Адмиралъ из будущего. Царьград наш! - Вячеслав Коротин

— А как вы видите дальнейшие действия нашего флота?

— Почти не вижу, ваше величество. Только подавление батарей на морском побережье. Если, как я надеюсь, уже войдёт в строй «Императрица Мария» — можно попробовать пострелять по укреплениям Юм — Бурну и Пайрас, но только при наличии качественной корректировки огня.

— В собственно пролив входить не планируете? — вмешался в диалог Григорович.

— Ни в коем случае. Длинноствольные корабельные пушки, даже при стрельбе уменьшенными зарядами, ни в коем случае не подходят для обстрела замаскированных, спрятанных в складках гористого ландшафта батарей. Морские артиллерийские системы созданы для стрельбы по ясно видимой цели.

К тому же минная опасность… Даже если мы успеем перевооружить, например «Синоп» и «Георгий Победоносец» гаубицами, обучить расчёты навесной стрельбе — всё равно в пролив входить нельзя. Тем более, повторяю: мины!

— Их вытралить можно…

— Нельзя, Иван Константинович. Босфор — не внешний рейд Порт — Артура. Это там наш тралящий караван находился под защитой своих береговых батарей. А вот от Чёрного моря и до Константинополя, наши тральщики будут обстреливаться как раз вражескими. И мы не имеем возможности их прикрыть огнём. Даже, если захватим укрепления восточного побережья.

Да и тральщиков у меня практически нет, — Андрей ожидал, что министр тут же вскинется, что и произошло:

— То есть как «Нет»?

— А вот так. Есть только мобилизованные шаланды. Да, они способны, под прикрытием огня «больших дядек», тралить побережье, подходы к нему… Но соваться этими лоханками в пролив, где они еле — еле смогут управляться, находясь в его течении — самоубийство.

У меня пока есть только три тральщика специальной постройки. «Альбатрос», «Баклан» и «Чайка». Есть ещё и Шестой дивизион миноносцев, что обучен тралению. Но это всё. Всё, что мы можем ввести в устье Босфора, чтобы расчистить проход главным силам флота.

Даже при обстреле только с румелийского побережья — это закончится полным крахом.

— То есть, адмирал, — император, как обычно, не нервничал — выглядел милым и приветливым, — вы категорически отрицаете возможность захвата нашими войсками Константинополя?

Вот, блин!

— Не категорически, ваше величество. Но потребуются силы куда более корпуса. Склонить Турцию на мир, это одно. И для этого я готов приложить все силы и свои, и флота. На самый выгодный для нас мир.

Я обещаю обеспечить высадку наших войск на побережье противника, обещаю обеспечить их снабжение на этом плацдарме.

Но я — моряк. Я не могу воевать вдали от побережья. Как действовать десанту дальше — должна решить Ставка.

Но одно обещаю твёрдо: в пролив я корабли не поведу и не пошлю. Если получу прямой приказ это сделать — подам в отставку. Прошу меня понять и простить, ваше величество…

— Отставка ваша принята не будет, Андрей Августович, — государь продолжал смотреть весьма благожелательно на распсиховавшегося адмирала. — И не надо так нервничать. Нам с Иваном Константиновичем просто нужно узнать и ваше мнение о возможности захвата Босфора, и оно, несомненно, будет учтено. Вам сообщат, когда будет нужно направить в Ставку доверенного офицера, который и примет участие в разработке операции. Так что начинайте со своим штабом работать в этом направлении.

Андрей молча поклонился.

— А что планирует делать флот в ближайшее время? — продолжил император.

— Ваше величество, уничтожение «Бреслау» серьёзно изменило обстановку на Чёрном море. Мы ещё не успели обсудить открывшиеся перед нами новые возможности. Только если очень начерно…

— Прошу, прошу…

— Во — первых, и это было бы в любом случае, обеспечить переход в Севастополь «Императрицы Марии», которая почти уже готова вступить в строй, чтобы никаких сюрпризов вроде атаки подводной лодкой…

— У турок уже имеются субмарины?

— Не знаю, ваше величество, но теоретически они могли пройти Дарданеллы, раз в Средиземном море германские лодки имеются. Я обязан допускать самое худшее.

— Хорошо, слушаю дальше.

— Во — вторых, планируется активная поддержка приморского фланга нашей Кавказской армии. Я думаю выделить в Батум два — три броненосца, канонерки и дивизион эсминцев.

Кроме того, на протяжении нескольких месяцев ожидается серьёзное усиление флота новыми судами: четырьмя эсминцами типа «Новик» и тремя подводными лодками типа «Морж».

Это, вместе с имеющимися силами, позволит постоянно контролировать побережье противника, и фактически полностью парализовать его судоходство. Особенно подвоз любых грузов на Кавказский фронт и угля в Константинополь.

Если такой огромный город останется без топлива, то там станет вся промышленность.

Я считаю своей задачей, и задачей вверенного мне флота выбить Турцию из войны, не допустить вступления в войну Болгарии.

А Босфор… Давайте подождём атаки союзников на Дарданеллы. Уверен — вся их армада броненосцев сумеет одержать победу только в обстреле устья. Как только они посмеют сунуться в собственно пролив, до захвата десантом турецких батарей, им гарантировано сокрушительное поражение.

Босфор же, в плане объекта атаки, значительно более крепкий орешек: Он довольно узок местами, длина у него по фарватеру около четырнадцати миль. Причем фарватера не прямого, а с рядом крутых поворотов с сильными местными течениями. И перекрыть его минами — совершенно не представляет проблем для противника. Как и не давать тральщикам их тралить, установив обычные полевые батареи в районе мыса Кандилли — самого узкого места с крутым поворотом и очень сильным свальным течением. Босфор — это капкан. И если в него влезть, то уже можно не вылезти. Дарданеллы в этом плане гораздо безопаснее.

Но, повторюсь, даже их союзникам не взять, если действовать одним флотом. Даже флотом значительно более сильным, чем Черноморский.

— Ну что же, Андрей Августович, — стало заметно, что царю наскучили нравоучения от командующего флотом, — мы сообщим ваши соображения в Лондон. Пусть уж просвещённые мореплаватели сами решают, стоит ли им прислушиваться к мнению из России. А затем: Позвольте откланяться. Я вижу, что вы очень утомлены, и нуждаетесь в отдыхе. Ещё раз благодарю вас и весь Черноморский флот от лица всей империи. Проводите нас с Иваном Константиновичем до катера, если не трудно, и отправляйтесь отдыхать. Это приказ. Если мало приказа — моя монаршая воля. Немедленно спать. Если к завтрашнему вечеру, когда я намерен покинуть Севастополь, не будете чувствовать себя достаточно бодрым — я не обижусь, если не сможете проводить.

— Благодарю за заботу, ваше величество, — вежливо поклонился Эбергард. — Но завтра днём мне в любом случае необходимо быть в городе. Так что, если не возражаете, я прибуду на вокзал…

Катер под императорским штандартом отвалил от борта «Георгия Победоносца» и Андрей наконец-то вздохнул с облегчением.

Зверски хотелось как спать, так и есть, но, после недолгих колебаний, было решено сначала удовлетворить требующий немедленного наполнения желудок.

Придя к себе в салон, адмирал немедленно вызвал вестового.

— Вот что, братец, отправляйся поскорее на камбуз, и попроси яичницу с ветчиной, чая и бутербродов. Чем скорее, тем лучше.

— Слушаюсь ваше высокопревосходительство! — матрос уже почти развернулся, чтобы броситься выполнять распоряжение командующего.

— Погоди! Сначала разыщи капитана первого ранга Кетлинского, и попроси его немедленно зайти ко мне. Вот теперь ступай.

— Есть! — вестовой немедленно вылетел в дверь.

Флаг — капитан прибыл раньше ужина:

— Разрешите, ваше высокопревосходительство?

— Проходите, Казимир Филиппович, присаживайтесь.

После того как каперанг устроился в кресле, адмирал продолжил:

— Казимир Филиппович, у меня вот-вот задраятся иллюминаторы. Вероятно, надолго. Поэтому я вас попрошу следующее: передайте начальнику штаба, чтобы пока «порулил» за меня. Далее: «геройскому дивизиону»[5] готовиться выйти послезавтра с рассветом в район Зонгулдак — Босфор. Пусть посмотрят, что там турки предпринимают по поводу разблокирования порта. Если что — пресечь огнём любые работы по подъёму брандеров… Пригласите ко мне, пожалуйста, на завтра к четырнадцати часам командира дивизиона Кузнецова.

Кетлинский сосредоточенно записывал распоряжения Эбергарда.

— Далее: командиров достраивающихся лодок «Морж», «Нерпа» и «Тюлень», также пригласите ко мне завтра… Чёрт! — Не знаю точно когда отбудет император… На послезавтра в полдень.

— Я понял, Андрей Августович. Можете не беспокоиться, отдыхайте…

В двери постучали, а после разрешения войти, появился и ужин. Вестовой внёс поднос от которого поднимался ароматный пар, и Кетлинский поспешил откланяться.