Мистер Безупречность - Пола Льюис

Быстренько отпер машину и выехал из гаража. Настроил приемник на волну, где передавали рок-музыку. Он повернул на улицу Луизианы, потом на Прэри, вечером ему нравилось возвращаться домой по Мемориал-драйв.

Мэтт немного сбавил скорость, подъезжая к светофору на пересечении Весткотт и Мемориал. И вдруг промелькнуло его имя. Сначала он решил, что ему показалось. С какой стати на обочине дороги будет красоваться его имя — Мэтт Норман, написанное красными буквами? Он нашел поворот на улочку, чтобы проехать по дороге еще раз. Господи, так и есть!

Он затормозил, вылез из машины. На обочине, развернутый под углом к дороге, возвышался огромный стенд. Аршинными красными буквами написано:

С днем рождения, Мэтт Норман!

Неужели это любовь?

Паола.

Сердце заколотилось, когда он вглядывался в написанное. Что она хотела этим сказать? Ей кажется, что она его любит? Даже не верится! Прямо здесь, посреди Мемориал-драйв, такой огромный стенд. Она намекает, что любит его и хочет услышать признание и от него самого.

Господи, боже мой, что будет твориться в офисе! А Бенджамин Тобайас! Что вообразит этот старый скряга, когда узнает о стенде? Что скажут родители, друзья, люди, которые знают его уже много лет?

Но, несмотря на все это, Мэтт был польщен. Паола такая красивая, сексапильная, влекущая к себе женщина, и признается всему городу, что Мэтт для нее очень важен. Да, надо быстренько все обдумать. Пройдет несколько часов, он увидится с Паолой, и она будет ждать от него ответа.

Паола чуть не плакала. Что за дурацкая идея с этим стендом. Она уже несколько раз раскаялась в содеянном.

Она неотступно следила за Мэттом из-за кромки своего бокала с вином. Весь вечер, с самого момента, когда они сели в машину, чтобы ехать в ресторан, он держался подчеркнуто по-джентльменски — внимательно, учтиво, вежливо. Улыбнулся, получив от нее подарок, — дорожную визитку из мягкой кожи.

— Великолепная вещица. Благодарю. — Он взял ее руки в свои, нежно пожал, посмотрел в глаза. Полумрак рассеивали стоящие на столе свечи.

Паола надела платье, которое, она знала, ему обязательно понравится — розовое, с высоким воротником и длинными рукавами. Очень женственное.

Мэтт сказал, что она прекрасно выглядит, но и словом не обмолвился о стенде. Когда принесли чек, Паола почувствовала какой-то холодок внутри. Есть лишь одна причина, по которой он до сих пор не упомянул о стенде… Он не любит ее, и хочет выразить это помягче, поэтому и пригласил ее в ресторан, где подают прекрасное вино и вкуснейшие блюда, а потом… он пояснит ей, что она не та женщина, которая подходит ему в качестве жены.

Ее глаза наполнились слезами, когда она услышала:

— Позволь мне отвезти тебя домой. Ты выглядишь усталой. — Он набросил ей на плечи пальто, проводил к выходу. Усталая. Оттого, что сердце не на месте. Она играла по-крупному и… проиграла.

Когда их окутала прохладная ночь, ее как-то всю передернуло, и Мэтт немедленно прижал ее к себе, обхватив рукой. Но ее не проведешь. Это приглашение на казнь.

Когда дошли до его машины, он остановился, повернул ее лицо к себе, чуть ослабив объятие.

— Мы еще не поговорили о придорожном стенде.

— Да. — А внутри у нее все свернулось узлом. Сердце гулко ударялось о стенки своей темницы.

— Это безумная выходка. — Он легко удерживал ее за подбородок, в его глазах блеснул свет от уличного фонаря. — Я все время думаю над твоим вопросом, — прошептал Мэтт, — и, кажется, знаю на него ответ.

Ее пронзила волна страха, но она не опускала глаза. Да, она трусиха. Она боится жизненной правды.

— Ответ — да. Думаю, это любовь. А как считаешь ты? — Мэтт улыбнулся, и сердце Паолы будто остановилось. Прежде, чем она решилась что-то сказать, он наклонился и страстно поцеловал ее приоткрытые губы. Мягко и осторожно его язык скользнул внутрь, чтобы встретить ее язык. Потом он поцеловал ее еще раз. Она закрыла глаза и оплела его шею руками.

Его слова эхом отдавались в мозгу. Да, он полагал, что это любовь. О, Мэтт, Мэтт…

И тогда она совсем отказалась соображать и полностью отдалась его поцелуям.

Хьюстонские средства массовой информации всегда уделяли внимание рекламным щитам и стендам. Тот, что появился на одной из оживленнейших магистралей, немедленно привлек к себе внимание и вызвал толки. Одна из радиостанций устроила передачу с ответами на телефонные звонки по поводу стенда. Паолу даже попросили выступить в местной телепередаче «Хэлло, Хьюстон».

Обе ежедневные газеты напечатали душещипательные истории о стенде.

Репортер из «Кроникл» взял у Паолы интервью, а репортер из «Пост» позвонил в фирму и попросил соединить его с Мэттом.

Рейчел решила узнать, будет ли Мэтт разговаривать с репортером. Сперва он решил отказаться, но, поразмыслив, согласился. Репортер оказался женщиной.

— Доброе утро, мистер Норман, — бойко поздоровалась она, входя в офис. — Меня зовут Мерлин Даффи. Как вы чувствуете себя, внезапно оказавшись знаменитостью? А конкретнее, что означал вопрос?

На Мэтта нахлынуло чувство беспокойства, смешанное со стыдом и страхом. Нечто подобное он испытал, когда его утром внезапно вызвали к руководству…

— Меня беспокоит вот что, — сказал Клейбурн напрямик, — как отреагирует Бенджамин Тобайас на подобную выходку. — Он внимательно посмотрел на Мэтта. — Ты же знаешь, насколько он консервативен.

— Ну, тут уж я ничего не могу поделать. Просто нужно подождать и посмотреть, что будет, — ответил Мэтт.

— Полагаю, ты объяснил своей подружке, что мы уважаемая юридическая фирма, что ты занимаешь важную должность, что подобные выходки вряд ли будут встречены с одобрением? — Голос Клейбурна звучал с укоризной.

Мэтт спокойно посмотрел ему в глаза.

— Нет, сэр, пока не объяснил. Честно признаюсь, не понимаю, какое отношение имеет поступок Паолы к моей работе и должности в фирме. Это дело сугубо личное.

— Если наши клиенты узнают, что мы столь легкомысленны, это им не понравится.

— Мои клиенты не подумают, что я легкомысленный, это уж точно, — вслух размышлял Мэтт.

— Послушай, Мэтт. — Голос Клейбурна звучал задушевно. — Я тоже когда-то был молод, как ты можешь догадаться. Но осторожность всегда необходима. Я не хочу намекать на то, что твоя репутация юриста как-то пострадает, просто во всем следует знать меру. Зачем дразнить гусей?

Мэтт понимал, что Оскар Клейбурн домогается его согласия. Но не хотелось так легко сдавать свои позиции.

— Рори Себастьян тоже не без греха. Но никто ему и слова не говорил. Почему же мне сразу упрек?