Ночная смена - Энни Краун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Где, черт возьми, нижнее белье? — шиплю я. — Не хочу, чтобы твои друзья видели меня в таком виде!
Винсент корчит гримасу, затем бросает многозначительный взгляд вниз, на свою промежность, где расстегнутые джинсы туго натянуты на быстро слабеющей, но все еще впечатляющей эрекции.
Точно.
Уверена, Винсент тоже не очень-то хочет, чтобы друзья видели его.
Кажется, сейчас неподходящий момент указывать на то, что они разрушили счастливый конец во многих смыслах этой фразы.
Пока я ныряю в ванную, Винсент прижимается щекой к двери спальни. Он дважды прочищает горло, но голос непроизвольно низкий и рокочущий, когда тот говорит:
— Эй, Джабари?
— В чем дело? — ответ Джабари доносится приглушенно из-за дерева.
Винсент открывает рот и я почти на сто процентов уверена, что он хочет сказать «отвали», но выходит следующее:
— Можешь дать мне минут двадцать? Встретимся внизу.
— Не вешай мне лапшу на уши. Ты готов. Больше никаких отговорок.
— Хендерсон, — рычит Винсент. — Клянусь Богом. Десять минут. Черт, ладно, пять минут.
— Не, чувак. Давай. Мы на задании, чтобы…
— Отъебись.
Винсент поворачивается ко мне, выражение его лица прямо как из шекспировской трагедии. Не обменявшись ни единым словом, я знаю, что мы оба понимаем: товарищи по команде никуда не денутся, пока не получат то, чего хотят.
Винсент пересекает комнату несколькими сердитыми шагами и хватает бумажник с прикроватного столика, колеблется, затем направляется ко мне, вместо того чтобы направиться прямо к двери. Он прижимает руку к стене рядом с ванной и наклоняется, чтобы посмотреть на меня.
— Я отведу их в коридор и заставлю выпить еще по рюмочке или что-нибудь в этом роде, — шепчет он. — Можешь улизнуть, когда все прояснится, и я встречу тебя внизу. Или… или остаться здесь, пока я не вернусь…?
Даже когда он говорит это с искоркой надежды в глазах, я могу сказать, что Винсент понимает, снова ускользнуть от друзей будет невозможно.
Это нечестно. Я не готова к тому, что сегодняшний вечер закончится.
— Мне нужно спуститься вниз, — говорю я, двигаясь, чтобы закрыть дверь.
— Кендалл.
Я замираю и встречаюсь с ним взглядом.
— Прости, — говорит он.
— Я хочу ненавидеть твоих друзей, — отвечаю я.
— Нас таких двое.
Винсент поворачивается, чтобы уйти.
— Подожди, — говорю я. Он так и делает. Обхватив одной рукой его затылок, пальцы запутываются в тщательно взъерошенных волосах, я приподнимаюсь на цыпочки, чтобы поцеловать его.
Винсент отвечает на жест с таким же пылом, прижимаясь с подобным мне нетерпением, что приходится выгибать спину и сдвигать ноги, чтобы было удобнее. Наши губы разделяются с влажным чмоканьем.
— Поцелуйчик на дорожку, — шепчу я.
Винсент качает головой.
— Это не поможет справиться со стояком.
Он снова целует меня, на этот раз в лоб, а затем делает шаг назад и тяжело выдыхает. Долгое мгновение мы смотрим друг на друга. Я пытаюсь запомнить этот момент, впитать целиком, на случай, если это все, что я когда-либо получу.
Надеюсь, это конец, — шепчет обнадеживающая часть меня.
И ох.
О нет.
Я сказала себе, что могу отнестись к этому по-взрослому. Сказала, что у меня может быть одна ночь, чтобы перестать быть такой трусихой и немного повеселиться. Но вот я здесь, немедленно и безудержно привязываюсь к первому парню, к которому когда-либо испытывала подобные чувства. Я хочу, чтобы Винсент сделал что-то совершенно несоразмерное ситуации, например, ворвался вниз, вырубил динамики и отправил всех остальных по домам. Я бы хотела, чтобы он был романтическим героем, даже если это смешно.
Джабари Хендерсон снова колотит в дверь.
— Иди, — говорю я Винсенту, слегка подталкивая — последний повод прикоснуться к его груди.
Взгляд, который он бросает на меня через плечо, пересекая комнату, одновременно мучительный и извиняющийся. Я прячусь рядом с душем, вне поля зрения, и слушаю долгую тишину, прежде чем он отпирает дверь спальни и распахивает ее.
— Что-то ты долго, — кричит кто-то в коридоре.
— Прости, прости, — извиняющимся тоном говорит Винсент. Он на удивление хороший актер. — Не смог найти бумажник. Джабари, у тебя в комнате еще осталась текила?
Ответ таков:
— О, черт возьми, да.
Винсент проскальзывает в коридор, плотно закрывая за собой дверь. Я прислушиваюсь к характерному звуку удаляющихся шагов и веселью, когда он ведет товарищей по команде по коридору.
Я стою в ванной Винсента, прижавшись спиной к стене и смотрю на свое отражение в зеркале. Волосы растрепаны. Помада исчезла. Лицо раскраснелось, а на шее появились розовые пятна. Совсем немного засосов, но, возможно, они останутся до завтра. Надеюсь, так и будет, потому что мне нужны конкретные напоминания о том, что мы сделали. Я хочу сувениры, черт возьми.
Потому что иначе юне поверю, что это произошло.
Он довел меня до оргазма. Посреди вечеринки по случаю его собственного дня рождения.
На мгновение головокружение преодолевает беспокойство. Я улыбаюсь своему отражению. Но чем дольше смотрю, тем больше ошеломленная улыбка исчезает и тем сильнее сжимается желудок.
Идеально. Он был идеален. Это было похоже на что-то прямиком из лучшего любовного романа, где парень боготворит девушку и на самом деле обращает внимание на то, что заставляет ее чувствовать себя хорошо. Не было ни единого момента, когда бы мне не понравилось то, что делал Винсент — и я не возражаю, если у него было много практики, потому что не собираюсь никого позорить, но меня поражает, что вся встреча была довольно однобокой.
Черт возьми, он даже не кончил.
Отдавал и отдавал, и даже когда я лапала его штаны и потребовала показать член, Винсент казался нерешительным. И я знаю, что он хотел меня. Видела желание в его глазах, и не могу придумать другой причины, по которой парень мог бы так смотреть на девушку. Но теперь, когда я одна в ванной, руки трясутся, пока разглаживаю спереди помятое боди и задаюсь вопросом, сколько из этого было в моей собственной голове.
В горле образуется комок.
Я не могу это объяснить. Не могу понять, в чем дело.
Просто чувствую, что сделала что-то не так.
* * *
Несмотря на все усилия, я не могу найти нижнее белье. Знаю, что сняла трусики и бросила их куда-то в сторону стола, но тех нигде нет. Я сдаюсь после нескольких минут поисков и натягиваю джинсы обратно поверх разорванного боди, сильно краснея при воспоминании о лице Винсента, когда раздевалась.
«Это… Мне нравится эта штука.»
Я фыркаю и провожу руками по лицу. Я только что
