Призраки (ЛП) - Хантер Эван (Ивэн)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Как пишется эта фамилия?», — спросил Холлистер.
«К-Р-Э-Й-Г», — сказал Карелла и снова задумался о славе, а также о том, что где-то в Америке в этот самый момент кто-то спрашивает, как пишется Хемингуэй, Фолкнер или даже Гарольд Роббинс (настоящее имя Гарольд Рубин, американский писатель, автор резонансных романов, изданных на десятках языков — примечание переводчика).
«К-Р-Э-Й-Г», — сказал Холлистер, подошёл к одному из картотечных шкафов, открыл ящик и, листая папки, снова и снова произносил про себя это имя.
«Стефани?», — спросил он.
«Стефани», — подтвердил Карелла.
«Вот она», — сказал Холлистер, достал папку толщиной в дюйм и ещё раз изучил на ней название, прежде чем передать Карелле.
«Просто положите её сюда, на верх шкафа, когда закончите с этим. Я не хочу, чтобы вы заново пытались подшивать документы, слышите?»
«Да, сэр», — сказал Карелла.
«Так можно испортить все документы», — сказал Холлистер.
«Да, сэр.»
«Если хотите, можете воспользоваться столом вон там, у окна, снимайте пальто, устраивайтесь поудобнее. Что это за женщина снаружи, похожая на медведя гризли?»
«Она помогает мне с делом», — сказал Карелла.
«Вы можете взять её с собой, если это вас устроит; нет смысла морозить её задницу в коридоре. В коридоре ужасный сквозняк.»
«Да, сэр, спасибо», — сказал Карелла.
«Ну, вот, пожалуй, и всё», — сказал Холлистер и, пожав плечами, оставил Кареллу одного в комнате. Карелла высунул голову за дверь. Хиллари всё ещё остужала пятки на скамье, нетерпеливо покачивая одной из скрещённых ног.
«Входите», — сказал он, и она тут же поднялась и пошла по коридору, щёлкая каблуками сапог по деревянному полу.
«Что у вас?», — спросила она.
«Протокол дознания.»
«В Хэмпстед-Байт мы узнаем больше», — сказала она.
Карелла включил настольную лампу с абажуром, а затем придвинул стул для Хиллари. Она не стала снимать енотовую шубу. Снаружи уже начинал идти снег. Часы на стене отбивали время: семь минут третьего.
«Я хочу сделать это быстро», — сказал Карелла, — «и убраться отсюда до того, как начнётся буря.»
«Мы должны отправиться в Хэмпстед-Байт. И в тот дом, снятый Грегом.»
«Если будет время», — сказал он.
«В любом случае нам не выбраться», — сказала она. «Они уже закрыли Сорок четвёртое шоссе.»
«Откуда вы знаете?», — спросил он, и она бросила на него усталый взгляд. «Ну… в любом случае, давайте поторопимся», — сказал он. «Вы хотели посмотреть на всё это вместе со мной?
Есть ли здесь что-нибудь, что…»
«Я хочу потрогать бумаги», — сказала она.
После её выступления с пальто сестры он знал, что лучше не отмахиваться от её просьбы. В машине по дороге в Массачусетс она пыталась объяснить ему, какими способностями обладает она и подобные ей. Он внимательно слушал, пока она рассказывала ему об экстрасенсорном восприятии и, в частности, о психометрии. Она определила это как способность измерять шестым чувством поток — электромагнитное излучение — от другого человека, чаще всего путём прикосновения к предмету, принадлежащему ему или надетому на него. Люди, наделённые этим даром — «а иногда и проклятые», — сказала она, — способны получать информацию о прошлом и настоящем, а иногда, в случае особо талантливых психометристов, даже о будущем. Она объяснила, что с точки зрения экстрасенса время можно рассматривать как огромную фонографическую пластинку с миллионами и миллионами гребней и канавок, содержащую тысячелетия записанных данных. Экстрасенс, в некотором смысле, — это человек, обладающий необычайной силой, способный поднять метафорическую ручку проигрывателя и опустить иглу в любую из канавок, тем самым воспроизводя в сознании любое из сохранённых на пластинке сведений. Она не совсем понимала, как это работает в отношении будущих событий: ей никогда не удавалось с точностью предсказать то, что должно было произойти. Ясновидение, яснослышание и ясночувствование — все эти таланты были выше её скромных возможностей. Но она была полностью уверена в своей способности безошибочно определять по электромагнитной утечке энергии любого объекта события — прошлые или настоящие, — связанные с этим объектом. Вчера она смогла сделать это с пальто сестры, потому что пальто соприкоснулось с ножом убийцы, а нож был в руке убийцы, и поток был достаточно сильным, чтобы перенестись от человека к предмету и от предмета к другому человеку.
Трезво осмысленная диссертация, которую он прослушал, ещё больше убедила Кареллу в том, что она обладает способностями, которые он не в силах объяснить.
Сев за стол рядом с ней, он открыл папку с делом и начал читать. Она не читала вместе с ним. Она просто прикасалась к правому верхнему углу каждой страницы, держа страницу между большим и указательным пальцами, ощупывая её, как ощупывают образец ткани, глаза её были закрыты, а тело слегка покачивалось на стуле рядом с ним. От неё исходил пьянящий аромат духов, которого он не заметил во время поездки на машине. Он предположил, что её психометрическая концентрация создаёт эманации собственного тепла, усиливающие аромат духов.
Согласно результатам дознания, проведённого коронером в шестнадцатый день сентября, через три недели после смертельного утопления три лета назад, Стефани Крейг плавала одна в Хэмпстед-Байт между 3:00 и 3:50 пополудни, когда, по словам наблюдателей на берегу, она внезапно исчезла под водой. Она дважды всплывала, каждый раз с трудом и задыхаясь, но когда она опустилась под воду в третий раз, то больше не всплыла. Один из очевидцев предположил на дознании, что миссис Крейг (очевидно, она всё ещё использовала форму обращения «миссис» через четыре года после развода с Крейгом) могла быть схвачена снизу акулой «или какой-нибудь другой рыбой», но комиссия сразу же отвергла эту версию, сославшись на то, что в воде не было крови, и, возможно, памятуя о множестве недавних книг и фильмов, которые мало способствовали притоку туристов в посёлки на берегу океана; Хэмпстеду меньше всего нужен был страх перед акулой — или любой другой рыбой. Комиссия провела тщательное расследование, выведав у разнорабочего, что она ушла на пляж в 2:30 того же дня, взяв с собой полотенце и сумочку, висевшую на плече, и сообщив ему, что планирует «пройтись до залива, чтобы немного поплавать». На ней, как он точно помнит, был голубой купальник-бикини и сандалии. Свидетели на пляже вспомнили, что видели, как она подошла к кромке воды, попробовала воду пальцами ног, а затем вернулась с берега и положила сандалии, полотенце и сумку. Один из очевидцев упомянул, что это был «первый солнечный день за последние несколько недель», что, должно быть, мало обрадовало сердца двух членов Совета торговой палаты.
Стефани Крейг вошла в воду, чтобы искупаться, в три часа дня. В тот день в бухте было даже спокойнее, чем обычно.
Защищённый естественным каменным волнорезом, разбивающим океанские волны с восточной стороны, и окаймлённый редким для этих мест пляжем с белым песком, он был безопасным, свободным от течений местом для купания и любимым как среди местных жителей, так и среди туристов. В тот день на пляже было шестьдесят четыре человека. Только дюжина из них стала свидетелем утопления. Все они рассказали одну и ту же историю. Она внезапно ушла под воду и утонула. Точка. В заключении судмедэксперта говорится, что на теле не было ни ушибов, ни рваных ран, ни синяков, что раз и навсегда отвергает версию о том, что акула «или какая-нибудь другая рыба» схватила её снизу. В отчёте также говорилось, что тело было доставлено в морг только в трусиках от купального костюма-бикини, а бюстгальтер, очевидно, был потерян во время борьбы миссис Крейг за спасение от утопления. Анализ на наркотики и алкоголь был отрицательным. Врач, проводивший осмотр, не смог сказать, была ли судорога причиной её внезапной неспособности держаться на плаву, но комиссия всё же решила, что вероятной причиной несчастного случая была «сильная судорога или серия судорог, которые лишили миссис Крейг сил в воде, глубина которой в тот день оценивалась в двадцать футов (около 6 метров — примечание переводчика), где она плавала».
