Кот, который дружил с кардиналом - Лилиан Браун

Горбатый мост через Чёрный ручей был известен как опасный участок для водителей. Проезжая по нему на хорошей скорости, юные водители испытывали такие же острые ощущения, как на «русских горках»[4] , а если развивали предельную скорость, то могли на секунду-другую оторваться от земли.

– Помнится, – сказал Квиллер, – на мосту погибла парочка влюблённых, но, если мне не изменяет память, это оказалось двойным самоубийством.

– Именно – такой был у них договор. Случилось это десятого сентября, а стало быть, ровно за год до убийства Ван Брука. Тот, кто нам звонил, считает это совпадение не случайным.

– А ты знаешь, кто звонил?

– Он не захотел представиться, но мы присвоили ему кодовое имя, и, если его версия подтвердится, придется выдать ему пятидесятитысячное вознаграждение.

– Но какие у Дейва могли быть мотивы?

– Он отец одного из погибших детей.

– Ну, это ещё ничего не значит, – сказал Квиллер.

– Я тоже так считал, пока не проверил документы, дочь Дейва – выпускница пикакской средней школы, а её дружок – футболист. Как только случилась трагедия, мы сразу выпустили сообщение «Скоропостижно скончались», после чего нас засыпали письмами, требующими, чтобы Горбатый мост выровняли. С мостом, разумеется, ничего не сделали, а вот Роджер, который частенько заглядывает в кафе на чашку кофе, принёс такую сплетню: ребята будто бы хотели поступить в государственный колледж, где могли бы жить в одном общежитии. К сожалению, юноше путь к дальнейшему образованию был закрыт: Ван Брук отказался выдать ему аттестат зрелости.

– Ничего в этом особенного нет.

– Кроме того, что убийство Ван Брука рассматривают как акт мщения. В течение двух лет родители пострадавших детей Пикакса боролись против политики Ван Брука, а отец футболиста высказался по этому поводу более чем откровенно. После самоубийства детей он пошёл к Ван Бруку и на глазах свидетелей устроил разгон, и думаю, без угроз там не обошлось.

– Как его зовут? Я его знаю?

– Может быть. Это Марв Спенсер, владелец оптовки сухих вин.

– Так что же, выходит, двое папаш скооперировались и организовали убийство в годовщину самоубийств?

– Можно сказать так, в общих чертах. И мы направили информацию в полицию.

– Они вас выслушают, но на это не купятся, – сказал Квиллер, но позже вспомнил, что Дейв Ландрум поначалу репетировал герцога Саффолка в «Генрихе Восьмом», но не выдержал оскорбительного поведения режиссера и демонстративно ушёл.

– Как прошли скачки? – поинтересовался Райкер.

– Я расскажу об этом в своей колонке. Материалы ты получишь завтра днем. Откровенно говоря, было бы куда лучше, будь там побольше лошадей и поменьше народу.

В шесть вечера Квиллер попытался дозвониться до Полли, и ещё раз – в восемь. Встревоженный, он набрал номер её невестки и поделился с ней своими переживаниями.

– Она уехала на уикенд, мистер К. Её неожиданно пригласили, но она не сказала куда. Просто попросила меня покормить Бутси. Она вернётся сегодня поздно вечером.

– Спасибо, – поблагодарил он, – Теперь я буду спокоен. – Но, честно говоря, после нынешних новостей ему ещё больше стало не но себе.

Квиллер написал заметку в колонку, изобразив Локмастер и скачки именно по-пикакски: объективно, описательно, в меру лестно, но без особого энтузиазма. Утром в понедельник он отнёс статью в издательство, после чего направился в библиотеку.

Проходя мимо «Тудл-маркета» (фамилия Тудл была известна в Мускаунти как одна из старейших), он вспомнил» что Лори Бамба советовала ему приобрести порошок для мыльных пузырей, и остановился, чтобы его купить. Заодно прихватил несколько индюшачьих грудок для кошек. Лишь после этого за витриной мясной лавки заметил надпись: «А у нас в продаже имеются кролики».

– В каком виде у вас продаются кролики? – поинтересовался он у мясника,

– В замороженном, – ответил тот с таким видом, будто его самого изрядно продержали в морозильной камере.

– Я возьму тушку, – сказал Квиллер, про себя решив, что подержит кролика в холодильнике, пока не подыщет кого-нибудь, кто смог бы приготовить его для кошек.

Мясник нырнул в морозильную камеру и выудил оттуда нечто, по форме и размеру похожее на бейсбольную биту, но только красное и ледяное,

– Это и есть кролик? – Квиллер почувствовал приступ тошноты.

– Именно то, что вы просили.

– Он не разморозится, пока я донесу его домой?

– Если вы живете не на экваторе. – Для убедительности он долбанул кроликом по чурбану, на котором рубят мясо, и удар не сказался ни на том, ни на другом.

– Заверните его получше, – попросил Квиллер, – я собираюсь ещё прогуляться.

Ему вручили пакет, который был похож на спрятанный дробовик, и, перекинув его через плечо, Квиллер отправился в библиотеку. До неё было четыре квартала, и он прошёл их быстрее обычного. В холле его встретила очередная цитата из Шекспира; «Молчание – лучший глашатай радости». Квиллер в раздумье погладил усы. Что бы это значило? Ему удалось прошмыгнуть мимо приветливых служащих к лестнице, ведущей к мезонину.

А вот и она в своём застеклённом кабинете, будто в рулевой рубке капитан; как всегда, в сером костюме, но в блузке ярче обычного.

– Симпатичная кофточка, – произнёс он, с размаху бухнувшись на стул: он, верно, забыл, что сиденья здесь твердые, из дуба.

– Спасибо, – ответила она.

Он ждал, что Полли расскажет, где купила обновку и по какому поводу, но она лишь мило улыбалась. И к тому же критически, отметил он. Уж не подарок ли это Рыжей Бороды?

– Я пытался поймать тебя последние дни, – начал он, – Жаль, что Бутси не может отвечать по телефону.

– Пожалуй, мне придется разориться на автоответчик.

Полли всегда была против этого новшества, и такая внезапная перемена в ней показалась Квиллеру подозрительной.

– Хорошо провела уикенд? – спросил он.

– Да, очень. Ирма Хасселрич пригласила меня к себе на дачу, это недалеко от Перпл-Пойнт. Мы ходили на болота смотреть, как сотни канадских гусей готовятся к перелёту в тёплые края.

– А я и не знал, что Ирма такая любительница птиц. – У Квиллера отлегло от сердца.

– Ещё какая! Когда я увидела её записи, мне за себя стало стыдно. В прошлом году во время путешествия по Мичигану она видела певчего дрозда. Как тебе понравились скачки?

– Я съел целый воз и потерял двадцать баксов, однако вид тысячи беснующихся людей не произвёл на меня должного впечатления, но зато я познакомился с Локмастером, зашёл в библиотеку и встретил твою подругу.

– Ну и как, Ширли тебе понравилась?

– Была приветлива, как со старым другом. Кстати, я пригласил её с мужем приехать в какой-нибудь уикенд к нам в гости. Она показала мне свадебные фотографии, среди них несколько снимков с тобой. Ты, верно, на редкость хорошо там отдохнула. Я едва узнал тебя в ярко-голубом платье.

– Тебе оно понравилось? Теперь, когда у меня появилась седина, я решила одеваться ярче обычного. Надеюсь, ты позавтракал в ресторане «Конь-огонь»?

– Нет, но Бyшленды устроили званый ужин, и я там встретился с редактором «Локмастерского вестника» и ещё с одним парнем, который тренирует лошадей и выпускает еженедельник под названием «Собеседник конюшего». – Квиллер пристально наблюдал за её реакцией. – Он говорил, что познакомился с тобой на свадьбе. Ты, наверно, помнишь коренастого лысеющего мужчину с рыжей бородой?

– Что-то не припомню, – ответила она, но Квиллеру показалось, что она как-то сникла. – Там было столько народу, около трёхсот человек. Хочешь чаю?

– Нет, спасибо.

– Кофе?

– Нет, спасибо. На моментальном снимке ты с ним танцевала. Помнится, его зовут Стив.

– Да? Кажется, я его вспомнила, – как-то неуверенно призналась она.

– К тому же я видел даму, игравшую Екатерину в «Генрихе Восьмом». Неплохо бы нам пригласить их со Стивом к нам в гости. Начнём с напитков в амбаре, потом поужинаем в «Мельнице».

Полли побледнела, и он смягчился. Хватит над ней издеваться, он был больше не в силах выносить её смущение. И дружелюбным тоном учтиво пригласил её пообедать.

– У нас с библиотечным комитетом сегодня банкет, – с явным сожалением посетовала она. – Может, завтра вечером?

– Завтра в Локмастере похороны, так что пообедать с тобой я, пожалуй, не смогу. Тамошний редактор хочет показать мне свою коллекцию штампов.

– А в среду?

– Всё будет зависеть от конкурса Типси. Но мы непременно как-нибудь увидимся. – Он встал. – Нужно отнести эту штуковину домой, а то она начинает течь.

– Что это?

– Купил у Тудла замороженного кролика. Для кошек.

– Да что ты? Неужели они едят дичь?

– Ну да, они обожают оленину и фазана, а когда выволокли из моей кассы литеру с кроликом, я решил, что это намек.

– Скорее всего, они просят тебя прочитать «Вниз по реке», – сказала она так, что было непонятно, шутит она или даёт полезный совет.