Мой французский вояж - Юлия Алейникова

Поскольку мне предстояло дня два быть приманкой, я решила сделать это с блеском. Привести себя в порядок, одеться поэффектней, со времен Ниццы мне ни разу не удалось это сделать. Сделав покупки, мы встали перед нелегким вопросом, где гримироваться? В итоге, решили последовать моему совету, посетили туалет для инвалидов в Мак-доналдсе, на Вокзальной улице. Проскользнув туда в надежде, что жующие гамбургеры туристы больше увлечены видами за окном, чем посетителями туалетов, мы заперлись и начали доставать реквизит. В этот раз мы подошли к вопросу основательнее.

Усадив жертву на стульчак унитаза, я принялась выщипывать ему брови. Любая женщина представляет себе эти ощущения, хоть и неприятные, но вполне терпимые.

Ползунов же завопил так, как будто я ему скальп снимаю без наркоза.

– Ну, что мы так визжим? – раздраженно спросила я.

Все мужики почему-то считают женщин капризными, чрезмерно чувствительными и не приспособленными к жизни, вечно цепляющимися за них созданиями. На деле же все обстоит с точностью до наоборот. Самовлюбленные, беспомощные, вечно ноющие создания – это мужики. Которые виснут на нас, как ядовитые лианы.

Незамужняя женщина всегда выглядит свежее, моложе и энергичнее замужней. А холостяк отличается от женатого нездоровым видом, неопрятной внешностью и щенячьей тоской в глазах или, как вариант, одичавшим блеском.

В общем, выводы напрашиваются сами собой.

Вот и сейчас. Махать кулаками ему не страшно, а брови щипать – чуть в обморок не падаем.

– Ты чего так больно! У меня чуть сердце не разорвалось от болевого шока!

– В аптеку за новокаином сбегать?

В ответ Василий набычился, демонстрируя всем видом оскорбленное величие. Оглядевшись вокруг, я скомкала в плотный клубок его старые носки, которые он успел заменить на чулочки, и затолкала ему в рот.

– Будешь махать руками, свяжу, – пригрозила я.

И продолжила процедуру. Брови были густые. Рука бойца колоть устала. Василий, сжав кулаки, беззвучно рыдал. Наконец, выдернув последний лишний волосок, я позволила страдальцу сделать здоровенный глоток из походной фляги.

– И что еще у нас по программе? – все еще всхлипывая, спросил красный как помидор олигарх.

– Больше ничего страшного, во всяком случае, болезненного.

Такой вздох облегчения мог издать синий кит средних размеров.

Ну что ж, переходим к следующему этапу. Будем надеяться, что увесистой баночки тонального крема нам хватит.

Минут через двадцать на меня смотрела грузная, пожилая фрау с коротким ежиком волос на голове, чья голова по нелепой случайности сидела на крепком мужском торсе.

Достигнув первых успехов, мы продолжили преображение.

В бюстгальтер мы положили каучуковые штуковины для увеличения груди, подкрепив их скомканными носками. Вышло довольно правдоподобно. Чтобы не вызывать нездоровый интерес горничных отеля, мы закупили господину Ползунову полный комплект дамских панталон, изъяв у него мужское белье.

Стыдливо отвернувшись, как будто я подглядываю, он натянул на себя розовые кружевные подштанники. Оценивать эффект от обновки я не стала. Не поворачиваясь, протянула ему юбку. Яркая, красная, с крупными тропическими цветами, она своими оборками удачно скрыла некоторые изъяны фигуры новосозданной сеньоры.

Белая, шелковая блузка с рюшами и длинный кашемировый жакет персикового цвета с кокетливой брошкой, тоненький шарфик на шею, парик и очки с простыми стеклами на нос.

– Да мы вас еще посватаем! Такая красотка вышла! – пошутила я, доставая из коробки новенькие красные туфли на устойчивом каблуке, украшенные маленькими бантиками. Получилась карамельно-мармеладная дамочка.

Василий внимательно рассмотрел себя в зеркале и остался доволен результатом.

– Старайся помнить о том, что ты женщина, когда пойдешь, сразу немного грузности уберется, – посоветовала я.

– Значит, так, – взял быка за рога главнокомандующий. – Сейчас выходишь и идешь прямиком к тому здоровому отелю, который мы наметили, как он там называется? Я через десять минут следом. Поселишься, звони. Скажешь, какой у тебя номер. Платок пока не снимай. Все поняла?

– Да.

– Тогда вперед.

Глубоко вздохнув, я вышла из туалета. Признаюсь честно, поджилки тряслись, глаза за темными стеклами тревожно бегали по лицам прохожих. Мне всюду мерещились преследователи.

Усилием воли я расправила плечи и двинулась к отелю. Впервые я ощущала свое одиночество. Привычка чувствовать рядом крепкое мужское плечо постепенно и незаметно пропитала меня до мозга костей. Очень неудачный поворот событий для одинокой, незамужней женщины вроде меня.

Я научилась чудно справляться в одиночку с любыми житейскими проблемами, начиная с пресловутого гвоздя и заканчивая добычей хлеба насущного.

Эти думы несколько отвлекли меня от нараставшей паники.

В отеле все прошло без сучка без задоринки, я ощущала себя заядлой путешественницей.

Войдя в свой номер, закрыла на ключ дверь и подошла к окну. Представляя себя профессором Плейшнером, осторожно, чтобы ни провалить явку, выглянула из-за занавески наружу. По площади безмятежно гуляли туристы. Ни одной подозрительной личности с биноклем в руках, изучающей окна нашего убежища, я не увидела. Немножко успокоившись, позвонила Василию.

– Это я. Ну, как ты?

– Все нормально. Только что вошел в номер. У меня шестьсот десять, а у тебя?

– Пятьсот сорок девятый.

– То, что разные этажи, даже неплохо. Хотя по утрам тебе придется ходить меня гримировать.

– Есть очень хочется, – пожаловалась я. – Уже почти сутки без еды.

– У самого под ложечкой сосет.

– Может, сходим вниз в ресторан? Ты сам по себе, я сама по себе. Только давай сядем так, чтобы видеть друг друга, а то я немного нервничаю.

– Думаешь, мне можно поесть, ничего не сотрется?

– Да, нет, только салфеткой сильно не три.

– Хорошо. Первым пойду я. Выхожу через пять минут. Ты через пятнадцать. Деньги есть?

– Есть.

– Отлично. Запомни, тот ресторан, что на первом этаже, справа от лифта.

– Не волнуйся, не заблужусь.

Из номера я вышла не через пятнадцать, а через двадцать пять минут. Такая нечеловеческая скорость объяснялась тем, что мой рыжий ежик не требовал особого ухода. Вынув свои обновки, я с удовольствием облачилась в длинное, черное узкое платье без рукавов, с вырезом лодочкой, расшитое блестками. Добавила пару массивных браслетов, яркий лиловый шарф, маленькую сумочку. Макияж соответствовал.

Ощущая себя королевой вечера, я вплыла в зал.

Ползунов сидел лицом ко входу. Со стороны казалось, что мадам с минуты на минуту хватит удар. Даже толстый слой грима не мог скрыть багровый оттенок его физиономии.

При виде меня ему явно полегчало, но теперь он буравил меня злобным взглядом, желая передать телепатически все, что он обо мне думает.

Я выбрала столик посимпатичнее. На столиках ресторана стояли светильники с матовыми кремовыми абажурами на изящных ножках из дутого стекла, создававшие атмосферу уюта и интимности. В зале было довольно людно и оживленно, сразу чувствовалась близость темпераментной Италии.

Присутствующие в зале мужчины явно не остались равнодушными к моему появлению. Во всяком случае, та их часть, в ком чувствовались итальянские корни.

Не спеша изучив меню, я заказала ризотто, вино на усмотрение официанта и таррони, десерт из каштанов.

Злобные посылы Василия Никаноровича я демонстративно игнорировала. В конце концов, имеет право женщина привести себя в порядок. Пять раз был женат, и никакого понимания.

Тем временем компания за соседним столиком изо всех сил старалась привлечь мое внимание. Три итальянских мачо лет пятидесяти-сорока, изощрялись в комплиментах (во всяком случае, я так думаю), гримасничали и поднимали в мою честь бокалы с присущим этой нации темпераментом.

Я, чтобы поддержать образ одинокой, скучающей дамы, слегка пококетничала с ними, отчего они тут же чуть не пересели за мой столик. Хорошо, что мы не в России и это не жители Кавказских республик, подумала я. Тех бы ничто не удержало.

Немного охладив пыл своих воздыхателей, я краем глаза глянула на злобного цербера.

Ему явно кусок в горло не лез. Было заметно, насколько он сожалеет о нашей конспирации. Сидел бы сейчас со мной за одним столиком и отпугивал поклонников.

Все-таки мужчины ужасные собственники.

Закончив ужин и с триумфом покинув территорию ресторана, я направилась к лифтам. Здесь меня нагнал огнедышащий Ползунов.

Вот она расплата!

Едва за нами закрылись двери кабины, он набросился на меня, аки рыкающий лев.

– Ты что, с ума сошла? Ты что там вытворяла?! Что за мужики к тебе клеились? Я как дурак, сижу в этих тряпках! А то давно бы подошел и рыла им начистил!

– Вася, а что ты, собственно, так переживаешь? Одинокая, симпатичная женщина, да еще на курорте. Конечно, на меня обращают внимание. Но я совершенно не вижу причин для истерик.