Закрой глаза (СИ) - Кононова Ксения "MidnightLady"

— Чай?

— Угу.

Макс снимает куртку, моет руки и проходит на кухню, усаживаясь на «свое» место. Ну, это, конечно, тоже не пол-литра, но самая большая, имеющаяся у Жени чашка, которая по умолчанию стала «Максовской» в процессе их периодических чаепитий.

— Не день, а полный пиздец. — Вздыхает он, пропуская пальцы под ручку и обхватывая чашку ладонью. Женя замечает этот привычный жест, которым Макс обычно держит чашку и слегка улыбается.

— Много людей было?

— Только наших человек двадцать. Бля, никогда не думал, что буду на Тохиных похоронах. Жутко несколько раз так становилось, представить себе не можешь.

— Они подали в суд? — Женя усаживается за стол, напротив Макса и поставив перед собой тарелку с какой-то запеченой рыбой. — Точно не будешь?

Макс отрицательно мотает головой, делая глоток чая.

— Вроде подали. Только даже если его и посадят, Тохи все равно уже нет. Знаешь, это он мне байк помог купить, ни хрена правда не разбирался в серьезном ремонте, — грустно улыбается Макс, глядя в чашку, — зато энтузиазма и оптимизма всегда было через край и в любой ситуации.

— Выпьешь со мной? — Предлагает вдруг Женя и Макс вопросительно поднимает на него взгляд. — Я был знаком с Антоном, так что думаю, мне тоже стоит его помянуть сегодня.

— Да я не по этим делам, ты ж знаешь.

— Ничего крепкого я тебе не предлагаю. — Женя поднимается из-за стола и, достав из навесного шкафчика бутылку, ставит ее на стол перед Максом.

— А что это? — Тот с интересом рассматривает бутылку из темно-коричневого стекла.

— «Амарула». Тебе должно понравиться. Не горький. — Добавляет Евгений слегка улыбаясь. Достает две стопки на коротеньких ножках.

— Это должно было мне все объяснить? — Чуть морщит лоб Макс, разглядывая слона на этикетке.

Женя забирает бутылку из его рук и открывает ее, разливая сливочный ликер цвета кофе с молоком по стопкам.

— Попробуй. — Протягивает ему одну.

Макс несколько секунд подозрительно принюхивается.

— Пахнет ничего вроде. — Делает глоток, и его вкусовые рецепторы с наслаждением реагируют на сладкий карамельный вкус. — Блин, слушай, а вкусно. Похоже немного на кофе, но в натуре не горький. Мне нравится. А оборотов сколько?

— Семнадцать. — Женя вновь улыбается на непосредственную реакцию Макса и, усаживаясь на свое место, тоже делает глоток.

— А слон здесь причем? — Вновь бросая взгляд на этикетку, интересуется Макс.

— Просто то, из чего его делают, любят есть слоны. — Пожимает плечами Женя. И через секунду совершенно обыденно добавляет. — Особенно в брачный период.

Макс случайно вдыхает вместе с новым глотком и чуть поперхнувшись, начинает кашлять.

— Ты это сам только что придумал?

— Нет. — Смеется Женя. — Это африканская легенда. Считают, что в плодах, из которых делают этот ликер, содержится нечто, что увеличивает разнообразные способности организма и придает силу. Особую. — Многозначительно и вновь подносит стопку к губам.

— Да ну тебя на хрен. — Искренне улыбается Макс, но тоже повторяет за Евгением, делая глоток.

Они еще какое-то время просто сидят на кухне, разговаривая, пока бутылка ликера не заканчивается, причем в большинстве своем благодаря Максу. Женя рассказывает о том, что наконец-то кухня в ресторане полностью укомплектована всем необходимым, а в пятницу то же самое ждет винный погреб. Макс делится тяжелым осадком, оставшимся от сегодняшнего дня, но сознательно опуская инцидент с Фоксом.

Когда Женя убирает со стола, Макс проходит в гостиную, но стоит ему усесться на софу, как чувствует приятное уютное спокойствие после такого тяжелого в эмоциональном плане дня, окутывающее его разум, а веки сами собой начинают закрываться. Он несколько раз пытается встряхнуться, но когда Евгений заходит в комнату, Макс сидит, откинувшись на спинку и слегка свесив голову на бок. Глаза закрыты, а грудь медленно и размеренно поднимается и опускается в такт спокойному дыханию. Уснул. Макс устал и явно переусердствовал с ликером, учитывая, что он вообще не пьет. Понятно, что в таком состоянии он далеко не уедет. Женя несколько секунд смотрит на него, а затем выключает верхний свет в комнате, оставляя слабую подсветку точечных светильников, и подходит ближе, усаживаясь рядом. Голова Макса по инерции соскальзывает, утыкаясь в плечо Евгения, когда он опирается о спинку дивана, но тот не просыпается.

— Макс… — негромко зовет Женя, ноль реакции.

Вскоре глаза привыкают к слабому освещению, и Евгений не может себя пересилить, с интересом рассматривая спящего Макса. Таким его Жене еще видеть не доводилось, и он сейчас так мило выглядит. Женя хмыкает, да, он действительно просто «солнышко», когда спит. Замечает несколько мелких родинок на его скуле и, непроизвольно подняв руку, подносит к его лицу. Бросает взгляд на веки, но они не вздрагивают и осторожно, слегка касаясь, проводит костяшками пальцев по коже. Макс не шевелится, продолжая все так же глубоко и спокойно дышать. Пальцы Жени соскальзывают к подбородку, задерживаются на нем и он, поглаживая, медленно проводит большим пальцем по контуру нижней губы. В этих прикосновениях нет сексуального подтекста, только интерес и неосознанная потребность коснуться его. Именно так и именно сейчас. Но на короткий миг по коже пробегают мурашки от того, что он совершенно безнаказанно идет на поводу у сиюминутного порыва. В отношении Макса он не часто может позволить себе подобную роскошь и когда выпадет еще подобный шанс — неизвестно.

Женя знает, что влюбчив и в какой-то момент любил всех, кто был с ним в более-менее продолжительных отношениях, но то, что он ощущает по отношению к Максу больше похоже на какую-то странную смесь абсолютно разных чувств. Причем настолько полярных по своей природе, что конкретизировать чего в ней больше он пока не может. Женя любит, когда все просто и понятно, с отчетливо установленными гранями — дружба, одноразовый секс, просто секс, продолжительные отношения, чувство влюбленности — и когда это никак не смешивается в кучу. Жене нравится держать ситуацию под контролем всегда, но с Максом ему это, очевидно, не грозит.

Взгляд непроизвольно скользит дальше, вниз по шее. Родинки. У Макса их много, раньше он не обращал на это внимания, а сейчас непроизвольно хмыкает, задаваясь вопросом, есть ли подобные россыпи еще на его теле и где именно. Жене кажется, что точно есть. Должны быть. Любопытство рождает картины в его воображении и, игнорируя ткань черного реглана, он представляет светлую кожу равномерно вздымающейся груди с родинками, складывающимися в свои причудливые созвездия, плоский живот с впадинкой пупка. Опускается ниже, к узким бедрам. Здесь следовало бы остановиться, но Женя практически ощущает прохладную металлическую молнию под подушечками своих пальцев, расстегнув которую, он смог бы стащить с Макса не нужную одежду. А затем… А вот здесь действительно стоит остановиться, поскольку Евгений ощущает, как его собственное тело с готовностью реагирует на эти фантазии. Да, «дружбой» это назовешь с большой натяжкой — друзей обычно не хочется раздеть, исследовать каждый сантиметр тела и не только, но ни на что другое это тоже не похоже и, собственно, даже не претендует.

Он отвлекается, переводя взгляд на руки Макса. Скорее профессиональная привычка, поскольку часто обращает внимание на руки персонала и степень их ухоженности, особенно у официантов. У Макса длинные кисти с широкими ладонями, ровная квадратная форма коротко подстриженных и чистых ногтей. Макс не неряха и привычкой грызть ногти, очевидно, тоже не страдает. Женя опять поднимает глаза на лицо. Ресницы не очень длинные. Обычные. Макс сам весь… абсолютно обычный и именно поэтому какой-то удивительно особенный в восприятии Жени.

Он еще раз проводит кончиками пальцев по его лицу, убирая несколько светло-медовых прядей со лба. От Макса исходит приятное согревающее тепло другого тела. Необъяснимо комфортное. Нужно встать и найти плед, чтобы укрыть его, а потом пойти лечь спать. Женя откидывает голову на спинку софы и устало прикрывает глаза, он сейчас встанет. Через минуту. Но незаметно для себя проваливается в сон, так и оставшись сидеть рядом с ним.