Захватчики из Центра - Брайан Стэблфорд

Могу поклясться, Джейсинт Сьяни уже все это однажды видала, но не настолько часто, чтобы совершенно не обращать внимания. Голубоглазый и солдаты сидели со скучными, казенными лицами.

— Что там? — спросил я голубоглазого.

— В основном — метан, водород и углекислый газ, — угрюмо ответил тот. Немного гелия, много длинных цепочек углеродистых молекул. Очень высокое давление. Сейчас главное, чтобы не нарушилась герметичность шлюзов. При смешении атмосферы вступают в химическую реакцию. Иногда со взрывом. Но другого пути мы не знаем. Наши карты далеко не полны. Нам повезло, когда удалось найти путь наверх; этот уровень наверняка служил барьером для многих поколений. Первый такой слой, обнаруженный нашими прадедами, долго был границей нашей империи, но теперь мы можем перемещаться в аналогичных средах и даже извлекать из них определенную пользу.

— Здесь есть какая-нибудь жизнь?

— Некое подобие жизни. Но нам она хлопот не доставляет.

— А нет ли у вас объяснения, зачем ваши предки заполнили некоторые пещерные системы такими чуждыми атмосферами?

Не успел он ответить, как в наш диалог вмещался босс, сделав несколько отрывистых замечаний на своем языке. Голубоглазый наградил меня презрительным взглядом, из которого стало ясно, что ему напомнили: я — шпион и враг.

Когда мы вышли из пятнадцатого уровня, я приготовился к новым сюрпризам. Сказать по правде, я даже страстно их желал, поскольку это отвлекало от того, что могло ждать меня внизу. По этой же причине все двадцатые уровни стали для меня сплошным разочарованием. Разумеется, они не были мертвы и деградация в них почти не ощущалась, но территории, по которым мы проезжали, были пустынны, небеса светили ярко, а растительность цвела довольно буйно. Никаких признаков машинной технологии, за исключением транспортных средств на дорогах, не наблюдалось, а единственными встреченными аборигенами были все те же бледнокожие захватчики.

Я видел множество колонн, подпирающих потолки, но не заметил ни одного блока с многочисленными дверями и окнами. Однако я понимал, что нашему взору открывается лишь малая часть каждого уровня и что любой из них так же велик и разнообразен, как земной континент. Поэтому судить обо всем уровне по увиденному — это все равно что пытаться судить о природе и многообразии жизненных форм Земли, проехав двадцать километров по шоссе в выбранной наобум части Канады. Может быть, в действительности эти уровни были куда хуже, чем казались на первый взгляд, но не менее возможно было и то, что захватчики не удосужились хотя бы бегло их изучить, они хотели только побыстрее отыскать путь наверх, а не тратить время на исследования бесполезных и безвредных с виду территорий.

Когда мы остановились на ночлег в придорожной станции на двадцать девятом уровне, я начал опасаться, что Асгарду больше нечего мне показать.

"Ну не свинство ли, — думал я, — если Центр окажется не более экзотичным, чем Небесная Переправа или планетоид Весельчак?" Нет более гнусного способа срывать покровы с тайны, чем впадать в ироничный пессимизм.

Оставалось утешаться мыслью, что от Центра мы находились еще очень и очень далеко, а также осознанием причины, по которой меня заставили проделать это маленькое путешествие в самое сердце империи: мне-то уже было продемонстрировано, что в Асгарде есть совершенно другие места, похожие на рай, которые даже во сне не могли, присниться захватчикам с их убогой философией.

Но такой ли я представлял для них интерес, чтобы ради этого сохранить мне жизнь?

Уровни, шедшие, по моим подсчетам, под тридцатыми номерами, были гораздо более светлые и населенные, чем двадцатые. Каждый раз, когда мы выходили из блоков, где располагались лифтовые шахты, то попадали на оживленные городские улицы — широкие дороги с фасадами домов от пола до потолка, с мостовыми и магазинами. Это и было, насколько я понимал, сердце империи захватчиков; колонизация произошла здесь очень давно. Выяснить самостоятельно, который из них изначально служил метрополией, я не мог, а мои спутники на вопросы не отвечали. Голубоглазый и босс посовещались в очередной раз, после чего голубоглазый закрыл рот на замок. Джейсинт Сьяни старалась держаться от меня подальше, очевидно, желая создать у своих новых друзей впечатление, что она полностью на их стороне.

На улицах чаще стали встречаться женщины, и гражданских лиц стало больше. Внешне неонеандертальцы мало отличались друг от друга. Я предположил, что все они произошли из относительно бедного генетического пула; а это хорошо согласовывалось с популярной теорией, по которой Асгард являлся не чем иным, как Ковчегом, чьи многочисленные отсеки предназначались для заселения представителями немногих избранных тварей. Возможно, все захватчики имели своими предками единственную пару — Адама и Еву, — хотя сейчас их популяция разрослась настолько, что им пришлось заполнить несколько других уровней вдобавок к дарованному им Эдему.

Конечно, колонизация оказалась не простым заселением пустых пространств, иначе для освоения девственных земель им не понадобились бы миллионы бронемашин и армия, составлявшая, похоже, девяносто девять процентов всего взрослого мужского населения. Трудно было на первый взгляд судить, какая участь постигла завоеванные расы. Несколько замеченных мной экзотических индивидуумов вполне могли быть рабами или вольноотпущенными реликтами истребленного населения.

Пока мы шли по улицам, я развлекался тем, что производил в уме кое-какие вычисления.

"Предположим, — размышлял я, — бледнокожие псевдонеандертальцы в настоящее время населяют двадцать пещерных систем площадью не менее земной суши каждая. При достаточном производстве продовольствия они могут удваивать свою численность каждые сорок — пятьдесят лет. Это означает, что в следующем столетии им понадобится более пятидесяти пещерных систем, а к концу следующего века — еще четыреста восемьдесят. Тогда сколько времени им потребуется, чтобы заполонить собой весь Асгард? И когда они наткнутся на тех, кто положит конец их экспансии? А если Асгарду действительно несколько миллионов лет, то почему ни одна из населяющих его рас еще не расширилась до масштабов всей планеты?" Я попытался обсудить эти вопросы с моими охранниками, но блондин был не в духе и говорить отказался. Ему и так уже недвусмысленно напомнили, что его работа конвоировать меня, а не просвещать.

Ниже сорокового уровня картина опять начала меняться. Похоже, с продвижением вниз у захватчиков было не меньше проблем, чем с продвижением вверх. Опять вместо городов начали встречаться лишь редкие придорожные строения, а территории стали менее пригодны для жилья. Но эти уровни уже не были ни темными, ни тусклыми. Наоборот, многие были ярче, жарче и полны жизни. Если верхние ассоциировались с тундрой или степью, то эти — с джунглями, болотами и саваннами. Во время одного особенно долгого перехода между шахтами — километров в шестьдесят — я так пропотел, что даже пожалел об отсутствии термоскафандра с его прекрасной системой терморегуляции. Здесь, как ив других уровнях со слаборазвитой цивилизацией, мы передвигались на броневике и сидели в нем как в духовке, раскаленной лучистой энергией, льющейся с тридцатиметрового потолка.