Люди Путина. О том, как КГБ вернулся в Россию, а затем двинулся на Запад - Кэтрин Белтон

Операция «Преемник»: «Дело было уже за полночь»

Все забыли. Все думали, что теперь демократия никуда не денется. Все преследовали только свои личные интересы.

Андрей Вавилов, первый заместитель министра финансов в правительстве Ельцина

План А

Москва

Лето 1999 года. Кремль погружен в мертвую тишину. В паутине коридоров главного административного здания слышно только жужжание электромоторов: уборщики полируют паркетные полы. По залам эхом прокатываются цокающие шаги одинокого охранника. Кабинеты, обычно забитые просителями, теперь пусты — их обитатели нервно пьют чай на своих дачах подальше от Москвы.

— Было, как на кладбище, — сказал Сергей Пугачев, участвующий в консультациях по вопросам смены руководителей кремлевской администрации. — Словно компания обанкротилась. Внезапно ничего не осталось.

Для Пугачева и других членов ближнего круга Ельцина — Семьи, которая последней покинула Кремль, наступили тягостные времена. С октября Ельцин то и дело попадал в больницы, а за стенами Кремля, казалось, готовился очередной путч. Фундамент его правления рушился — следствие катастрофической девальвации рубля прошлым летом и дефолта по 40 миллиардам государственного долга. Легкие деньги и их дележ между избранными в годы стремительной рыночной трансформации завершились чудовищным провалом. Правительство четыре года финансировало бюджет страны через краткосрочные долговые обязательства, и в результате возникла пирамида.

Разжились на этом лишь некоторые олигархи, «молодые волки» ельцинской эпохи. Они использовали плавающую процентную ставку по государственным облигациям и фиксированный курс обмена валюты, так что вся прибыль пошла им в карман, а в это время Центробанк, поддерживая стабильность рубля с помощью твердой валюты, шел ко дну. Рынок рухнул в августе 1998 года, и основной удар в очередной раз приняло на себя население. Многие банки олигархов разорились. Их владельцы успели переправить большую часть своих средств за рубеж, а сбережения населения сгорели. Парламент, в котором по-прежнему преобладали коммунисты, гудел. Ельцину пришлось занять оборонительную позицию и назначить премьер-министром Евгения Примакова, возглавлявшего службу внешней разведки и долгое время отвечавшего за связи КГБ. Разруха подорвала здоровье президента, он отправился на сочинский курорт, а в это время Примаков привел в правительство целую группу коммунистов во главе с бывшим руководителем Госплана. Ельцина то и дело госпитализировали, а кремлевский помощник мягко намекал, что пора бы ему уйти на покой.

В правительство один за другим возвращались бойцы старой гвардии и занимали ключевые посты. Финансовые скандалы не прекращались: всплывали факты растрат, допущенных их оппонентами. Возглавил обличительную кампанию генеральный прокурор Юрий Скуратов, известный как правоохранитель, склонный скорее не открывать, а тихо закрывать уголовные дела. Однако теперь, на фоне всеобщего возмущения, ему пришлось разбираться с вопиющим беззаконием. Начал он с коррупционной верхушки и раскритиковал Центробанк. В обращении к спикеру-коммунисту Госдумы он подробно описал процесс перекачки банком 50 миллиардов долларов валютных резервов страны через офшорную фирму «Фимако» и открыл ящик Пандоры. Вслед за этим всплыли другие факты внутренних перепродаж и перекачки средств через правительственный долговой рынок.

За кулисами велись еще более пугающие расследования. Первое же дело могло привести прямо к счетам Семьи. Объектом расследования стала компания МаЬеtех — никому не известная фирма с представительством в швейцарском Лугано у границы с Италией. В 1990-х годах она заключила миллиардные контракты на работы по реновации Кремля, Белого дома и других престижных объектов. Поначалу расследование, инициированное Скуратовым и проводимое в сотрудничестве с прокуратурой Швейцарии, нацеливалось на откаты посредникам, предположительно связанным с жизнерадостным сибирским партийным боссом и управделами президента с 1993 года Павлом Бородиным, однако потом замаячили зловещие перспективы. Люди в Кремле отчетливо это понимали.

— Все были напуганы, никто не знал, что будет дальше, — сказал Пугачев. — Никто не решался прийти на работу. Все прятались по норам, как кролики.

Дело собиралось тихо и неторопливо. Часть старой гвардии, в частности, люди из спецслужб, остававшиеся в тени с начала правления Ельцина, искали способы от него избавиться. Они долго и с отвращением наблюдали за его заигрываниями с демократией, а когда он выступил перед регионами со словами «берите суверенитета столько, сколько сможете проглотить», сочли это реализацией плана Запада по ослаблению и затем разрушению Российской Федерации. Так и не оправившись после проигрыша в холодной войне, они воспринимали Ельцина посланцем Госдепа США, который, как они полагали, способствовал его продвижению и краху Советского Союза. Они презирали его дружбу с президентом США Биллом Клинтоном и полагали, что рыночные реформы, над которыми они же сами работали и которые позволили Ельцину прийти к власти, использовались для установления олигархического правления семибанкирщины. Эти семь банкиров обставили своих бывших наставников из КГБ и прибрали к рукам почти всю экономику страны. Демократические достижения людей из спецслужб не волновали: на их взгляд, этот чокнутый алкоголик не мог править страной, а Семья, в которую входили дочь Татьяна, глава администрации (и будущий зять) Валентин Юмашев и олигархи Бориса Березовского, представляла собой зловещий альянс, который незаконно захватил власть и тащит страну в пропасть.

— Определенная группа людей понимала, что дальше так продолжаться не может, — заявил один из участников заговора Фелипе Туровер. — Операция проводилась по необходимости. Другого выхода не было. Это нужно было сделать. Ельцин был алкоголиком и конченым наркоманом. Страной управляла его дочь и сборище идиотов, преследовавших только личные интересы… Губернаторы Кремлю не подчинялись, регионы превратились в независимые страны. Нужно было избавиться от этой дряни.

Туровер отказался назвать имена чиновников госбезопасности, планировавших отстранить Ельцина от власти. Но было понятно, что изначально задумывалось поставить на его место Примакова — он был кандидатом номер один из числа бывших шпионов. Группа искала свидетельства, указывающие на связь Ельцина с финансовыми коррупционерами. Нужно было найти что-то такое, что окончательно запятнает репутацию президента и разрушит вековые представления о хорошем царе и плохих боярах.

— Ельцина ценили как великого демократа, и никто не знал, как от него избавиться, — сказал Туровер. — Единственным верным путем был законный. Чтобы люди четко поняли: дело не в том, что царь хороший и непогрешимый, а бояре плохие. Все становится понятно, если сам президент — вор. Нам нужна была конкретика.

Туровер стал информатором. Именно он обнаружил и затем обнародовал материал, составивший основу дела. Он тщательно отследил тайные выплаты стратегического долга советских времен и сумел собрать и отсеять компрометирующие материалы, касающиеся внутреннего финансирования режима Ельцина, в надежде на то, что для использования этих сведений когда-нибудь наступит подходящий момент. Сам Туровер, близкий друг бывшего руководителя отдела КГБ по черным операциям и финансированию незаконных сделок за границей, еще с восьмидесятых годов входил в элиту офицеров госбезопасности. Это он в начале девяностых годов помог Владимиру Путину провернуть в