Ампула Грина - Владислав Крапивин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Дела…
– Только тебя там и не хватало! У них повернуться негде, шестеро детей!
– Сейчас, наверно, даже больше. Но повернуться есть где. Толь-Поли построили вигвам, я лягу с ними.
– И что это за дела на ночь глядя!
– Те, что надо обсудить…
– Скорей бы вернулся отец, взялся бы за ваше воспитание.
Отец по контракту работал на норвежской нефтяной платформе.
– Ему будет некогда. Ты заставишь его делать ремонт.
– Тогда я сама в конце концов возьмусь…
– Тебе тоже некогда. У тебя курсы…
– Ох, верно. Мне надо еще три английских страницы перевести.
– Лучше посмотри телек, там сериал "Бразильская теща". А страницы я тебе завтра переведу…
– Что-о? Ты знаешь английский?!
– А чего такого? – сказал Лыш.
– Когда ты успел?
– Ну… я не специально. Как-то само. То в Информатории, то на британском канале…
– Ну-ка, скажи что-нибудь по-английски.
Лыш поморщил лоб и произнес фразу, из которой следовало, что сейчас ему пора убегать, а завтра он готов оказать любимой маме всяческую помощь. Произношение было ужасное, но по содержанию вроде бы все верно.
– Чудовище, – простонала мама. – Почему же у тебя в школе-то одни тройки?
– Но там же не спрашивают английский. А таблицу умножения выучить все некогда. И зачем она, когда есть калькулятор?.. Ма-а, я поехал…
На крыльце Лыш тихонько свистнул. Тонконогий стул выбрался из кустов сирени, подскакал к ступеням.
– Хороший мой Росик, – шепнул ему Лыш. – Ну, давай. Напрямую, через заборы…
В доме Веткиных светилось только одно окно. Кстати, открытое. Лыш спрятал Росика за поленницу, подошел к окну. В большой комнате, у выключенного телевизора, сидели в одном обширном кресле Май и Света. Склонились над коробочкой Мая. Лыш ногтем стукнул по стеклу.
– Это я…
– Лезь, – не оглядываясь, позвала Света.
Лыш неуклюже, но проворно преодолел подоконник, по-турецки сел на половик перед креслом.
– Чего хочешь? – сказала Света. – Чаю с вареньем или сока?
– Ничего… – вздохнул Лыш.
Тогда Май попросил:
– Лыш, скажи. Гравитация зависит от напряжения хронополя?
– Че-во?
– Ой… Ну, сила тяжести зависит от напряжения времени?
– Конечно! А то как бы стулья летали…
– Да, верно… А сколько стульев надо, чтобы удержать в воздухе миллион тонн?
– Ни фига себе!
– Ну, а все-таки? – терпеливо сказал Май.
– Считать надо. Включи калькулятор… Вот… Мой Росик поднимает меня и может еще двоих таких же, как я. Это примерно сто кэ гэ. Миллион разделить на сто… Ты включил?
– Можно без калькулятора. Десять тысяч, – сказала Света.
– Ну вот… Тут надо полтайги на мебель извести, – обиделся за земную растительность Лыш. – Да еще не всякий стул годится… Вам такое дело зачем?
– Май хочет соорудить Всемирный Храм. Это должен быть литой шар из стела, метров сто диаметром. Человеческие души будут проникать в него, как свет… и сами делаться светлыми.
– Не хило… – отозвался Лыш. Он уважал грандиозные проекты. – А зачем эта… антитяжесть-то?
– Потому что шар… храм то есть… должен висеть в высоте, – слегка стесняясь, – объяснил Май. – Где-нибудь над полем или над озером…
– Или над Песками, – вставил Лыш. Май и Света кивнули, решив, что он про обычную пустыню.
– Да, если туда проведут дороги… – согласился Май.
Лыш размышлял с полминуты.
– А где взять столько стекла?
– Я уже думал… – сосредоточенно сказал Май. – Миллион тонн это миллиард килограммов. На земле шесть с половиной миллиардов человек. Если хотя бы каждый шестой принесет килограмм стекла…
– Это сколько же бутылок надо найти! – вырвалось у Лыша.
– Ох, Лыш, – сказала Света. – Мы серьезно, а ты…
– И я серьезно… А бутылочное стекло и не годится. Оно мутное.
– Можно найти химические вещества, чтобы оно при переплавке стало прозрачным, как хрусталь – упрямо сказал Май.
Лыш потер наморщенный лоб.
– А как сделать такой шар? Его ведь надо отливать…
– Ну да! – оживился Май. – Если убрать силу тяжести, это будет легко. Надо построить высокую, будто башня, печь, расплавить все стекло и выпустить его в пространство. В невесомости всякая жидкость принимает форму шара, это космонавты сто раз доказали… Вот и получится… А потом шар застынет.
Лыш озабоченно сказал:
– А если они не захотят?
– Кто? – Удивилась Света.
– Что не захотят? – насупился Май.
– Миллиард людей. Тащить стекло…
– Ну… главное начать, – отозвался Май не так уже уверенно. Видимо, это сомнение было и у него. – А самое главное это все-таки как убрать тяжесть…
Лыш взял себя за голову, покачался.
– Стулья тут не помогут. Нужна прямая энергия многих башен и пирамид…
– Это как в игре "Красные пески", что ли? – недоверчиво сказала Света.
– Это не игра, – нахмурился Лыш. – Многие думают, что игра, будто кто-то запустил ее по всем компьютерам. А это… что-то просачивается. По правде…
– Ты уверен? – тревожно спросила Света.
– Еще как…
– Ладно… – со сдержанным нетерпением заговорил Май. – Может, это и лучше. Лыш, а как управлять такой энергией?
Лыш пожал тощими плечами:
– Может, как в игре?
– Но там чушь какая-то и путаница! – вскинулась Света. – Бредут куда-то, катают по плитам какие-то шары, ищут их в песке…
– Не какие-то, а те, что ищет Гретхен, – отозвался Лыш. – Их не катать надо, а спускать в глубину этих… всяких сооружений. Тогда время делается послушней…
– Но Грета говорит, что это тоже игра, – напомнила Света. Их, отрядная. И следопытство…
– Иногда она говорит наоборот… – неохотно отозвался Лыш. И сменил разговор: – Грин у вас?
Света слегка удивилась вопросу:
– Конечно. Только он уже спит.
– Вы не спите, а он спит? – усомнился Лыш.
– Не веришь? Посмотри сам, – Света кивнула на дверь.
Лыш спустил ноги с табурета. Не верить было нехорошо, но любопытство пересилило. Он осторожно подошел к приоткрытой двери. В комнате на столике между кроватями горел желтый ночничок. Свет слабо отражался от потолка. На кровати с откинутым одеялом, разметав руки-ноги, спал вверх лицом светлоголовый мальчик Грин. Видно было – умаялся за день. Узелки-завязочки потуже затянулись в голове у Лыша. А тут еще Май со своим шаром. И что к чему?..
Оглянувшись через плечо, Лыш сказал:
– Жалко… Я с ним поговорить хотел. Узнать…
– Ты, если хочешь, можешь и так про него много узнать, – утешила Света. – Он рассказывал, а мы записали это на «коробочку». Сейчас будем скачивать Вите, договорились уже. Будешь слушать?
Лыш кивнул. Май протянул ему крохотный шарик-наушник на тонком проводе…
Запись истории мальчика Грина тянулась минут сорок. Когда закончилась, был уже двенадцатый час. Лыш все выслушал молча. Никаких суждений не высказал, протянул Свете наушник.
– Я пойду спать к «индейцам». Дайте какое-нибудь одеяло…
Света принесла большущий клетчатый плед и диванную подушку. С этим имуществом в охапке Лыш отправился в сад, где темнел конус обширного вигвама. Лыш сунулся внутрь.
– Эй… можно к вам?
Толя-Поля не спали. Разом обрадовались:
– Давай!
Лыш тихонько сопя, устроился между плетеной стенкой и Толей. Приготовился дремать и в этой дреме обдумывать все, что узнал. В состоянии полусна размышления – самые дельные и полезные. Но Поля спросила:
– Ты на Росике приехал?
– А на ком еще…
– Лыш, покатай! – выдохнули Толя-Поля.
– На ночь-то глядя… – отозвался он маминым тоном.
– Ну Лы-ыш…
– Только недолго…
– Ага! – близнецы радостно выкатились наружу.
Круглое сиденье было небольшим, но все же устроились втроем. Полю Лыш усадил перед собой, она спустила ноги из-под спинки. Толя пальцами встал на кромку сиденья позади Лыша.
– Росик, не сердись, что тяжело, – попросил Лыш. – Мы недалеко…
Росик не сердился. Взлягивая ножками, он обвез седоков вокруг сада, потом скакнул через забор, прокатил по темной заросшей улице, где одуряюще пахло сиренью. Прыгнул обратно в сад. Прочно встал на четыре ноги: хватит, мол.
– Спасибо, Росик! – дружно сказали Тополята, а Лыш погладил его по спинке. Росик убежал в кусты.
Когда легли, Толя спросил:
– А почему ты, Лыш, назвал его Росиком?
– Сокращенно от Росинанта. Это был конь дон Кихота.
– Ты читал про дон Кихота? – изумилась Поля. – Такая толстенная книга…
– Я тонкую читал, пересказ для младших классов. И кино смотрел…
Опять подал голос Толя:
– Я тоже смотрел… Но ведь Росик не похож на Росинанта. Тот старый и костлявый…
– Зато он очень преданный. И Росик преданный, он мой друг… Все стулья удирают, едва отвернешься, а этот привязался навсегда. Ни разу меня не бросал…
– Может, потому, что в давние времена на нем сидел такой же мальчик, как ты… – догадливо сказала Поля.
