Леди Альмина и аббатство Даунтон - Фиона Карнарвон

Ровно через год после прибытия Обри в Галлиполи он вместе со своим другом Т.Э. Лоуренсом был направлен на переговоры с турецким верховным командованием. Надежды мужчин ограничивались поиском возможности заключить перемирие, чтобы вывезти раненых солдат, но британское правительство, похоже, ставило перед собой более долгосрочную цель. Переговорщиков уполномочили предложить два миллиона фунтов стерлингов и обещание не предпринимать дальнейших атак на Оттоманскую империю. Это предложение было отвергнуто, и, невзирая на заключение перемирия для обмена пленными, 20 апреля 1916 года генерал Таунсенд сдался. Тринадцать тысяч английских и индийских солдат были взяты в плен.

Этот инцидент стал величайшим унижением для английской армии. Даже Обри, должно быть, с трудом сохранял веру в шансы своего народа, глядя на реку Тигр, полную раздувшихся трупов. Их выбрасывало на берег, и они бились о небольшие лодки, сновавшие вверх и вниз по течению. Разразилась эпидемия холеры, свирепствовавшая в ослабленных воинских частях. Из тринадцати тысяч захваченных в плен более половины умерли от голода или побоев надсмотрщиков.

Обри был не единственным из обитателей Хайклира в этом регионе. Сын майора Резерфорда, управляющего поместьем эрла, служил лейтенантом в 14-м Хэмпширском полку. Он в конце концов попал в госпиталь Альмины и выжил. Лорд Карнарвон писал Обри, прося его узнать, что случилось с «моими парнями с конного завода и поместья». Он «лелеял надежду послать денег или какие-то небольшие подарки». Новости просачивались жидкой струйкой мучительно долго. Альберт Янг, Чарли Эднемс и Джордж Дигвид – все они были садовниками и пошли добровольцами вместе, они также служили в 14-м Хэмпширском полку во время провалившейся попытки взять Багдад. Возможно, когда мухи, удушающий воздух и вонь зараженных холерой трупов становились невыносимыми, они вспоминали огороженные стенами мирные сады и говорили о голландских азалиях, цветущих на восточных лужайках замка. Их всех похоронили в Месопотамии. Эднемса и Дигвида взяли в плен в Куте, там они и умерли. Томас Янг пал в бою на перекрестке Шумран-Бенд 21 января 1916 года, то же произошло и с Фредериком Файлфилдом, чье тело так и не нашли. Его младший брат все еще был дома и работал в Хайклире. Только Том Уинкэп, трудившийся под началом своего сводного брата Чарли Уинкэпа на конном заводе, и Чарлз Стиэр, также работавший там, выжили в этой кампании и, по счастью, не попали в плен.

Обри вернулся в Англию в начале июля и отправился в Хайклир. Он хотел повидаться с братом. Всю жизнь, даже зарекомендовав себя дипломатом, которому доверяли переговоры по спасению солдат, Обри ощущал необходимость поддерживать связь с братом. Безусловно, лорд Карнарвон был в восторге от того, что Обри находился в безопасности и мог открыть ему истинное состояние дел. Он также чрезвычайно переживал свое вынужденное положение стороннего наблюдателя. Через связь с Муром-Брабазоном он был привлечен к разработке фотоаппаратов и истолкованию аэрофотосъемок, выполняемых королевскими военно-воздушными силами, но страстно желал, чтобы здоровье позволило ему внести более весомый вклад.

Уже второй раз за год Обри возвращался со Среднего Востока, чувствуя себя беспомощным и отчаявшимся и жаждал комфорта домашнего очага.

Несколькими неделями позже еще семеро мужчин покинули поместье Хайклир. Генри Бери с лесопилки, Чарлз Бриндли, водопроводчик, Чарлз Вулз, лесник, Вили Кивелл, работавший на ферме, Эрнест Бартон, тоже лесник, Гилберт Эттвуд и Уильям Бендл, оба из отдела строений – всех подстегнула новость, принесенная Обри о смерти сотоварищей. Они направлялись во Францию. Они направлялись на Сомму.

Лето 1916 года было отмечено горем всей нации, потрясенной смертью лорда Китченера. Он, возможно, и потерял ореол безупречного героя, но после кончины был вознесен до мифического статуса. Последствия немецкой блокады английских торговых путей ощутимо ударили по снабжению продовольствием, и война на море стала приобретать жестокий оборот. Она сняла свою самую элитную жатву, когда корабль Королевских военно-морских сил «Хэмпшир» подорвался на мине 5 июня. Шестьсот сорок три человека, включая лорда Китченера, лишились жизни.

Потрясение Карнарвонов было глубже, чем у большинства других, ибо погибший являлся другом семьи. Порчи, которому оставалось проучиться еще два месяца в Сандхерсте, был совершенно обескуражен: Китченер содействовал его карьере в армии. В конце лета ему предстояло отправиться на четырехмесячные учения в Ирландию, но он неделями был погружен в нетипичную для него задумчивость и хандру. Смерть Китченера надломила английский боевой дух, уже подорванный тупиковой ситуацией и сдачей в плен, и никто не мог предсказать, насколько еще ухудшится положение.

Битва на Сомме была задумана генералом Хейгом как решающий прорыв в безвыходном положении во Франции. Вместо этого она явилась для англичан и канадцев воплощением катастрофы и бессмысленной потери жизней. 1 июля 1916 года английская армия безвозвратно потеряла шестьдесят тысяч бойцов – по сию пору самое большое число, когда-либо имевшее место за один день битвы. Первый Ньюфаундлендский полк был полностью уничтожен как боевое подразделение, из восьмисот одного человека погибли пятьсот. В ходе битвы, длившейся четыре с половиной месяца, эта история повторялась вновь и вновь. Целые батальоны людей, совместно вступивших в армию и пришедших из тесно сплоченных населенных пунктов, стирались с лица земли, становясь потерянными поколениями на своей родине. Хайклир, как тысячи других мест по всей империи, готовился к испытанию своей способности к самопожертвованию, подобного которому не знал ранее.

Нагрузка на каждый госпиталь в стране была огромной. В июле погибли и были искалечены четыреста докторов, что чрезмерно усилило давление на уже ужасающе перегруженный медицинский корпус. Пациентов отправляли в Англию почти нерегулируемым потоком. В битве на Сомме применили сверхтяжелую артиллерию и новый вид вооружения – танки. Люди страдали как от физических ран, так и от контузий. Человеческое существо не могло выдержать удар этой полностью механизированной бойни огромного масштаба, и случаи умопомешательства росли в геометрической прогрессии.

Леди Альмине пришлось подняться на новый уровень. Персонал на Брейнстон-сквер трудился не покладая рук, проявляя такое же внимание к мельчайшим деталям, как и всегда. Работа была тяжкой, но четко организованной и внушала уверенность, что результаты оправдывают все вложенные усилия. Все устали и были деморализованы войной, однако усердно вносили свой вклад преданные госпиталю. Стабильность внезапно рухнула под напором огромного количества офицеров со сложными ранениями и тяжелыми травмами с боевых полей Соммы.

Одним из них был двадцатиоднолетний Чарлз Клаут, лингвист с кембриджским образованием из скромной семьи среднего класса в Южном Лондоне, призванный в армию Министерством обороны в августе 1914 года на основании его кадетской военной подготовки в Кембриджском университете. Клаут вступил в территориальную армию и был произведен в звание второго лейтенанта 20-го батальона Лондонского полка. Он был серьезным мужчиной и никогда не одобрял обращения друг к другу по имени, за исключением близких друзей одного пола. Эта серьезность сделала его отличным офицером, и он гордился обучением своих подчиненных до отплытия 9 марта 1915 года во Францию. Клаут был ужасно разочарован, когда после высадки его перевели в другой батальон, нуждавшийся в хорошем офицере для наведения порядка.

К августу 1916 года Клаут уже почти полтора года воевал на Западном фронте. Он находился в резерве первой битвы под Невшателем и месяцы сражался при Лоосе. Ему случилось видеть человека, которому немецкий снайпер выстрелом разнес череп, когда тот бежал к нему по окопу. Мозг погибшего был «обнажен, как на операционном столе», упал двумя аккуратными полушариями на землю и лежал, «испуская пар на солнечном свете». Когда подчиненные Клаута отказались дотрагиваться до человеческого мозга, тот взял лопату и выгреб останки из окопа.

В августе 1916 после двухнедельного отпуска, навестив своих родителей в Блэкхите, офицер вернулся на передовую битвы на Сомме. Его первым заданием было сопровождать менее опытного офицера, когда тот вылез из окопа, чтобы собрать разбросанные в грязи вещи погибшего человека для отсылки их в Англию. Клаут изучал карту, пытаясь установить последнее месторасположение батальона, который их послали искать, когда пуля снайпера попала ему в лицо. Она вошла точно между глаз, пробила нёбо и разворотила правую челюсть. Часть кости порвала артерию в горле. Клаут инстинктивно схватился за шею и, найдя место, откуда ручьем лилась кровь, попытался остановить ее и шатаясь побрел к штабному окопу, велев младшему офицеру пригнуться, поскольку снайпер определенно следил на ними.