Большие надежды (без указания переводчика) - Чарльз Диккенс

— Слушайте меня. Извѣстно ли вамъ, или неизвѣстно, что никто изъ свидѣтелей не былъ на очной ставкѣ — ну, говорите же: да или нѣтъ?

Мистеръ Уопсель колебался и мы уже начинали составлять себѣ очень-жалкое о немъ понятіе.

— Да ну же! продолжалъ незнакомецъ. — Такъ и быть, я вамъ помогу, хоть вы этого и не стоите. Взгляните на то, что вы держите въ рукахъ. Что это-такое?

— Что это такое?… повторилъ мистеръ Уопсель, совсѣмъ растерявшись и поглядывая на газету.

— Не тотъ ли это несчастный листъ, который вы только-что читали? продолжалъ незнакомецъ самымъ саркастическимъ и подозрительнымъ тономъ.

— Конечно, тотъ.

— Конечно. Ну, обратитесь теперь къ этому листку и скажите мнѣ: сказано ли тамъ рѣшительно, что обвиняемый объявилъ, что его адвокаты посовѣтывали ему не защищаться?

— Я это именно и читаю теперь, оправдываясь, сказалъ мистеръ Уопсель.

— Что мнѣ за дѣло до того, что вы читаете? Я вовсе не спрашиваю васъ, что вы читаете; вы можете читать молитву Господню наизворотъ, если вамъ угодно, и, можетъ-быть, до-сихъ-поръ такъ и дѣлали. Поверните страницу… нѣтъ, нѣтъ, мой другъ, не сверху столбца, снизу, снизу.

Мы всѣ стали подозрѣвать, что мистеръ Уопсель лукавитъ.

— Ну, нашли вы?

— Вотъ, вотъ, нашелъ, сказалъ Уопсель.

— Ну, пробѣгите эти строки и скажите мнѣ, сказано ли тутъ ясно, что обвиненный былъ убѣжденъ своими адвокатами не защищаться? Ну, что жъ, это тутъ писано?

— Выраженія несовсѣмъ тѣ, возразилъ мистеръ Уопсель.

— Выраженія не тѣ! повторилъ незнакомецъ, — А смыслъ тотъ?

— Да, сказалъ мистеръ Уопсель.

— Да! повторилъ незнакомецъ, окидывая взглядомъ все остальное общество и указывая рукою на Уопселя. — Спрошу теперь, что можно подумать о совѣсти человѣка, который съ этими строками передъ глазами можетъ спокойно заснуть, признавъ своего ближняго виновнымъ, не выслушавъ даже его защиты?

Мы всѣ начинали думать, что мистеръ Уопсель былъ совсѣмъ не таковъ, какимъ мы привыкли его считать, и что его выводятъ на чистую воду.

— И не забудьте, что этотъ человѣкъ, продолжалъ незнакомецъ, тыкая пальцемъ на мистера Уопселя:- этотъ самый человѣкъ можетъ быть избранъ въ присяжные по тому же самому дѣлу. И сдѣлавъ такое страшное преступленіе, онъ возвратится домой совершенно довольный собою и проведетъ покойную ночь послѣ того, что принялъ добровольную присягу, по чести и справедливости, произнести приговоръ въ этомъ дѣлѣ, между подсудимымъ и его королевскимъ величествомъ!

Мы всѣ были глубоко убѣждены, что несчастный Уопсель зашелъ слишкомъ-далеко и что ему лучше было бы остановиться пока еще время.

Странный джентльменъ, съ выраженіемъ неоспоримой власти и какъ бы имѣя въ запасѣ кое-какія свѣдѣнія о каждомъ изъ насъ, вышелъ изъ-за скамейки и всталъ передъ огнемъ, въ промежуткѣ между обѣими скамейками, заложивъ лѣвую руку въ карманъ и продолжая грызть ноготь на указательномъ пальцѣ правой руки.

— На основаніи свѣдѣній, собранныхъ мною, сказалъ онъ, окинувъ насъ взоромъ (мы всѣ такъ и оробѣли):- я имѣю основаніе предполагать, что между вами находится кузнецъ Джозефъ или Джо Гарджери. Кто здѣсь Гарджери?

— Я, сказалъ Джо.

Странный господинъ попросилъ его выйдти впередъ, и Джо вышелъ.

— У васъ есть ученикъ, продолжалъ незнакомецъ: — котораго зовутъ Пипомъ. Здѣсь онъ?

— Здѣсь, здѣсь! отозвался я.

Незнакомецъ не узналъ меня, но я тотчасъ же призвалъ его за того джентльмена, котораго я повстрѣчалъ на лѣстницѣ, когда былъ во второй разъ у миссъ Гавишамъ. Наружность его была такъ типична, что невозможно было забыть ее. Я узналъ незнакомца съ той минуты, какъ увидалъ его за противоположною скамейкою; но теперь, когда онъ стоялъ рядомъ со мною, положивъ руку мнѣ на плечо, я припомнилъ, одну за другою, всѣ черты его наружности: его большую голову, его загорѣлое лицо со впалыми глазами и густыми, нависшими бровями; тяжелую цѣпочку часовъ, частыя черныя пятнышки, вмѣсто бороды и бакенбардовъ — все, все, даже до запаха душистаго мыла.

— Я бы желалъ переговорить наединѣ съ вами обоими, сказалъ онъ, разглядѣвъ меня на-досугѣ. — Дѣло это возьметъ нѣсколько времени, такъ не лучше ли намъ отправиться къ вамъ въ домъ. Я бы не желалъ распространяться о немъ здѣсь; впрочемъ, послѣ вы можете все разсказать вашимъ друзьямъ — мнѣ до того дѣла нѣтъ.

Посреди всеобщаго молчанія и удивленія, мы втроемъ вышли отъ «Лихихъ Бурлаковъ» и молча пошли домой, все еще не оправившись отъ удивленія. На дорогѣ нашъ незнакомецъ по-временамъ поглядывалъ на меня и принимался грызть ногти. Когда мы приблизились въ дому, Джо, сообразивъ, что обстоятельства требовали парадной обстановки, поспѣшилъ обойти и отворить парадную дверь. Конференція наша происходила въ гостиной, слабо-освѣщенной одною свѣчою.

Она открылась тѣмъ, что незнакомецъ присѣлъ къ столу, приблизилъ къ себѣ свѣчу и сталъ что-то отыскивать въ своей записной книжкѣ. Затѣмъ, онъ спряталъ ее, отодвинулъ свѣчу и, устремивъ взоръ свой во мракъ, чтобъ увѣриться, гдѣ каждый изъ насъ сидѣлъ, сказалъ:

— Зовутъ меня Джаггерсъ; я стряпчій изъ Лондона. Меня всѣ знаютъ. Я долженъ говорить съ вами о довольно-странномъ дѣлѣ и сразу предувѣдомлю васъ, что я здѣсь только орудіе. Еслибъ спросили у меня совѣта, то я навѣрно не былъ бы здѣсь. Но меня не спросились и вотъ видите меня здѣсь. Я дѣлаю только то, на что обязанъ, какъ довѣренное лицо — ни болѣе, ни менѣе.

Замѣчая, что съ своего мѣста онъ несовсѣмъ-хорошо насъ видитъ, онъ всталъ и, перекинувъ ногу чрезъ спинку стула, облокотился на нее и въ такомъ положеніи продолжалъ:

— Ну-съ, Джозефъ Гарджери, я имѣю порученіе избавить васъ отъ этого ученика. Вы не имѣете ничего противъ уничтоженія его контракта, по его просьбѣ и для его добра? Можетъ-быть, вы потребуете что-нибудь за это?

— Боже меня избави требовать чего-нибудь за то, чтобъ не мѣшать счастью Пипа! сказалъ Джо, глядя на него въ удивленіи.

— Это «Боже избави», можетъ-быть, и очень-благочестиво, да только теперь не въ томъ дѣло, возразилъ мистеръ Джаггерсъ: — дѣло въ томъ, потребуете ли вы что-нибудь, намѣрены ли вы что требовать?

— Мой, отвѣтъ, угрюмо возразилъ Джо: — нѣтъ.

Мнѣ показалось, что мистеръ Джаггерсъ бросилъ на Джо взглядъ, выражавшій будто онъ принималъ его безкорыстье за глупость. Что касается меня, то я былъ внѣ себя отъ удивленія и любопытства.

— Хорошо, сказалъ мистеръ Джаггерсъ. — Такъ запомните же, что вы сказали и потомъ не увертывайтесь.

— Да кто же думаетъ увертываться? возразилъ Джо.

— Я и не говорю, что кто думаетъ, но не забывайте этого, добавилъ Джаггерсъ, закрывая глаза и кивая головою на Джо, какъ-бы прощая ему что-нибудь. — Но возвратимся въ мальчику. Мнѣ поручено увѣдомить васъ, что онъ имѣетъ большія надежды въ будущемъ.

Мы съ Джо разинули рты и переглянулись.

— Мнѣ поручено сообщить ему, сказалъ мистеръ Джаггерсъ, бокомъ указывая на меня пальцемъ:- что онъ современемъ войдетъ во владѣніе значительнымъ имѣніемъ. Далѣе, настоящій обладатель имѣнія желаетъ чтобъ онъ теперь же перемѣнилъ свой образъ жизни, уѣхалъ отсюда и получилъ образованіе, какое слѣдуетъ имѣть джентльмену — словомъ, человѣку съ большими надеждами.

Всѣ мои сны сбылись. Игра самой дикой фантазіи превзойдена степенною дѣйствительностью. Миссъ Гавишмъ рѣшилась-таки вывести меня въ люди.

— Ну-съ, мистеръ Пипъ, продолжалъ стряпчій:- все остальное относится уже къ вамъ. Во-первыхъ, вы должны знать, что, по желанію лица, поручившаго мнѣ все дѣло, вы должны сохранить навсегда имя Пипа. Надѣюсь, вы не взыщете на то, что всѣ ваши большія надежды ограничиваются этимъ маленькимъ условіемъ; но, если вы имѣете что противъ, то выскажите тотчасъ же.

Сердце мое такъ билось и въ ушахъ такъ сильно звенѣло, что я едва только могъ пробормотать, что не имѣю ничего противъ.

— Я думаю, что нѣтъ. Ну-съ, вовторыхъ, мистеръ Пипъ, вы должны знать, что имя вашего благодѣтеля остается для васъ тайною до-тѣхъ-поръ, пока само это лицо заблагоразсудитъ открыться вамъ. Мнѣ препоручено, сверхъ-того, сказать вамъ, что это лицо намѣрено изъ собственныхъ устъ открыть вамъ тайну. Но когда это намѣреніе будетъ исполнено — я не могу вамъ сказать, да и никто не можетъ этого сказать; можетъ-быть, это случится еще чрезъ нѣсколько лѣтъ. Теперь вы должны знать, что вамъ рѣшительно запрещается наводить какія бы то ни было справки касательно этой тайны, и въ разговорѣ со мною упоминать о комъ бы то ни было, какъ о вашемъ благодѣтелѣ. Если у васъ возникнутъ какія-нибудь подозрѣнія, держите ихъ при себѣ. Намъ дѣла нѣтъ до того, какія причины побуждаютъ къ этой тайнѣ, можетъ-быть, это очень-важныя и уважительныя причины, а, можетъ-быть, одинъ капризъ — вамъ до того дѣла нѣтъ. Вотъ и всѣ условія. Согласіе ваше и признаніе ихъ обязательными составитъ послѣднее условіе, которое мнѣ поручено передать вамъ. Лицо, меня пославшее, то самое, на котораго вы должны возлагать всѣ ваши надежды, и секретъ этотъ останется только между нимъ и мною. И это не очень тягостное условіе взамѣнъ такого счастья; но, впрочемъ, если вы имѣете какія возраженія на это, высказываете ихъ, теперь еще время. Ну, говорите же.