Изгнанники - Михаил Михеев

– "Буве"? Это интересно. Вы уверены в этом?

– Да, его опознали по маскировочному полю. Только этот корабль имеет поле такой мощности.

Да уж, действительно интересно. Ясно хоть, что заказчик и впрямь не имеет к этим кораблям никакого отношения – легче представить, что десантники в баре дружно воздержатся от пива, чем что французы и британцы будут действовать в одной упряжке. Только за последние два десятилетия они, с переменным успехом, воевали восемь раз, и конца-края этому затянувшемуся конфликту, похоже, не разглядеть было даже в восьмикратный бинокль. Если и явились сюда французы из-за Смита, то не с ним, а за ним. Елки-палки, во что же это им "посчастливилось" вляпаться?

– Связь с кораблем заказчиков, – коротко распорядился Соломин. Секунду спустя на трехмерном экране перед ним (русские инженеры-кораблестроители не любили виртуальных экранов, клавиатур и прочих извращений, считая их ненадежными) появилось изображение рубки английского крейсера. Связь ему дали почти мгновенно, без малейших формальностей, а значит, вызов ждали. – Смит на борту?

Находившийся в рубке английского корабля начинающий седеть высокий, сухощавый джентльмен неопределенного возраста в рабочем комбинезоне без знаков различия (секретность, чтоб ее, перла в этом деле буквально изо всего, привлекая к делу внимания больше, чем большая надпись белыми буквами "мы летим с секретной миссией" на борту крейсера) коротко и резко кивнул и безо всяких дополнительных указаний, чуть заметно шевельнув пальцами, переключил канал. Теперь перед Соломиным было лицо Смита, напряженное и чуть испуганное.

– Ну что, мистер "Просто Смит", похоже, вы влипли по самую… развилку, и я вместе с вами. На нас идет французская эскадра. Как, сумеете от нее уйти на своем картонном крейсере?

Крейсер был, кстати, действительно слабоват. Очевидно, из соображений все той же секретности Смиту выделили устаревший корабль японской постройки. Их, за дешевизну и простоту в обслуживании, очень любили третьесортные страны, не имеющие ни серьезных кораблестроительных мощностей, ни нормальных специалистов по ремонту. В результате по космосу этих крейсеров моталось столько, что четко идентифицировать национальную принадлежность конкретного борта было, мягко говоря, затруднительно. Идеально для спецоперации – хрен что докажешь потом, всегда найдется, на кого свалить. Обратной стороной медали были весьма скромные возможности такого корабля. Возможно, перевооружили, возможно, усилили защиту и даже поставили новые двигатели, но до уровня полноценного английского или немецкого, не говоря уж о русском, крейсеров его довести было просто невозможно – резервы для модернизации, заложенные конструкторами, были весьма скромны. Да и ходовыми качествами такие корабли не блистали. В общем, шансы британцев уйти от французской эскадры были невелики.

А вот французы, очень похоже, решили подстраховаться. "Буве", насколько помнил Соломин (а память у него была профессиональная), был новейшим линкором, только-только сошедшим со стапелей Французской деспотии. Корабль был настолько новым, что еще не успел пройти весь цикл испытаний и не пошел пока что в серию. Соответственно, и данные, полученные русской разведкой, были неполными, а возможно, просто тот, кто поставлял Соломину информацию, не все знал и не ко всем базам данных имел доступ. Однако, как бы то ни было, среди французских кораблей "Буве" стал, безусловно, самым защищенным. Учитывая же невероятную любовь французов именно к сверхзащищенной военной технике, будь то танки или корабли, неважно, можно было с уверенностью сказать – равные этому кораблю среди его одноклассников просто нет. То есть у англичан, немцев или там скандинавов корабли защищены хуже, а у русских, разумеется, лучше.

"Эскалибур", несмотря на доводку и модернизацию, был все же кораблем далеко не новым и технически превосходил "Буве" максимум на поколение. Соответственно, этот французский линкор был почти равен "Эскалибуру" по своим характеристикам и, хотя между "равен" и "почти равен" пропасть, но даже схватка один на один могла быть для русского корабля весьма опасной. А здесь такой схваткой и не пахло – у "Буве" на подхвате целая эскадра, и что это за корабли можно было пока только гадать.

Однако все эти расклады были важны только в том случае, если бы русские решили драться. Вот только зачем? "Эскалибур", как и любой уважающий себя рейдер, проектировался и строился исходя из простого принципа – он должен был иметь возможность догнать слабейшего и уйти от сильнейшего. Собственно, он и драться-то всерьез был не должен, бой линейного крейсера, ведущего одиночный рейд, с крупными кораблями противника был, скорее, исключением из правил. А это исключение в свою очередь, могло быть следствием военной необходимости, или, что более вероятно, ошибки, пресловутого человеческого фактора.

Первый вариант, кстати, маловероятен, линейные крейсера – корабли дорогие, их берегут, к тому же, они предназначены для решения весьма узкого круга специфических задач. Зато ошибка разведки, командования или, в конце концов, капитана случались не раз, и потому линейные крейсера гибли куда чаще, чем хотелось бы. Вот только Соломин губить свой корабль не собирался, а значит, просто обязан был отступить.

Между тем Смит, прокашлявшись и перекинувшись парой фраз со стоящими в рубке людьми, неожиданно спокойно ответил:

– Я переключаю вас на командира корабля. Мистер Мэллоун, прошу вас.

На экране вновь появился давешний джентльмен. Глянул на русского холодно и бесстрастно, Соломин ответил ему тем же, но на том взаимное недовольство двух представителей традиционно не любящих друг друга народов и ограничилось. Англичанин медленно кивнул и спросил:

– Какие корабли вы смогли идентифицировать?

– Для начала представились бы.

– Коммандер Мэллоун.

– Капитан первого ранга в отставке Соломин. Пока мы смогли идентифицировать один корабль, линкор "Бюве". Это…

– Благодарю вас, я знаю, что это за корабль. Наш крейсер не сможет уйти от атаки французов. Если у них есть хоть один современный крейсер, а, судя по тому, что они придали эскадре новейший линкор, остальные корабли должны быть не хуже, нас догонят и уничтожат.

– Да уж, притащили вы нам на хвосте проблем.

– Скорее уж вы.

– Хрен вам. Если бы шли за мной – прислали бы что-нибудь посерьезнее. Этот броненосный гроб меня просто не догонит.

– Значит, была утечка. Проследить за нами они не могли, шли мы осторожно, а радары у нас первоклассные.

Соломин с трудом сдержал презрительную усмешку – называть первоклассными английские радары было довольно таки наивно, и сказать так мог или большой оптимист, или не менее большой патриот. И ведь прекрасно понимает, что на "Эскалибуре" радары мощнее в разы, и не удивляется даже, что мы видим противника, а он – нет, но все равно выпендривается. Хотя, конечно, это с высоты его, Соломина, положения так виделось – привык он к русской технике, и потому автоматически сравнивал все подряд именно с ней, а на уровне прочих государств английские радары вполне котировались.