Чародей и дурак - Джулия Джонс

Он вздохнул, видя, как наступает ночь. Его учение далеко не завершено, и в глубине души он понимал, что нехорошо использовать свой гнев против Тариссы вместо огнива. Надо было лучше слушать Тихоню, больше стараться, чаще упражняться. Когда-нибудь, думал Джек, он вернется и начнет с того места, где остановился. Он просто обязан это сделать — и ради Тихони, и ради себя.

Но пока что это — дело далекого будущего. Теперь он должен найти Мелли.

Пять дней, как он пришел в город, но до сих пор ни на шаг не приблизился к своей цели. Как ни странно, его это не слишком беспокоило. Он был уверен, что добьется своего.

Все, что ему нужно было, — это как-то прокормиться и найти уголок для ночлега. И то, и другое давалось ему без труда. Он сумел даже стянуть пару новых башмаков у зазевавшегося сапожника. Порой он испытывал голод, но пуще всего его донимало искушение ограбить первого же встречного, несущего мех с элем: его талантов не хватало на то, чтобы добыть себе выпивку. Однако в целом ему жилось не так уж плохо, и он даже радовался тому, что ему не на кого полагаться, кроме себя самого.

Недурно бы и на эту ночь найти местечко, защищенное от ветра. Джек осмотрелся. Сам того не заметив, он пришел к южной городской стене. Она возвышалась над крышами, отделенная от Джека нешироким пустырем. Он ускорил шаги, направляясь к ней, — это укрытие было не хуже всякого другого.

Свернув к стене, он вдруг услышал позади топот ног. Он оглянулся и увидел бегущего по улице человека. За ним гнались несколько вооруженных солдат. Никогда еще Джек не видел чтобы человек бежал так быстро. Золотые волосы развевались у него за спиной, а грудь работала как водяной насос. Когда он приблизился, Джек увидел его горящие свирепой решимостью глаза и точно резцом изваянный рот. В руке он держал отполированный до блеска меч.

Он пробежал мимо Джека, не видя его, глядя прямо перед собой. Джек проследил за его взглядом: человек бежал к стене.

Что-то в его твердом красивом лице, в его несгибаемой воле всколыхнуло душу Джека — а золотые волосы оживили в памяти давние сны.

Не понимая толком, что он делает, Джек выскочил навстречу погоне. Он хотел дать беглецу время уйти. Сам не зная, что толкнуло его на это — блеск меча бегущего или его бедственное положение, — Джек почувствовал сердцем, что этот человек нуждается в его помощи.

Он врезался в самую гущу солдат: все, что он мог, — это захватить их врасплох. Им пришлось остановиться на бегу, чтобы разобраться с этим новым препятствием. Джек повалился наземь, будто пьяный. Нож он не стал доставать. Один клинок уперся ему в спину, другой — в затылок. Двое продолжали гнаться за золотоволосым беглецом.

Стало быть, Джек задержал четверых. Джек громко икнул. Он управится с ними, если будет нужда.

— Ты, пьяная скотина! — сказал один, кольнув копьем Джека в ляжку. — Как ты смеешь перебегать дорогу гвардейцам Кайлока?

— Извини, приятель, — промямлил Джек. — Я думал, вы вербовщики, — война ведь. — Он не трудился скрывать свой выговор — город кишел королевскими войсками.

Двое продолживших погоню бегом вернулись назад, еле переводя дух.

— Он ушел, капитан, — сказал один. — Люк для спуска воды был открыт, и он сиганул прямо туда.

— Чего ж вы за ним не полезли? — гаркнул капитан.

— Он закрыл люк изнутри, и мы с Гарольдом не смогли открыть. Будь вы там, мы поддели бы крышку копьем.

Капитан снова ткнул Джека в ляжку.

— Все из-за этого забулдыги. — И он изрыгнул целый залп проклятий, попутно награждая Джека пинками в живот.

Джек почувствовал во рту вкус крови: должно быть, падая, прикусил язык. Он терпел пинки покорно, чуть постанывая для пущей убедительности. Золотоволосый убежал — теперь надо спасать собственную шкуру.

— Кайлоку и Баралису это страсть как не понравится, — сказал кто-то. — Ведь убийца Катерины был почитай что у нас в руках…

— Вы вот что, не вздумайте только говорить, что нам помешал какой-то пьяный дурак, — сказал капитан, — слыхали? Я не допущу, чтобы нас ославили ротозеями. Если кто спросит, говорите, что у преступника на стене были сообщники и они нас обстреляли. — Капитан обвел взором всех своих солдат. — Ясно?

— Да, — хором сказали они.

— А с этим что делать, капитан? — спросил тот, что упирался мечом Джеку в хребет.

— Пусть убирается, Сиврал. Он ничего не расскажет. — Капитан пнул Джека еще раз, напоследок. — Так ведь?

— Ни словечка, ваша милость, — скривив шею, заверил Джек и ухмыльнулся. — А пивка у вас, случаем, с собой нет? — Он приготовился к очередному пинку, но капитан отошел прочь.

— Пошли, ребята. Надо вернуться во дворец и сказать, чтобы снарядили погоню. А ты, — сказал он Сивралу, — ступай к воротам и вели старому Грингиллу прочесать всю местность к югу от стены.

На всякий случай Джек еще малость повалялся в грязи. Капитан взглянул на него с отвращением:

— Грязная скотина.

Джек подождал, пока отряд не завернул за угол, и только тогда встал. Он был весь покрыт грязью, лошадиным навозом и отбросами. Ляжка кровоточила, но кровь легко было унять. Джек отряхнулся и решил дойти до стены. Ему почему-то захотелось увидеть люк, через который ушел беглец. Джек нашел его сразу. Решетку, утопленную глубоко в камень, открыть было невозможно. Джек провел по ней пальцами. Безумием было помогать золотоволосому незнакомцу, но Джек чувствовал, что поступил правильно.

На этой самой решетке он и устроился ночевать. Сон пришел быстро, и всю ночь Джеку снился человек, которому он помог убежать.

VII

Мелли знала, что лучше всего полежать спокойно и подождать, пока тошнота пройдет. Знала, но не сделала этого, а спустила ноги на пол и села. Знакомые содрогания в животе заставили ее схватиться за тазик. Как всегда, она схватила его как раз вовремя — хотя Таула больше не было рядом, чтобы подать его.

Мелли вырвало.

— Вы как там, госпожа? — крикнул через дверь Хват.

У этого мальчишки слух, как у летучей мыши.

Мелли сплюнула, чтобы очистить рот, — в последнее время она махнула рукой на изящные манеры. С ее телом происходили всевозможные неприятные вещи, и никто из мужчин, окружавших ее, не мог сказать, как этому помочь и чего ждать дальше. Поэтому она переносила свою беременность с неким настороженным стоицизмом, все время ожидая новых пакостей, а когда они приходили, сжимала зубы и перебарывала их по-мужски. Она не ахала и не падала в обморок из-за сыпи на шее или стойкого запора — дочь Мейбора сделана из крепкого теста.

— Может, Грифта позвать? — снова подал голос Хват.