Легкие шаги безумия - Полина Дашкова

Через несколько минут послышался характерный звук, кто-то взял лежавшую рядом с аппаратом трубку и легко задышал в нее.

— Алло, Катя… — осторожно позвала Лена.

В ответ — тишина, потом гудки отбоя.

Лена с удивлением обнаружила, что у нее дрожат руки. Чтобы успокоиться и собраться с мыслями, надо сварить себе крепкий сладкий кофе, выкурить сигарету. Но сначала надо записать то, что прочитала по телефону Катя. Это очень важно. Надо записать, пока не вылетело из головы… Куда? На клочок бумаги? Ни в коем случае! Лучше всего — ввести это в компьютер.

Пока закипал чайник, Лена включила свой «ноутбук», создала в той программе, в которой обычно работала, новый файл и назвала его английским словом «Rabbit» — кролик. Так Ольга называла Митю с раннего детства: братец-кролик. Не слишком лестное прозвище для мальчика, но в их семье это звучало очень тепло и ласково.

Быстро набрав текст по памяти, Лена вставила в магнитофон Митину кассету, отмотала пленку к тому месту, где звучали странные слова после последней песни, и набрала их как бы под Митину диктовку. Потом она взяла новую пустую дискету и перегнала на нее написанное.

Чайник закипел. Катя не перезванивала. Залив кипятком молотый кофе в маленькой джезве, Лена стала искать свою записную книжку. На глаза ей попалось письмо из Нью-Йорка, которое она так и не распечатала до сих пор. А ведь оно пришло давно. Оно от Майкла Баррона, профессора Колумбийского университета… Ладно, сначала надо позвонить Кате. Может, просто разъединился телефон? Кто мог прийти к ней так поздно? Подруга? Ольга говорила, у Митиной жены нет подруг. У Кати было занято. Лена набрала номер еще и еще раз.

Она успела сварить и выпить кофе, выкурить сигарету, распечатать письмо.

"Дорогая Лена! — читала она, слушая в очередной раз безнадежные частые гудки. — Во-первых, поздравляю тебя с рождением дочери. Поздно, конечно, поздравлять, когда ребенку уже два года, но, что делать, все мы ленивы и не любим писать письма просто так, без делового повода. Сейчас он у меня появился.

Я начал работать над историей русской Сибири. Смешно, конечно, человеку, не знающему ни слова по-русски, заниматься историей этой страны. Но то, что смешно, уже не грустно…

Мне очень нужна твоя помощь. Я собираюсь в ближайшее время посетить Россию и проехать по нескольким сибирским городам. Прежде всего меня интересует город Тобольск с его уникальным деревянным кремлем и прочими достопримечательностями.

Я помню твои рассказы о Сибири и об этом городе в том числе. В любом случае мне, как ты понимаешь, понадобится в моем путешествии толковый переводчик. Я знаю, что у тебя маленький ребенок, но я был бы очень благодарен тебе, если бы ты смогла сопровождать меня в моей сибирской поездке в качестве переводчика и консультанта. Мне не хотелось бы нанимать для этого чужого человека.

Путешествие продлится не больше десяти дней. Я имею возможность платить тебе двести долларов в сутки. Все дорожные расходы, гостиницы и питание, разумеется, беру на себя.

Если необходимо, я могу оплатить и бебиситтера для твоей дочки на эти дни. Дата моего приезда зависит только от твоего решения. У меня уже куплен билет в Москву с открытой датой. Я могу вылететь, как только ты скажешь. Жду твоего звонка.

Большой привет твоему мужу и дочери. Искренне твой,

Майкл".

Далее шли номера телефонов.

А у Кати было по-прежнему занято. Лена посмотрела на часы: без десяти два. Надо позвонить в Нью-Йорк, в любом случае. Надо сказать да или нет. А почему, собственно, нет?

Лизу можно оставить с Верой Федоровной, можно купить им на эти дни путевки в хороший подмосковный дом отдыха, Лена давно это хотела сделать, и Вера Федоровна просила. Две тысячи долларов за десять дней — это совсем неплохо. Впереди лето, Лиза достаточно подросла, чтобы съездить с ней на море. На это нужны большие деньги.

И тут раздался длинный, междугородний телефонный звонок.

«Ну вот! — успела подумать Лена, снимая трубку. — Наверное, это Майкл. Неудобно получилось…»

— Ленуся! Ну с кем это ты разговаривала полтора часа подряд? — услышала она голос мужа.

— Сереженька!

Его было слышно так хорошо, будто он звонил не из Лондона, а из соседней квартиры.

— Я так соскучился, уже дни считаю до возвращения. Как у вас дела? Как Лизонька?

— У нас все в порядке, Лизонька здорова, по тебе очень скучает, каждый день спрашивает по десять раз, когда вернется папа.

— А ты? Ты по мне скучаешь?

— Конечно, Сереженька, ужасно скучаю. Расскажи, как тебе там живется?

— По телефону не буду, приеду, расскажу все подробно, комкать впечатления не хочу. В общем, нормально.

— Сереженька, мне надо с тобой посоветоваться. Я только что прочитала письмо из Нью-Йорка, прямо за минуту до твоего звонка.

— То, которое я из почтового ящика достал? Это оно у тебя столько времени валялось? Ну, ты даешь!

— Да, оно самое. Просто руки не доходили. Лена пересказала мужу содержание письма.

— Ну, и в чем проблема? — спросил он, дослушав. — Ты не знаешь, соглашаться тебе или нет?

— Именно в этом, — призналась Лена.

— Тебе хочется поехать?

— Не знаю. С одной стороны — да. Две тысячи на дороге не валяются, и вообще… Но, с другой стороны, я еще не расставалась с Лизой так надолго, она все-таки маленькая.

— Десять дней — это совсем не долго. И тебе надо немножко сменить обстановку, отвлечься. Там ты хотя бы не будешь сидеть ночами за компьютером.

— То есть ты считаешь, надо соглашаться?

— Да. Мне кажется, надо. Только один у меня вопрос. Этот Майкл, он клеиться к тебе не будет?

— Разумеется, будет, — засмеялась Лена. — Но он станет это делать мягко и ненавязчиво, как истинный джентльмен.

— Смотри не заведи романа с этим джентльменом. Обстановка у вас будет очень располагающая. Если ты мне обещаешь, что романа с ним не заведешь, я тебя отпускаю.

— Он толстый, лысый, у него нос картошкой, он любит читать длинные лекции о вреде курения и после еды ковыряет в зубах зубочисткой с умным выражением лица, у всех на глазах.

— Да, джентльмен, — хмыкнул Сергей, — ну, в таком случае я спокоен. Романа у тебя с ним не случится.

— Ты знаешь, я хочу на эти десять дней отправить Лизу с Верой Федоровной в хороший подмосковный дом отдыха, чтобы они подышали чистым воздухом и чтобы у Веры Федоровны не было проблем с магазинами и готовкой. Майкл предлагает оплатить бебиситтера, вот пусть оплатит.

— Хорошая идея. Только дай мне знать, куда именно ты их отправишь. Я, вероятно, вернусь раньше тебя. Кстати, запиши мой телефон в гостинице. Как только все у тебя определится, обязательно позвони мне.

После разговора с мужем Лена окончательно успокоилась. Самое время звонить в Нью-Йорк, говорить свое «да». Но перед этим Лена еще раз, для очистки совести, набрала номер Кати Синицыной. Там все так же было занято.

— Ну, как ты? — Регина Валентиновна потрепала Катю по щеке и быстро прошла на кухню, в распахнутой шубке, сапогах и тонких замшевых перчатках.

Катя замешкалась в коридоре, шлепанец зацепился за табуретную ножку. Когда она оказалась на кухне, то увидела, как гостья кладет на рычаги телефонную трубку.

— Я ведь тут же стала тебе перезванивать, — объяснила Регина, — но у тебя все занято и занято. Оказывается, ты трубку забыла положить.

— Нет, я не забыла. Я просто сейчас разговаривала, — смутилась Катя, — надо перезвонить, неудобно.

— С кем же это так поздно, если не секрет? — Регинина рука в замшевой перчатке все еще лежала на трубке. Катя не заметила, как рука эта сдвинула, переместила трубку совсем чуть-чуть. Теперь она не придавливала рычаги старенького аппарата. Если кто-нибудь позвонит по Катиному номеру, будет занято.

Телефонный звонок не отвлечет Катю, не даст ей хоть слабенький шанс опомниться и прийти в себя.

От Регины Валентиновны, как всегда, пахло тонкими, чуть терпкими французскими духами. Кате очень нравился этот запах, он был таинственным и немного тревожным.

— Почему секрет? Я позвонила Ольгиной подруге, Полянской. Ну, помните, я рассказывала вам? Регина молча кивнула.

— Ну вот, — продолжала Катя, — я просто думала, что надо сказать ей про листочек, который я нашла. Там ведь ее фамилия. И потом — у нее муж в милиции работает, вдруг он что-нибудь сможет узнать… Ну, через свои каналы. Все-таки одно дело — районные менты и совсем другое — полковник с Петровки. Они же находят убийц. Не всегда, но находят.

— Катя, Катя, — грустно вздохнула Регина Валентиновна, — я же объясняла тебе, не надо пока распространяться о том, что ты нашла. Вот ведь — язык без костей. И что Полянская?

— Нет, я… — Катя смутилась. — Выдумаете, не надо было ей звонить?

— Ты взрослый человек, — пожала плечами Регина, — как я могу за тебя думать? Так что же Полянская? Как она отреагировала на твое сообщение?