Двойня для капитана (СИ) - Серж Олли

Я терпеливо жду.

-Не доступен…

-Сними розовые очки, - говорю жене.

-Оставь мне мои очки. Без них троих детей не воспитаешь!

Ухмыляюсь. Это правда. С того момента, как у пацанов осталось два дневных сна, выживаем только на понимании и любви.

Дети недовольно начинают покрикивать.

-Пюрешки свои увидели, - вздыхает Алина.

Отдает их пацанам, откручивая крышки и помогая есть.

-От нас сейчас нужна какая-то помощь? Смесь? Одежда малышке?

-Мать поехала в роддом. Отзвонится.

-Хорошо, - напряженно отвечает жена. - Она бы тоже поехала. Просто на дневной сон без мамки пацаны ни-ни.

-Ой… - вдруг прячется за стеллаж с шоколадом жена. - Давай в другую сторону к кассам пойдём.

-Почему? - Не врубаюсь я.

-Там Тата… - говорит Алина одними губами.

-Где? - Выкладываю я в проход. - В алкогольном отделе? Та страшная женщина в серой кофте?

-Не страшна… - хочет сказать жена и осекается. - Правда странно. У Таты аллергия же на алкоголь. Зачем она его берет?

Синхронно мы провожаем взглядами в спину странную пару: женщину и малыша, на коляске у которого лежит две бутылки вина, палка колбасы и хлеб.

-Руслан…

-Вообще плевать, - фыркаю. - Если хочешь подробности, у отца спроси сегодня.

-Вот и спрошу, - с угрозой отвечает жена. - Нужно только как-то так, чтобы тетя Катя не слышала.

-Они, кстати, подали заявление то в ЗАГС?

-В сентябре хотят, - отвечает Алина. - С этой зарплаты собрались крышу перекрыть. Точно! - Спохватывается, - Папа просил купить пастилы к чаю. Он же теперь на диете.

-Давай, за пастилой и на кассу, - тороплю жену. - А то опять будем два часа сидеть в машине, пока дети выспятся.

-Я успею.

-Ты так всегда говоришь! - Кричу ей в след.

Вздыхаю, глядя на перемазавшихся яблоком пацанов.

-Вот так, мужики, - вытираю им щеки салфеткой. - Теперь хоть вы у меня есть. Ненавижу на кассе один стоять. Травма детства у меня…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 40

Алина

Стыдно признаться, но у тети Кати я чувствую себя гораздо расслабленнее, чем когда-то могла позволить себе рядом с мамой.

Здесь затисканы и заиграны мои дети. Меня называют «сладким пирожочком» и кормят самолепными пельменями. Здесь щебечут птицы и зреет вишня. Здесь папа улыбается… и вообще, атмосфера просто чудесная. Жалко только маловат домик - формата дачи. Иначе мы бы приезжали чаще.

-Напомни, чтобы отец баночки в машину загрузил, - суетится с сетками тетя Катя. - Я специально пюре простерилизовла и в баночки по двести грамм разложила. Будешь с творогом детям осенью мешать. Здесь клубничка, малина, ежевика и немного банана для сладости.

И хоть от детского питания ломятся полки магазинов, мне все равно до жути приятна такая забота. Я верю, что мальчишки ее тоже чувствуют. Сегодня ни один человек в мире не узнает на зимних фотографиях, с которых смотрят худющие человечки, двух щекастых и наглых бутузов.

Молодой и дурной немец Чарли самозабвенно приносит им выброшенные из манежа игрушки.

Папа с Русланом опиливают сухие деревья и маринуют мясо. Сегодня будут шашлыки…

Вытягиваюсь в шезлонге и пристраиваю ноги на пуфик, подставляя лицо солнышку. Хорошо… Пью из стакана вишневый компот. Кстати, тоже сделанный тетей Катей.

Эта женщина появилась в нашей жизни чуть больше двух месяцев назад, что говорится, как с нег на голову. Привезла папу из рейса со сломанной ногой. Поселила у себя дома и так залюбила, что папа за месяц набрал десяток килограмм. Зато бросил курить.

Я искренне рада за него. Кажется, он даже помолодел.

Прикрываю глаза и вдруг слышу вибрацию телефона на столе. Это папин. Не успеваю посмотреть на экран, потому что Катерина перехватывает трубку и сбрасывает звонок.

Оглядывается в мою сторону.

-Извини, - нервно выдыхает. - Мать твоя звонила. Если считаешь нужным, сама ей набери. А я не могу! Скоро в черный список ее поставлю! Бесит меня страшно! И днем и ночью терроризирует! А Дима ей деньги шлет.

Грустно вздыхаю.

-Он и будет слать. Мама ни дня не работала в жизни.

-Так, может быть, пора начать? У нас в проводники после курсов всех берут.

-Вы все правильно говорите, - качаю головой. - Только папа так не сможет. Не нужно заставлять его выбирать.

С минуту женщина обижено дышит, а потом взмахивает руками в присущей ей экспрессивной манере.

-Все! Поди сама ему телефон отнеси! А я пойду детям обед погрею.

Пользуясь случаем, я ловлю отца возле сарая.

-Пап, тебе мама звонила, - перегораживаю ему путь. - Что происходит? Вы общаетесь?

-Отойди! Ведро тяжелое, - пытается смыться родитель от ответа, но я тоже не простая.

-А ты на плитку поставь, - упираю руки в боки.

Опуская ведро, отец понимает, что избежать разговора не получится.

-Катерина нажаловалась?

-Просто к слову пришлось… - отвечаю. - Ну и?

-Пьет твоя мать. Как зараза. А Наташка, что пробка… Эх! Ребенка жалко, ты понимаешь?

-Понимаю, - киваю. - Но что ты тут сделаешь? Тебе не тридцать и даже не сорок, если будешь так работать, то себя угробишь.

-Я пока не решил, как тут быть.

-А ты понимаешь, что ты их беспомощность только спонсируешь? - Наседаю на отца. - Если ты думаешь, что они ребенку что-то покупают, то нет! Я сегодня видела Тату в магазине. Вот прям перед тем, как ехать к вам. В ее корзине была алкашка, закуска и ничего для ребенка!

Отец морщится, хватаясь за сердце.

-Пап?! - Тут же пугаюсь я. - Ну ты чего?

-Все нормально, иди. Вон, Катя на стол накрывает. Помоги…

Понимая, что сейчас больше ничего от него не добьюсь, ухожу с дороги.

Выходной проходит дальше своим чередом и только к вечеру, когда мы грузимся с мужем в машину, меня снова нагребает разными мыслями.

Руслан, конечно, это замечает.

-Что-то не так? - Внимательно поглядывает на меня. - Вы с отцом не поругались? Даже обниматься на прощание не стали…

Я поджимаю губы, сдерживая слезы.

-Он маме с Наташей деньгами помогает. Они их из него тянут и тянут. А Катя против. Сердится. Папа переживает…

-Для всех хорошим не будешь, - резонно подмечает муж. - Интересно получается, что пока ты хороший для того, кто этого не ценит, ты не берёшь в расчет чувства тех, для кого ценен сам.

-Откуда такая философия? - Удивляюсь.

-Жизненный опыт! - С веселым апломбом изрекает Руслан. - Всю жизнью это смотрел, как дед метался между отцом и дядькой. И все не мог отгадать почему…

-А сейчас отгадал? - Зарождается во мне интерес к мыслям мужа.

-Мы когда ещё за детей судились, один из нотариусов, что отвечал за завещание, сказал мне, что дед мною бы гордился. Я тогда был в такой запарке, что не придал этому значения, а пару недель назад, когда в документах ковырялся, нашел свидетельство о рождении отца. Оно выдано на два года позже, чем дата рождения. Понимаешь?

-И что? - Хмурюсь задумчиво. - Может быть, потеряли? Восстановили.

-Нет, - качает головой Руслан. - Мой отец приемный. Я документы в архиве поднял. А вот дядька родной. Потому дед и не мог смириться с мыслью, что из его родной крови не выросло ничего путного.

-Вот это поворот… - шепчу шокировано.

-Да, - хмыкает Руслан. - Отцу решил не говорить, поэтому ты тоже помалкивай. Я тебе это говорю к тому, что Наталья сведет отца в могилу. Катерина не за деньги злится, а за то, что отца после каждого звонка сердце хватает.

-Ну с этим же надо что-то делать!

-Забрать ребенка твоего бывшего себе? - Хмыкает муж. - И ребенка моей бывшей. Еее…

-Дурак! - Бью его ладошкой по плечу и обижено на пару минут отворачиваюсь к окну.

Но ситуация мысли не отпускает.

Я думаю о ней весь вечер и всю ночь, пока меня мучает изжога после съеденного шашлыка.

А к утру принимаю, кажется, единственно верное решение…

-Руслан… - говорю мужу, ставя на стол тарелку с яичницей. - Давай заберём девочек. Обеих.