Химеролог - Николай Андреевич Байтер

– Пришел! – взвизгнул Трехпалый. – Ты что творишь, щенок?!

– Да что произошло? – непонимающе покрутил я головой.

– Смотри на меня, когда с тобой разговариваю! – заорал Жбаш. Из перстня вылетели молнии и впились в меня. Я заорал, упал на пол от жгучей боли, пронзавшей каждую клеточку тела. Запахло палеными волосами.

Варлок подошел и пнул в живот. Показалось, что острый носок ботинка достал до почек.

– Тупое животное! – Маг брызгал слюной и бешено вращал глазами. – Как?! Как ты мог упустить химеру, ишак? Болван! Идиот! Из-за тебя я должен был бежать посреди ночи и ловить обезьяну! Я бегал за мартышкой! Я! Великий артефактор!

Варлок пустил еще молний, вырвавших из меня новый вопль.

– Хвала Семерым, что все обошлось, – тяжело выдохнул Жбаш и, вытащив из кармана платок, обтер лицо. – Еще один проступок – и я что-нибудь тебе отрежу. Понял?

Маг поставил мне на грудь свой туфель и вдавил каблук. Наклонился.

– Не слышу?

Хотелось врезать и сломать горбатый нос. Почувствовать, как он хрустит под кулаком. Вместо этого я выдавил клокочущим от ярости голосом:

– Понял.

– Господин, – надавил маг.

Пришлось повторить его слова.

– Вот так, – выпрямился Трехпалый. – Арам, проследи, чтобы безмозглые не натворили еще чего-нибудь.

– Как прикажете, варлок, – отлип от стены слуга.

– В следующий раз спрошу и с тебя, – процедил маг и, презрительно окинув нас взглядом, ушел.

– Ты цел? – подскочила Лара.

– Не знаю, – прошипел, кое-как поднявшись. Проковыляв к креслу, не сел – упал.

– Сочувствую, – неловко кашлянул Гант.

– Ненавижу его, – прошипел я, не сдержав чувств.

– Потише, – шикнула Лара, – молчи.

Гант налил в стакан воды и подтолкнул мне:

– Выпей.

Я, кашляя и давясь, выглотал воду и, тяжело дыша, поглядел на собравшихся.

– Хочешь знать, что произошло? – спросил Арам.

– Конечно же хочу, задери тебя шем! – рявкнул я. – Меня только что поджарили, не объяснив причину!

– Легко отделался, – процедила Шантра, – повезло, что маг выплеснул на нас всю злость. Так что хватит скулить. Могло быть хуже.

– Куда уж хуже, – скрипнул я зубами.

Шантра хмыкнула и скинула курту. Повернулась спиной и задрала рубашку. Многочисленные шрамы рассекали кожу уродливыми змеями.

– Все равно я этого так не оставлю, – протянул я.

Шантра плотоядно оскалилась, и я понял, что она тоже ничего не забыла.

– Итак, – кашлянул Арам, – господин Тэйрон, твоя химера разогнула прутья клетки и вылезла в город через окно.

Вспомнив злобную тварь, в которую прератилась обезьяна, я помрачнел.

– И что дальше?

– Кхм, она разорвала парочку голубей и разбросала останки по саду. Затем выпотрошила кошку и двух собак, частично сожрав. В конце концов, прикончила пьяницу, разорвав ему горло. Ах да… еще она нагадила на твой стол.

– Что за злобная тварь получилась… – откинулся я на спинку кресла.

Ярость варлока теперь стала куда понятнее. И впрямь легко отделался.

– Не то слово, – расплылся в широкой ухмылке Гант, – а уж как она тебя любит.

– Ага, – буркнул я, – куча дерьма на столе прямо намекает на это.

– Так что следи за ней внимательнее, – неодобрительно покачал головой Арам на наши смешки. – Мы сбросили тело в реку, убрали следы, однако некоторые жители видели обезьяну, правда, приняли ее за тварь другой стороны. По округе рыщут стражники, так что сидите тихо, и, господин Тэйрон, не выпускайте зверушку, пока не стемнеет.

Проведите замеры прямо в клетке.

– Я контролирую ее, – возразил я.

– Заметно, – загоготал Гант.

– Не сомневаюсь, – бесстрастно ответил Арам, – и все же потренируйтесь в контроле. А теперь давайте обсудим дальнейшие действия. Тайная стража подбирается все ближе. Нужно выиграть время. И вот как мы поступим.

Интерлюдия 2. Яд и сталь

Не знаю, как мне удалось выжить в карцере. Если бы не покрывало, то открывшая дверь Рина наверняка обнаружила бы окоченевший труп. Судя по разочарованию, промелькнувшему на лице, что-то подобное она и ожидала увидеть.

– Откуда это у тебя?! – сорвав с меня ткань, она ткнула ею мне в лицо. – Отвечай!

– Не знаю, госпожа, – честно ответил я, – кто-то бросил его сквозь решетку.

– Разберемся, – злобно прошипела женщина, – выметайся отсюда и иди во двор. Сегодня ты убираешь территорию приюта!

– Как скажете, – клацая зубами, ответил я.

Взяв у кладовщика рваные, изношенные, но теплые вещи, я схватил метлу и пошел во двор. Работа разогнала кровь, и я согрелся. Метла весело вжикала по замерзшей земле и поднимала клубы снежинок. Ровные тропинки радовали глаз.

Работа спорилась.

В голове выстраивался план.

Мне нельзя оставлять в живых троицу «заклятых друзей». После того что я с ними сделал, они отомстят. Рано или поздно я сверну шею, упав с дерева или лестницы, захлебнусь водой во время умывания или, что вероятнее всего, повешусь, не оставив и предсмертной записки.

Такое уже случалось.

Почему бы мне не опередить их?

Хлюпнув носом, я остановился и задумался.

Смогу ли я отнять жизнь у другого человека? На самом деле не такой сложный вопрос. Если выбирать между их жизнью и своей, вариантов немного.

Так что решено!

Упрямо сжав губы, я с ожесточением продолжил работу.

На меня не обращали внимания. Думаю, все делалось для того, чтобы усыпить бдительность, или затем, чтобы мою смерть не связали с ними. А может, Этан жаждал сам убить меня, после того как покинет комнату, в которой лежат больные.

За пару дней я прочел книги, в которых описывались причины смерти царедворцев. Передо мной открылся восхитительный мир изощренных убийств. О! Как порой коварны люди!

Первым умер Нарин. Я следил за ним и заметил, что перед тем как отнести гостинцы в лечебницу, он всегда отбирает себе самое вкусное. Немного, так, чтобы Этан ничего не заподозрил, но мне хватит и этого.

Самым сложным оказалось достать яблоко. В этом мне помог библиотекарь, старый друг и наставник. У него не было детей, и я стал для него отдушиной, тем, в ком он видел сына.

Я попросил, и он купил мне яблоко. Не знаю, наверное, взял деньги из сбережений. Фрукты по зиме в империи дороги.

Наливное, размером с два моих кулака, яблоко призывно алело румяными боками; казалось, ткни пальцем – и во все стороны забрызжет ароматный сок, пахнущий летом и солнцем.

Я едва удержался от соблазна съесть его.

Дальше я отдолбил из мерзлой земли коренья чхванши – невысокой травы, похожей на осоку. Ее листья жалят не хуже шершня, но мало кто знает, что подземная часть смертельно ядовита.

Мне не составило труда приготовить отвар и обмакнуть фрукт в остывший яд. Повторив процедуру несколько раз, подсушил яблоко, завернул в тряпицу и,