все время таскал с собой. Получалось, что сегодня единственная возможность на ближайшее время, спереть эту крысу и отправить к Тому в замок, желательно в такую камеру, из которой она не сможет выбраться ни в виде крысы, ни в виде человека.

Увы, реализовать план не удалось, спальные места организовали для каждого факультета в своем углу, и профессор Синистра и профессор Хуч, партулировали проходы между рядами всю ночь. И самое интересное, как оказалось, крыса Рона сбежала от него, как только он уснул, выяснилось это утром, когда он допек всех вокруг тем, что у него пропал фамилиар. Так что Гарри даже не пожалел о том, что не стал предпринимать вылазку в стан грифов.

Потом был потрясающий по своему безобразию матч между грифами и слизеринцами, на котором стражники Азкабана не выдержали, и массово полезли на стадион, окружив его предварительно, со всех сторон. Их привлекли чистые и яркие эмоции болельщиков, а их желание подпитать себя, чуть не привело к трагедии, только то, что Малфой не расставался со своим амулетом, и успел его активировать, спасло половину игроков на поле от горячих поцелуев обнаглевшей в конец нечисти. И опять добрый директор развел ручками и высказался в том ключе, что это случайность, но ведь все же хорошо закончилось, так что все хорошо, все замечательно.

На Рождество Гарри оставался в школе, и тут им, совершенно неожиданно, опять стал интересоваться профессор Люпин. В сентябре он старательно пытался вызвать Гарри на откровенность, регулярно вспоминая о том, что когда — то учился вместе с его родителями, и зазывая Поттера то на чай, то просто в гости. Гарри ругаться с преподавателем не желал, но и фальшь, сквозящую во взглядах и интонациях, он чувствовал. Поэтому разок выпив вполне безобидного, слава Мерлину, чаю, прослушав часовые воспоминания о проделках его отца и компании, впоследствии всегда находил исчерпывающую причину, не принимать эти приглашения. Пару раз получив вежливый отказ, Люпин перестал навязываться, а тут вот снова активизировался. Очередной предлог, почему он не может почаевничать с другом родителей Гарри придумать не смог и согласился, под напором обстоятельств. И не пожалел. Люпин показал ему Карту Мародеров, которую несколько дней назад якобы отобрал у близнецов Уизли. Карту эту, в свое время, его отец и компания делали все вместе, еще когда в школе сами учились, и по — глупому потеряли перед самым выпуском. Ее и отдал, в качестве будущего рождественского подарка профессор Люпин Гарри. А так же он подарил целый альбом с колдографиями Лили и Джеймса Поттеров, который он и Хагрид собирали целых полгода по всем знакомым. За этот подарок Гарри искренне был благодарен и Люпину, и Хагриду. Последний, кстати, давно уже перебрался на новое место работы, в заповедник волшебных животных, но в Хогвартсе появлялся регулярно. Вот и в это рождество он помогал украшать Большой Зал принеся из Запретного леса дюжину елок, пушистые красавицы пахли зимой, праздником и свежестью.