Двойня для капитана (СИ) - Серж Олли

У Саши от долгого плача на лбу выступили венки. У Димочки снова потничка…

-Извините, время, - торопит нас Катя. - Вам до пересменки нужно успеть выйти.

-Алина, клади детей в кроватки, - повторяет мне муж.

Я киваю, но продолжаю держать на руках детей. Мне даже не тяжело. Я вообще, кажется, готова всю жизнь так простоять!

Людмила Федоровна мягко забирает у меня детей по одному. Я рыдая, прижимаю пальцы к губам, чтобы не закричать от боли.

-Вот, - выдает нянечка мне листок и ручку взамен детей, - садись там в уголку, - и пиши все. Чем кормить, как качать.

Хватаюсь я за эту бумажку, как за спасательный круг. Мне кажется, что никогда я так быстро не писала!

Димочке обязательно эмолент под подгузник, а Саше только комбезы надевать. Иначе он их скатывает под спинкой и растирает кожу. Ещё соски не путать. У Саши с зайчиком, а у Димы со слоненком.

На листке поплывшими пятнами чернил остаются мои слезы. Крокодильи. Как бы сказал папа. Прямо как в тетради с переписанным домашним заданием.

Руслан выводит меня из здания силой. Пригрозив пару раз, что если я так буду себя вести, то нас больше не пустят.

Я все понимаю, но всхлипывать перестаю только возле машины.

Муж помогает мне сесть.

-Все будет хорошо, - шепчет. - Мы вернем детей. Сегодня поговорю с отцом. Он должен согласиться. Иначе - мать его не простит.

-Ты обещаешь?

-Ну как я могу обещать? - Психует Руслан, повышая голос. - Я обещаю, что сделаю все возможное и невозможное!

Делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться, но вдруг чувствую, что мир вокруг меня начинает вращаться. Хватаюсь пальцами за дверь, но они соскальзывают.

Муж успевает подхватить меня.

-Прости, прости родная. Ну ты чего? Тебе плохо?

Я хочу ответить, но не могу. Голова кружится. Глаза закрываются…

Глава 36

Алина

В себя я прихожу уже в больнице.

Чувствуя, что буквально привязана к постели разными проводами, медленно открываю глаза.

В руке капельница. Рядом пищат приборы. Во рту вкус лекарств…

-Я понимаю, что нельзя волноваться, но ситуация у нас непростая, - слышу голос мужа из-за приоткрытой двери. - Может быть, назначить ей успокоительные?

-Те седативы, что разрешены беременным, ее не успокоят, к сожалению, - отвечает второй голос. - Разово - ещё куда ни шло. Думаю, что лучше мы подержим ее в больнице недельку на токолитиках.

-Она не согласится…

-Потерять ребенка для вашей жены будет большой трагедией. Согласится…

Дальше голоса становятся глуше, и я перестаю их различать.

Ребенка?

Я пытаюсь переварить услышанное.

Какого ребенка? Спускаю одеяло ниже и кладу ладони на живот. Я что? Беременна?

Этого не может быть!

Но с другой стороны должны же быть объективные причины тому, что меня так отключило. И это точно не просто нервы.

Руслан возвращается ко мне в палату минут через девять.

-Алина! - Видит, что я пришла в себя и спешит к постели. - Привет, родная. Как ты себя чувствуешь?

Целует мне руку свободную от катетеров.

-Нужно позвать врача. Ты так меня напугала!

-Подожди, - перехватываю я его за рукав и пытливо заглядываю в глаза.

Садится на край кровати.

-Что случилось?

-Я беременна? - Задаю вопрос, который трепещет внутри. - Это… это правда?

-Да… - разводит руками Руслан. На его губах появляется виноватая, мальчишеская улыбка. - Нужно будет ещё пройти врачей и узи, чтобы убедиться, что все хорошо. Но факт - мы с тобой почти многодетные родители. Проезд бесплатный себе в транспорте оформим, скидки на коммунальные. Эх! Заживем!

Я не знаю, плакать мне или смеяться. Да и до конца пока не верю. Узнать в такой момент… какая жестокая ирония судьбы.

-Это точно? У меня же диагноз…

-Вряд ли анализ крови ошибся, - отвечает муж. - И, судя по сроку, все получилось с первого раза. Время в первую брачную ночь мы зря не теряли.

-Ты рад? - Спрашиваю настороженно. - Господи, это теперь их у нас будет трое! Мы пойдём с ума от недосыпа!

-Я очень рад, - отвечает Руслан и порывисто несколько раз целует меня в щеки. - Врач сказал, что недельку тебе придется полежать. Есть угроза выкидыша.

-Как лежать? А как я буду ездить к детям? Нет, я не могу… - накрывает меня паникой.

-Я поговорю с Майей, - успокаивает меня муж. - Она поможет. Не волнуйся за парней. Они в любом случае будут живы и здоровы. Твоя задача сейчас сохранить ребенка.

-Ты говорил с отцом?

Руслан отводит глаза.

-Руслан?

-Говорил. Он был бы рад сделать все возможное, но к сожалению, по условию завещания права на компанию не могут быть переданы или проданы никому другому в течение десяти лет… - разводит руками. - Дед подстраховался. Отец уже подключил нотариусов и юристов, но пока не понятно с какой стороны браться за дело. У Ратмира на подходе сын. Двадцать шесть недель. Дядька будет давить до последнего, что у него есть единственный законный наследник. А у нас с тобой есть только одна надежда - снова найти биологическую мать мальчиков и уговорить ее подписать задним числом договор на суррогатное материнство. Конечно, опека, скорее всего, признает его недействительным, заставит пройти всю процедуру усыновления заново, но по крайней мере, с нас снимут обвинения в похищении детей.

-О Господи… - шепчу. - Это же сколько дети пробудут не дома?

От этой мысли меня мгновенно бросает в пот и озноб. Ощущение липкой безнадежности обжигает грудь и горло.

-Мы же вернем наших мальчиков, Руслан? Их никому до этого не отдадут?

-Отдать не имеют права. Даже если попытаются, то ход делу все равно не дадут…

Муж осекается, потому что дверь в плату распахивается, и в нее на каталке завозят девушку.

-Помогите, пожалуйста, - просит Руслана медсестра.

-Да, конечно, - подхватывается он, подходит к моей будущей соседке ближе и вдруг шарахается в сторону.

-Лиля? Кто тебя так? Черт возьми…

-Вы знаете ее? - Замирает медсестра.

-Да, конечно, знаю, - растеряно отвечает Руслан.

Я приподнимаюсь на локтях, чтобы посмотреть на ту самую Лилю.

-Никуда не уходите, пожалуйста, - просит медсестра. - Я сейчас Виктора Семеновича позову. Девушка к нам три дня назад поступила. В тяжелом состоянии. Пыталась под машину броситься. Беременная. И молчит. Ни слова не говорит. Сообщать родным ничего не разрешает…

Руслан помогает Лиле перебраться на кровать.

У меня начинается тошнота только от одного взгляда на ее лицо. Это не машина. Девушку били.

Кусая разбитые губы, Лиля смотрит в стену и пытается сдержать слезы. Но они все равно скатываются на белоснежный пододеяльник большими мокрыми каплями.

-Лиля… - прокашливается Руслан. - Ты можешь говорить?

Девушка едва заметно кивает.

-Тогда почему ты молчишь? Мне позвонить родителям? Братьям?

Лиля дергается и отрицательно качает головой.

Отворачивается от нас и накрывается простыней практически с головой.

Я даже сейчас совсем не ревную. Более того, ощущая безысходность в действиях девушки, проникаюсь к ней сочувствием.

-Мы можем тебе чем-нибудь помочь? - Спрашиваю тихо. - Скажи, кто тебя обидел?

-Лиля, я обещал, что ты всегда сможешь на мою помощь рассчитывать, - машинально сжимает ее плечо Руслан, - но для этого нужно говорить.

-Это муж… - вдруг на выдохе отвечает Лиля. - Я не могу больше ничего говорить! Мне так стыдно. Папа был прав. Я - падшая женщина. Мусор. Никому ненужная идиотка!

-Муж? Ты успела выйти замуж? - Удивляется Руслан, но ответ получить не успевает.

В палату заходит врач. При нем моя соседка снова молчит.

Виктор Семенович ставит ей капельницу. Многозначительными жестами просит мужа разговорить Лилю. Осматривает меня, обещает прислать медсестру с обедом и уходит.

-Как бы не было стыдно, - возвращается к Лиле Руслан. - Я советую тебе рассказать, все, как есть. Особенно, имея следы насилия. Если не можешь сказать мне, я позвоню в организацию, которая помогает женщинам в трудной жизненной ситуации.