Изгнанники - Михаил Михеев

Тем не менее, внешне капитан остался бесстрастен. Чуть улыбнувшись уголками губ, он спросил:

– Что она может?

– Скорость – чуть выше, чем у ваших… друзей. И пара десятков орудий посовременнее, да и помощнее, чем у них. Заправлена под завязку, запас хода тоже сравним с крейсером.

Соломину оставалось только еще раз улыбнуться. Два десятка тяжелых орудий и приличный ход – все это и впрямь соответствовало, скорее, крейсеру, чем прогулочной посудине. Если еще и защита на уровне… Непрост оказался мелкотравчатый мафиози, ох непрост. Однако думать об этом стоило начинать потом, сейчас же эти орудия вполне могли пригодиться.

– Хорошо, дон Мигель. Встанете к ним в кильватер, дистанция пятьдесят единиц. Меня слушать, как родную маму. Если начнете отставать, ждать никто не будет. Все, закончены разговоры. Всем кораблям – старт!

Это очень красивое зрелище – одновременный старт одиннадцати кораблей. И пусть одни рванулись на миллисекунду раньше, другие – на миллисекунду позже, человеческий глаз все равно не способен заметить разницу. А еще секунд через пять пространство ожило.

Французы, с похвальной оперативностью сообразив, что их замысел раскрыт, спешно врубали двигатели на полную мощность, стремясь как можно быстрее выйти на дистанцию, с которой артиллерия боевых кораблей могла бы дотянуться до пиратских посудин. Естественно, что синхронизация маскировочного поля тут же нарушилась, и атакующие корабли начали появляться на радарах, размытые и напоминающие призраки. Однако момент был упущен – пиратские корабли рванули во все стороны и, пытаясь преследовать всех и сразу, французы разорвали строй. Правда, как разорвали – так и восстановили, но это – время, а значит, лишняя фора пиратам, которые и так имели неплохой задел.

По чести говоря, судьба пиратов Соломина не интересовала совершенно. Ну, посшибают их всех – туда им и дорога, воздух чище будет. Главным для него было то, что перед и так полуслепыми от своих же маскировочных полей французами оказалась куча целей, причем каждая из них идет своим курсом. А учитывая то, что давно не ремонтировавшиеся двигатели многих пиратов давали засветку совершенно немыслимой конфигурации, и при том что для французов, похоже, наличие здесь тяжелого боевого корабля русского производства (если они еще сумеют идентифицировать необычный даже для русского флота крейсер, что представлялось весьма сомнительным) было полной неожиданностью и пренеприятным сюрпризом, проблем у них оказывалось еще больше. Теперь они не только не знали, кого должны атаковать, но и должны были постараться уничтожить всех, иначе рисковали упустить свою главную цель. Последнее, что называется, не могло не радовать – старая русская поговорка про двух зайцев не теряла актуальности никогда.

Три корабля, русский "Эскалибур", английский "Черный принц" и "Колумб" дона Мигеля, подобно крысам устремившиеся по наиболее безопасному курсу, выгодно отличались от остальных пиратских кораблей не только тем, что несли отменное вооружение, но и тем, что их техническое состояние колебалось от хорошего (для "Эскалибура") до великолепного (для англичанина). А это, в свою очередь, означало не только возможность не бояться, что от корабля что-нибудь отвалится в самый неподходящий момент, но и неплохой резерв мощности, который у них оставался. Этот резерв они сейчас задействовали на поддержку все того же маскировочного поля, которое совсем недавно подвело французов. Разница была лишь в том, что французы прятались, а для беглецов маскировочное поле служило лишь средством затруднения идентификации и мешало противнику прицеливаться. Пока до прицеливания дело еще не дошло, но Соломин не сомневался, что это – лишь вопрос времени. Сам он давно бы ускользнул, но два других корабля связывали его по рукам и ногам. Впрочем, если очень уж прижмет, он готов был дать форсаж и уйти, своя шкура дороже, и никакие деньги не оправдают гибель корабля и людей, но пока что стоило побороться – и он боролся.

А пока что его радары ощупывали пространство вокруг маленькой эскадры, стремясь обнаружить затаившегося врага. В том, что укрытые маскировочными полями французские корабли по дороге попадутся, Соломин не сомневался ни на миг – изначально было слишком очевидно, что кто-нибудь попытается уйти и, скорее всего, сможет это сделать. Если его не перехватить, конечно. Французы – неважные вояки, пассионариев, сиречь забияк, у них выбили давным-давно, однако знатоки тактики у них имеются, воюют они грамотно именно потому, что не любят и боятся рисковать, а защита и вооружение на их кораблях всегда неплохие. Вот так минусы и рождают плюсы… Оставалось только обнаружить стоящие в засаде корабли раньше, чем они сами атакуют, и это было непростой задачей – прикрытый маскировочным полем корабль похож на древнюю подводную лодку, затаившуюся в толще воды и ожидающую жертву. Когда корабль маневрирует, его еще можно обнаружить, хотя и с трудом, но когда он стоит на месте, то даже русские радары не всегда способны на такой подвиг. Вполне может оказаться и так, что очередного француза они засекут только после того, как он в упор отсалютует по кому-нибудь из беглецов из всего бортового вооружения. А что – если изначально пройдут слишком близко, то так оно и будет. И самое противное, что ничего с этим нельзя поделать, остается только надеяться на мастерство разведчиков, в ведении которых находятся средства обнаружения, да на удачу. Без нее никак, и лучшие планы могут превратиться в кипу испорченной бумаги, если тебе банально не везет.

Однако если противника удастся обнаружить, то его можно сразу же списывать со счетов. Хотя "Эскалибур" и не новый крейсер, но в ходе последней модернизации вооружение на нем было установлено самое современное. Его главный калибр, шестнадцатидюймовые гиперорудия, были способны доставать противника на дистанции, в полтора раза превышающей возможности лучших зарубежных образцов.

Самое интересное, что идея такого орудия лежала на поверхности, но реализовать ее оказалось крайне сложно технически. А ведь, казалось бы, намного более сложные системы, использующие тот же принцип, были созданы давным-давно, еще на заре космонавтики, и являлись неотъемлемой частью любого корабля. Больше того, без них межзвездные перелеты так и остались бы мечтой фантастов.

Ведь что, собственно, необходимо для межзвездных перелетов? Ничего особенного, всего-навсего возможность летать, обгоняя свет. И тут вдруг выяснилось, что световой барьер взять ну вот никак не получается, и все попытки разогнаться быстрее света просто оканчивались гибелью людей и кораблей. Сколько космонавтов угробилось – и не сосчитать. Это знали и американцы, и англичане, и немцы, и… Да проще, наверное, перечислить тех, кто не знал. Какие-нибудь австралийские аборигены или африканские мумбо-юмбы из самой глуши разве что. И оставалось всему человечеству с тоской смотреть на звезды да на русских, которые между этих звезд летали. Шустро так летали, не слишком обращая внимание на теорию относительности и грозя, если возникнет нужда, своим оппонентам с орбиты закованными в броню кулаками, а иногда даже пуская их в ход. Ну, впрочем, это уж как получится – почти всех русские быстро приучили к мысли, что не стоит дразнить, а тем более пытаться обидеть того, кто быстро летает и метко стреляет. Обидеть – не обидишь, а вот неприятностей точно наживешь, бомбанут тебя с орбиты, да и все. Или стрельнут, но это уж по желанию.